Звали же этого клерка Беллринджер, и Генри является внуком вашей дочери, а следовательно, вашим правнуком.
– Да, – сказал Эскрит. – Генри действительно мой правнук, но во всем остальном вы ошибаетесь.
– Вот почему, – сказал Сансью, – он не меньше вас был исполнен решимости отомстить обоим семействам и получить долю поместья.
– Долю! – вскричал старик. – Да к настоящему времени он практически завладел всем поместьем!
– О чем вы говорите? – совершенно спокойно осведомилась миссис Сансью. – Как такое возможно?
– Он женился на наследнице со стороны Палфрамондов! – выкрикнул старик.
– Действительно? – невозмутимо спросила она.
– Так неужели вы думаете, что я отдам вам завещание сейчас, когда вот-вот осуществится мечта всей моей жизни: мое семейство – мои потомки! – вступит во владение землями Хаффама? Да будьте вы прокляты! И в любом случае, зачем вам завещание?
– Да ни за чем, – сказала миссис Сансью. – Просто его надо уничтожить.
– Уничтожить? – выдохнул старик. – Единственной стороной, заинтересованной в уничтожении завещания, является… – Он осекся.
– Да, – сказала она. – Я наследница со стороны Малифантов.
Так вот в чем дело! Вот почему она явилась к Эскриту! Вот почему Сансью нанял Барни убить меня! После смерти Сайласа Клоудира поместье переходило к претенденту Малифанту – в случае, если последний представитель рода Хаффамов умирал! И вот почему, понятное дело, они с Сансью сочетались браком: она обладала правами на наследство, а он располагал возможностями для осуществления оных.
– Генри предупреждал меня насчет вас! – выкрикнул Эскрит. – Он рассказывал, как помог вам разделаться с вашим племянником, который стоял первым в очередности наследования.
Значит, я не ошибался в своем предположении, что тетка отправила Стивена на ферму Квигга умирать! Но я не догадывался, кто она такая, и не знал, что именно из-за нее меня отправили в ту же школу!
– Вы несете вздор, старик, – холодно сказала она.
– Отдайте завещание, – приказал Сансью.
– Нет!
– Отдайте, – повторил Сансью. – Оно вам не нужно, поскольку ваш правнук потерпел неудачу.
– Вы лжете!
Послышался шорох бумаги, и адвокат сказал:
– На рассвете это будет во всех газетах.
До меня донесся еле слышный, дрожащий голос старика:
– «Баронет бежит после убийства родственника на дуэли. Саттон-Валанси, вторник, второе декабря. По всей вероятности, сэр Дейвид Момпессон, баронет, бежал из страны после смерти Генри Беллринджера…»
Он запнулся и умолк. Через несколько секунд снова послышалось шуршание, а затем мистер Сансью продолжил:
– «…после смерти мистера Генри Беллринджера, предположительно состоявшего с ним в дальнем родстве, которая наступила в результате дуэли между упомянутыми джентльменами. Сообщается, что мистер Беллринджер тайно бежал с мисс Генриеттой Палфрамонд, и сэр Дейвид, решительно возражавший против этого союза в силу своей собственной нежной привязанности к юной леди, пустился в погоню за влюбленными и прервал обряд бракосочетания. Согласно утверждению нашего корреспондента, затем между двумя джентльменами состоялась дуэль, в ходе которой мистер Беллринджер получил смертельное ранение».
– Убит, – проговорил старик. – Убит Момпессоном!
– И теперь поместье перейдет к наследнику Хаффаму, коли он заполучит завещание, – сказал Сансью. – Вы меня понимаете? Теперь оно вам не нужно. Отдайте нам завещание, и мы сразу свяжемся с человеком, который только ждет нашего приказа, чтобы заставить мальчишку замолчать навеки.
– Значит, Амфревилл отомщен, – проговорил Эскрит бесцветным голосом.
То же самое сказал Беллринджер перед смертью! Что он имел в виду? И что имеет в виду старик?
– О чем вы говорите? – раздраженно спросил Сансью.
– Он послал меня за ними, – начал старик безжизненным тоном. – За двумя влюбленными парами. Он твердо решил воспрепятствовать бракосочетанию. Он обещал… обещал увеличить мою долю наследства. Я скакал весь день и всю ночь.
– Он заговаривается, – бросила миссис Сансью.
Однако я жадно ловил каждое слово, пытаясь сообразовать рассказ Эскрита с историей, поведанной мне мисс Лидией.
– Когда я добрался до Холла, – продолжал старик, – там не светилось ни одно окно. Потом навстречу вышел Амфревилл и бросил мне вызов. Я обнажил саблю и стал драться с ним. Он фехтовал лучше меня, но потом она выбежала из Холла позади меня. Она увидела, что мне грозит опасность, и закричала: «Сын мой! Сын мой! Осторожнее, сзади!» Амфревилл решил, что она обращается к нему, и обернулся. Тут я и вонзил в него саблю.
