Старик глубоко вздохнул:
– Если бы только он погиб!
Значит, мистер Эскрит знал, что я не утонул! Но откуда он мог узнать? Вероятно, от Беллринджера! Чем больше я узнавал, тем в сильнейшее недоумение приходил.
– Предоставьте это нам! – грубо сказал Сансью, и я отступил еще дальше в тень. – Но сейчас нам нужно завещание.
– С чего вы взяли, что оно у меня?
– Мы знаем, что Беллринджер обманом завладел документом. А один из наших людей не так давно следовал за ним по пятам до этого дома. Мы полагаем, он отдал вам документ на хранение.
Я впал в совершенное замешательство, не в силах переварить услышанное. Откуда они так много знали? И с какой стати следили за Беллринджером?
– Мне? – воскликнул старик. – С какой стати Беллринджеру отдавать мне завещание?
– Не шутите с нами, – сказал женский голос.
Я с трудом подавил изумленный возглас. Я действительно сошел с ума. Я повредился рассудком.
Потом женщина снова заговорила:
– Нам все известно. Завещание с самого начала находилось у вас. Вы участвовали в краже.
Да, это она! Миссис Фортисквинс! Но что она здесь делает? Каким образом она связана с Сансью? Какой интерес может представлять для нее завещание? И что она имела в виду, когда обвинила старика в краже? Он сказал мне, что документ украл Патерностер. Неужели он солгал?
– Да что вы можете знать? – вскричал старик. – Вас еще на свете не было, когда это случилось!
– Миссис Сансью знает очень и очень много об этом деле, – сказал адвокат.
Миссис Сансью! Я был ошеломлен. Зачем высокомерной богатой вдове соединяться браком с жалким адвокатом-крючкотвором?
Миссис Фортисквинс – или миссис Сансью, как мне теперь приходилось называть ее, – снова заговорила:
– Именно так. Прежде всего я знаю о ребенке, которого тайно родила Анна Момпессон более девяноста лет назад.
Старик тихо ахнул.
– Родила в результате постыдной и незаконной связи, – продолжала миссис Фортисквинс. – Я знаю, что отец ребенка, Джеффри Хаффам, забрал у нее младенца и отдал своему адвокату, Патерностеру, с наказом найти для него приемных родителей. Мне известно, что Патерностер задумал шантажировать Хаффама, с каковой целью отдал ребенка на усыновление одному из своих клерков. И велел при крещении наречь мальчика именем настоящего отца: Джеффри.
Миссис Сансью умолкла, и внезапно я вспомнил имя, которое видел в похищенном завещании, когда читал последнее в комнатах Беллринджера: Джеффри Эскрит!
О любовной связи Джеффри Хаффама и Анны Момпессон рассказывала мисс Лидия. Но даже она ничего не знала о судьбе младенца – или, возможно, спутала ее с судьбой другого такого же неудобного внебрачного ребенка.
Затем, подтверждая мое предположение, миссис Сансью медленно, с расстановкой проговорила:
– И я знаю, что звали упомянутого клерка «Эскрит». Ну конечно! От Эскрита пошла незаконная линия родства, объединяющая семейства Хаффамов и Момпессонов!
– Да! – с ожесточением вскричал старик. – Эскрит! Не «Хаффам» и не «Момпессон», хотя я наполовину Хаффам и наполовину Момпессон – и старая Лидия Момпессон, которая одна на всем белом свете могла подтвердить это, умерла. Я проклинаю оба семейства! И проклинаю Патерностера за то, что он сделал! Лучше бы мне оставаться в неведении, но он использовал меня, как фигуру в шахматной партии. Он устроил все так, чтобы Джеффри Хаффам взял меня на службу в качестве своего доверенного лица, причем ни один из нас не догадывался о существующем между нами родстве. Потом он уговорил меня жениться на своей дочери – косоглазой уродине, которую никто не взял бы за ничтожное приданое, им назначенное, – взамен пообещав открыть мне в высшей степени важный для меня секрет. И что же он мне открыл? Да тайну моего рождения! Горькую тайну. В то время я часто наведывался в Хафем по делам Джеффри, и теперь, когда я знал о своем происхождении и видел, как мой единокровный брат Джеймс безудержно тратит деньги на лошадей, женщин и азартные игры, как строится огромный новый дом, как они доводят до помешательства ту несчастную женщину… Знаете, меня мучило сознание несправедливости всего этого.
– Значит, вот почему вы шантажировали Джеффри, – сказала миссис Сансью.
– Нет, все было не так. Когда я открылся ему, он очень обрадовался. К тому времени он разочаровался в своем законнорожденном сыне и был счастлив обрести сына, которому мог доверять.
– Неправда, – возразила миссис Сансью. – Вы пригрозили скандалом, а Джеффри тогда начали принимать при дворе, и он надеялся получить титул.
– Вы лжете! – взвизгнул старик. – Да как только я ему открылся, он составил новое завещание, по которому оставлял мне этот дом и тысячу фунтов.
– Вы вынудили его, – настаивала она. – Джеффри обратился за советом к Патерностеру, не догадываясь, что именно он-то и извлечет выгоду из нового завещания, поскольку его дочь тайно обвенчана с вами. А через пару лет Джеффри попытался аннулировать завещательный отказ недвижимости, без вашего ведома добавив к завещанию дополнительное распоряжение.
– И снова ложь! – вскричал Эскрит. – Он сделал это, поскольку опасался, что после его смерти Джеймс продаст недвижимость Сайласу Клоудиру. Вот почему он добавил кодицилл, закрепляющий поместье за Джеймсом без права отчуждения.
– Неужели вы обманывали себя все эти годы? – насмешливо спросила миссис Сансью. – Почему же еще он скрыл от вас свои действия, если не потому, что хотел лишить вас наследства? Но Патерностер рассказал вам про кодицилл и пообещал уладить дело. И он пообещал то же самое – не правда ли? – когда ваш настоящий отец весной семидесятого года, перед самой своей смертью, составил другое завещание, в котором вообще не упоминал вас?
– Он поступил так, чтобы лишить Джеймса наследства в пользу своего новорожденного внука!
– Да, и это тоже, – признала она, но продолжала далее: – Однако он отменил завещательный отказ этого дома в вашу пользу, не так ли? Поэтому, когда он умер, вы с Патерностером изъяли кодицилл из первого завещания и спрятали второе, за что получили вознаграждение от Джеймса, поскольку таким образом он унаследовал поместье без ограничения в правах распоряжения собственностью и смог продать последнее Момпессонам. А вам, разумеется, достался этот дом и тысяча фунтов.
Я вспомнил, что в похищенном завещании не говорилось об отказе дома Эскриту. Значит, оно было похищено еще и по этой причине!
– Нет, это сделал Патерностер! – возразил старик. – Я ничего не знал.
– Да всё вы знали, – насмешливо сказала миссис Сансью. – Ибо вам с Патерностером пришлось подкупить клерка Джеффри, чтобы он молчал о ваших махинациях и засвидетельствовал факт отмены кодицилла завещателем. А дабы надежно заручиться молчанием означенного лица, вы выдали свою младшую дочь за его сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177