Их двое: скучно мне без них,
а вместе — вроде тесно,
Но если нет их, — мне одной
совсем неинтересно…
Когда хочу, чтоб этот был,
вдруг о другом мечтаю, —
Так хороши, что предпочесть
кого из них — не знаю!
Их опишу ль? Нет у меня
такой искусной кисти!
Вчера с одним у чайных роз
в ночной тиши сошлись мы.
Да, он пришел… И в тайный час
любви и страсти томной
Врасплох вдруг застигает нас
в саду другой влюбленный…
Ответчик есть, и есть истец,
к тому же есть свидетель.
Что я скажу, когда под суд
пойдем за шутки эти?
Кончив петь, девушка, смеясь, обратилась к Сюэ Паню:
— Ну что ж, пей теперь целый кувшин!
— За такую песню я и полкувшина не стану пить! — сказал Сюэ Пань. — Спой что-нибудь получше!
— Послушайте! — вмешался тут Баоюй, встав с места. — Так мы быстро опьянеем. А это неинтересно! Давайте я выпью большую чашку вина и отдам застольный приказ. Кто не выполнит, будет пить подряд десять чашек да еще наливать вино остальным.
— Верно, верно! — в один голос вскричали Фэн Цзыин и Цзя Юйхань.
Баоюй поднял чашку, единым духом осушил ее и произнес:
— Называю четыре слова: скорбь, печаль, радость, веселье. Надо сочинить на эти слова стихи и дать им толкование, но только применительно к женщинам! Кто сочинит стихи, пьет кубок вина, исполняет новую песню, снова пьет, а затем, выбрав любую вещь в этой комнате, читает написанные о ней древние стихи либо приводит цитату из «Четверокнижия» или «Пятикнижия», после чего снова пьет.
Не дав Баоюю договорить, с места вскочил Сюэ Пань и запротестовал:
— Меня не считайте, в такую игру я играть не буду. Это он придумал нарочно, чтобы надо мной посмеяться!
Тут поднялась Юньэр, усадила Сюэ Паня на место и с улыбкой сказала:
— Чего бояться? Вино ты и так каждый день пьешь! Неужели ты уступаешь мне в способностях? Ведь я тоже буду читать стихи. Не ошибешься — хорошо, ошибешься — выпьешь несколько штрафных кубков. От этого не умрешь! Или ты хочешь выпить сразу десять чашек, налить всем вина и вообще не подчиняться застольному приказу?
— Прекрасно! — Все захлопали в ладоши.
Сюэ Пань пристыженный сел.
Когда наступила тишина, Баоюй стал читать стихи:
Что значит боль скорбящей девы?
Ответ такой на это есть:
Кругом весеннее сиянье,
А ты храни уныло честь
В своей пустой и скучной спальне!
Что есть тоска печальной девы?
Ответ на это есть такой:
Лишь понукай, толкай супруга
Искать чины любой ценой,
Любви не зная и досуга!
А что такое радость девы?
Ответ такой на это есть:
Вот зеркало возьмет случайно
И видит в нем — скажу не в лесть:
Она — само очарованье!
Еще: в чем суть веселья девы?
Ответ на это есть такой:
Размах качелей, вихрь и — кстати —
Как бы надетое весной
Волнующее взоры платье!
— Прекрасно! — раздались восторженные возгласы.
Один только Сюэ Пань покачал головой и сказал:
— Плохо! За такие стихи полагается штраф!
— Почему? — удивились все.
— Потому что я ничего не понял, — ответил Сюэ Пань, — разве за это не штрафуют?
— Подумай лучше о том, что сам будешь читать, — ущипнув его, шепнула Юньэр. — А не будешь — мы тебя оштрафуем!
Она взяла в руки лютню, и под ее аккомпанемент Баоюй запел:
Слезы падают наземь… Как бобы, их роняю.
Все не выплакать слезы, все не скажешь в словах,
Всех цветов не раскрыла весенняя ива, —
Все равно утопает терем в пышных цветах.