Наступило короткое молчание.
Значит, вот что за «странные» слова (по выражению мисс Лидии) выкрикнула безумная женщина! Она узнала своего сына и увидела, что он в опасности. Она пыталась защитить вовсе не Джона Амфревилла, а Эскрита!
Затем старик продолжал:
– Я сделал это для него. Для семьи Хаффамов. Для моей семьи. Амфревиллы были недостаточно хороши, чтобы породниться с нами. Так он сказал мне. Но позже он разгневался на меня за то, что я не сумел предотвратить бракосочетание Джеймса с этой шлюхой. И за то, что я убил Амфревилла. А потом Патерностер рассказал мне, как он пытался обмануть меня, отменить завещательный отказ дома и денег в мою пользу. Я не верил Патерностеру, покуда он не показал мне кодицилл и завещание, составленное им перед смертью. И тогда мне стало ясно, что, пока я ездил по его делам, он пытался хитростью лишить меня моих законных прав!
Беллринджер упоминал про своего прадеда, лишенного законных прав! Так вот, значит, как истолковывались слова, озадачившие меня тогда!
– После того как я рисковал жизнью! Я имел полное право считаться членом семьи. Вот почему я согласился помочь Патерностеру, когда он изложил мне свой замысел. Но мы не крали кодицилл и завещание. Документы содержали ложь, и я имел право изъять их. И с каким наслаждением я вымогал у Джеймса деньги за кодицилл, а позже продал завещание обратно Момпессонам! Раз они отказались признать меня своим родственником, я исполнился решимости уничтожить оба семейства, натравив их друг на друга. Продавая завещание, я предупредил Момпессонов о существовании кодицилла, дабы они никогда не знали покоя. А много лет спустя я продал кодицилл Джону Хаффаму, заставив его поверить, будто он покупает документ у третьего лица.
Так значит, все время, пока мой дед, Джон Хаффам, откладывал деньги из своего ежегодного дохода, а потом залез в долги к старому Клоудиру, чтобы купить кодицилл, последний находился у Эскрита! Покупка документа у третьего лица, описанная моей матерью, являлась очередной мистификацией, устроенной Эскритом!
– Значит, много лет назад вы убили человека, да? – сказала миссис Сансью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
– Да, – сказал Эскрит. – Генри действительно мой правнук, но во всем остальном вы ошибаетесь.
– Вот почему, – сказал Сансью, – он не меньше вас был исполнен решимости отомстить обоим семействам и получить долю поместья.
– Долю! – вскричал старик. – Да к настоящему времени он практически завладел всем поместьем!
– О чем вы говорите? – совершенно спокойно осведомилась миссис Сансью. – Как такое возможно?
– Он женился на наследнице со стороны Палфрамондов! – выкрикнул старик.
– Действительно? – невозмутимо спросила она.
– Так неужели вы думаете, что я отдам вам завещание сейчас, когда вот-вот осуществится мечта всей моей жизни: мое семейство – мои потомки! – вступит во владение землями Хаффама? Да будьте вы прокляты! И в любом случае, зачем вам завещание?
– Да ни за чем, – сказала миссис Сансью. – Просто его надо уничтожить.
– Уничтожить? – выдохнул старик. – Единственной стороной, заинтересованной в уничтожении завещания, является… – Он осекся.
– Да, – сказала она. – Я наследница со стороны Малифантов.
Так вот в чем дело! Вот почему она явилась к Эскриту! Вот почему Сансью нанял Барни убить меня! После смерти Сайласа Клоудира поместье переходило к претенденту Малифанту – в случае, если последний представитель рода Хаффамов умирал! И вот почему, понятное дело, они с Сансью сочетались браком: она обладала правами на наследство, а он располагал возможностями для осуществления оных.
– Генри предупреждал меня насчет вас! – выкрикнул Эскрит. – Он рассказывал, как помог вам разделаться с вашим племянником, который стоял первым в очередности наследования.
Значит, я не ошибался в своем предположении, что тетка отправила Стивена на ферму Квигга умирать! Но я не догадывался, кто она такая, и не знал, что именно из-за нее меня отправили в ту же школу!
– Вы несете вздор, старик, – холодно сказала она.
– Отдайте завещание, – приказал Сансью.
– Нет!
– Отдайте, – повторил Сансью. – Оно вам не нужно, поскольку ваш правнук потерпел неудачу.
– Вы лжете!
Послышался шорох бумаги, и адвокат сказал:
– На рассвете это будет во всех газетах.