За оконного шторой — ветер, дождь на закате,
Оттого беспокоен, прерывист мой сон,
И забыть невозможно ни новых печалей,
Ни печалей давнишних, из прошлых времен.
Мне сведенные брови
Расправить невмочь,
А часы так ленивы!
Долго тянется ночь!
О, тоска! Словно темные горы,
Что путь пресекли;
Как далекий поток, —
Бесконечный, шумящий вдали…
Едва Баоюй умолк, как все сразу закричали, выражая свое восхищение, а Сюэ Пань снова стал ворчать:
— Плохо, нет никакого ритма!
Баоюй, не обращая на него внимания, взял со стола грушу, вновь осушил чашку и произнес:
Обрушился дождь на раскрывшийся груши цветок,
В глубинах дворца закрываются наглухо двери.
Итак, Баоюй выполнил весь застольный приказ. Настала очередь Фэн Цзыина, и тот произнес:
Что значит радость женщины?
Ответ: при первых родах двух сынов родить.
Что есть веселье женщины?
Ответ: проникнув в сад, цикаду изловить.
Скорбь женщины чем вызвана?
Ответ: в беде грозящей мужа с сыном жаль.
Чем объяснить ее печаль?
Ответ: прическу сделать ветер помешал…
Затем Фэн Цзыин поднял кубок вина и запел:
Ты — притягательное диво,
Ты — чувств обильных переливы,
С тобою кто из колдунов
Сравниться может в чарах страстных?
Будь хоть святой, — твоя душа
Не станет теплой и прекрасной…
Ты из всего, что я сказал,
На веру не берешь ни слова,
Так выйди к людям и спроси
О том кого-нибудь другого, —
Тогда узнаешь наконец,
Чего не знала ты дотоле:
Меня пронизывает боль,
А ты не ощущаешь боли!
Окончив петь, Фэн Цзыин осушил кубок и произнес:
Над камышовой крышей лавки
Плывет луна при первых петухах.
Итак, Фэн Цзыин тоже выполнил застольный приказ. Настала очередь Юньэр, и она прочла:
Скорбь женщины чем вызвана?
Ответ: тем, что опоры нет на склоне лет.
— Дитя мое! — вскричал Сюэ Пань. — Тебе это не грозит, пока жив я, Сюэ Пань!
— Не мешай, помолчи! — зашикали на него, и Юньэр продолжала:
В чем женщины печаль?
Скажу в ответ:
Бранится мать! Уймется или нет?
— Третьего дня я встретил твою мать и приказал ей тебя не бить, — сказал Сюэ Пань.
Все зашумели:
— Мы тебя оштрафуем!
— Не буду, не буду! — крикнул Сюэ Пань, с силой хлопнув себя по щеке. — Если скажу еще хоть слово, штрафуйте!
Юньэр снова запела:
Что значит радость женщины?
Ответ: любимый возвратился в дом ко мне.
Что есть веселье женщины?
Ответ: уняв свирель, ударить по струне.
Закончив песню, она начала следующую:
При третьем новолунье в третий день
Цветет мускат. Везде известно это.
Но вздумалось однажды червяку
Залезть в цветок прекрасный до расцвета.
Потратил много времени червяк,
Стремясь к цветку упрямо, непреклонно,
Но в тот цветок он не сумел никак
Пробраться, — сколь ни бился исступленно.
Упал, потом опять к цветку полез,
Как на качелях, на листе качаясь.
«Ах ты, червяк! Повеса из повес! —
Сказал цветок, к упрямцу обращаясь. —
Раскрыться мне еще не выпал срок, —
Куда ж ты лезешь, глупый червячок?»
Эта песня была последней. Юньэр осушила кубок и прочитала:
Строен персик и пригож…
Застольный приказ и на сей раз оказался выполненным. Наступил черед Сюэ Паня.
— Что ж, начинаю! — сказал он. — Итак…
Женщина сердцем скорбит…
Он тянул первую строку так долго, что Фэн Цзыин не выдержал и спросил:
— Почему она скорбит? Ну, говори скорее!..
От волнения глаза Сюэ Паня стали круглыми, как колокольчики, и он повторил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158