До меня донесся еле слышный, дрожащий голос старика:
– «Баронет бежит после убийства родственника на дуэли. Саттон-Валанси, вторник, второе декабря. По всей вероятности, сэр Дейвид Момпессон, баронет, бежал из страны после смерти Генри Беллринджера…»
Он запнулся и умолк. Через несколько секунд снова послышалось шуршание, а затем мистер Сансью продолжил:
– «…после смерти мистера Генри Беллринджера, предположительно состоявшего с ним в дальнем родстве, которая наступила в результате дуэли между упомянутыми джентльменами. Сообщается, что мистер Беллринджер тайно бежал с мисс Генриеттой Палфрамонд, и сэр Дейвид, решительно возражавший против этого союза в силу своей собственной нежной привязанности к юной леди, пустился в погоню за влюбленными и прервал обряд бракосочетания. Согласно утверждению нашего корреспондента, затем между двумя джентльменами состоялась дуэль, в ходе которой мистер Беллринджер получил смертельное ранение».
– Убит, – проговорил старик. – Убит Момпессоном!
– И теперь поместье перейдет к наследнику Хаффаму, коли он заполучит завещание, – сказал Сансью. – Вы меня понимаете? Теперь оно вам не нужно. Отдайте нам завещание, и мы сразу свяжемся с человеком, который только ждет нашего приказа, чтобы заставить мальчишку замолчать навеки.
– Значит, Амфревилл отомщен, – проговорил Эскрит бесцветным голосом.
То же самое сказал Беллринджер перед смертью! Что он имел в виду? И что имеет в виду старик?
– О чем вы говорите? – раздраженно спросил Сансью.
– Он послал меня за ними, – начал старик безжизненным тоном. – За двумя влюбленными парами. Он твердо решил воспрепятствовать бракосочетанию. Он обещал… обещал увеличить мою долю наследства. Я скакал весь день и всю ночь.
– Он заговаривается, – бросила миссис Сансью.
Однако я жадно ловил каждое слово, пытаясь сообразовать рассказ Эскрита с историей, поведанной мне мисс Лидией.
– Когда я добрался до Холла, – продолжал старик, – там не светилось ни одно окно. Потом навстречу вышел Амфревилл и бросил мне вызов. Я обнажил саблю и стал драться с ним. Он фехтовал лучше меня, но потом она выбежала из Холла позади меня. Она увидела, что мне грозит опасность, и закричала: «Сын мой! Сын мой! Осторожнее, сзади!» Амфревилл решил, что она обращается к нему, и обернулся. Тут я и вонзил в него саблю.
Наступило короткое молчание.
Значит, вот что за «странные» слова (по выражению мисс Лидии) выкрикнула безумная женщина! Она узнала своего сына и увидела, что он в опасности. Она пыталась защитить вовсе не Джона Амфревилла, а Эскрита!
Затем старик продолжал:
– Я сделал это для него. Для семьи Хаффамов. Для моей семьи. Амфревиллы были недостаточно хороши, чтобы породниться с нами. Так он сказал мне. Но позже он разгневался на меня за то, что я не сумел предотвратить бракосочетание Джеймса с этой шлюхой. И за то, что я убил Амфревилла. А потом Патерностер рассказал мне, как он пытался обмануть меня, отменить завещательный отказ дома и денег в мою пользу. Я не верил Патерностеру, покуда он не показал мне кодицилл и завещание, составленное им перед смертью. И тогда мне стало ясно, что, пока я ездил по его делам, он пытался хитростью лишить меня моих законных прав!
Беллринджер упоминал про своего прадеда, лишенного законных прав! Так вот, значит, как истолковывались слова, озадачившие меня тогда!
– После того как я рисковал жизнью! Я имел полное право считаться членом семьи. Вот почему я согласился помочь Патерностеру, когда он изложил мне свой замысел. Но мы не крали кодицилл и завещание. Документы содержали ложь, и я имел право изъять их. И с каким наслаждением я вымогал у Джеймса деньги за кодицилл, а позже продал завещание обратно Момпессонам! Раз они отказались признать меня своим родственником, я исполнился решимости уничтожить оба семейства, натравив их друг на друга. Продавая завещание, я предупредил Момпессонов о существовании кодицилла, дабы они никогда не знали покоя. А много лет спустя я продал кодицилл Джону Хаффаму, заставив его поверить, будто он покупает документ у третьего лица.
Так значит, все время, пока мой дед, Джон Хаффам, откладывал деньги из своего ежегодного дохода, а потом залез в долги к старому Клоудиру, чтобы купить кодицилл, последний находился у Эскрита! Покупка документа у третьего лица, описанная моей матерью, являлась очередной мистификацией, устроенной Эскритом!
– Значит, много лет назад вы убили человека, да? – сказала миссис Сансью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177