Члены семьи Сюэ, пользуясь своим положением, дали ложные показания, а Цзя Юйцунь, видя, что правды здесь не добьешься, махнул на все рукой и вынес решение в обход закона — родичи Фэн Юаня получили деньги и успокоились. Тогда Цзя Юйцунь написал письма Цзя Чжэну и генерал-губернатору столицы Ван Цзытэну, в которых сообщал, что дело их племянника закрыто и они могут больше не тревожиться.
Привратника же Цзя Юйцунь отослал подальше от этих мест, придравшись к какой-то его провинности, а то, чего доброго, проболтается, что Цзя Юйцунь когда-то жил в нищете. На том все и кончилось.
Но оставим пока Цзя Юйцуня и вернемся к Сюэ Паню.
Сюэ Пань был уроженцем Цзиньлина и принадлежал к потомственной чиновничьей семье. Он рано лишился отца, и мать, жалея единственного сына, избаловала его. Так он и вырос никчемным человеком. Семья владела огромным состоянием и вдобавок получала деньги из казны.
Грубый и заносчивый, Сюэ Пань к тому же был расточителен. В школе ему удалось с грехом пополам выучить несколько иероглифов; он увлекался петушиными боями, скачками, бродил по горам, любовался пейзажами и никаким делом не занимался. Благодаря заслугам деда он числился в списках купцов — поставщиков императорского дворца, но о торговле не имел ни малейшего представления, и за него все делали приказчики и служащие.
Матери Сюэ Паня — урожденной Ван — было под пятьдесят. Она приходилась сестрой Ван Цзытэну, генерал-губернатору столицы, и госпоже Ван, жене Цзя Чжэна из дома Жунго. Была у нее еще дочь Баочай, на год младше Сюэ Паня, красивая и цветущая, с изысканными манерами.
Отец обожал Баочай, разрешал ей учиться, читать книги, она была намного понятливее и умнее брата. После смерти отца Баочай пришлось оставить ученье и заняться хозяйственными делами, чтобы хоть как-то облегчить участь матери — Сюэ Пань ничего не хотел знать.
В последнее время государь проявлял особый интерес к наукам. Он окружил себя людьми учеными и талантливыми и щедро осыпал их милостями; дочери знатных сановников должны были лично являться ко двору. Из них выбирали государю жен и наложниц, а наиболее талантливых зачисляли в свиту императорских дочерей, чтобы они вместе учились.
После смерти Сюэ-старшего торговые дела Сюэ Паня в столице расстроились: главный управляющий и приказчики из провинциальных торговых контор, пользуясь молодостью и неопытностью Сюэ Паня, обманывали его без зазрения совести.
Сюэ Пань давно собирался в столицу, это поистине благодатное место, о котором он столько слышал: надо было представить младшую сестру ко двору, навестить родственников, а также побывать в ведомстве, рассчитаться по старым счетам и получить новые заказы. Впрочем, все это было предлогом. Просто Сюэ Паню хотелось побывать в столице, посмотреть, что там за нравы. Он прикинул, сколько нужно взять денег на дорогу, приготовил для друзей и родственников подарки — всякие редкостные вещицы местной выделки — и уже выбрал счастливый день для отъезда, как вдруг ему подвернулся торговец живым товаром — он продавал Инлянь.
Сюэ Паню приглянулась эта девочка с необычной внешностью, и он купил ее с тем, чтобы в будущем сделать своей наложницей. И вдруг какой-то Фэн Юань вздумал отнять у него Инлянь. Сюэ Пань знал, что ему все сходит с рук, и велел слугам хорошенько отдубасить Фэн Юаня. А немного спустя перепоручил все дела преданным ему людям и с матерью и сестрой отправился в путь.
Убийство, а затем суд были для Сюэ Паня всего лишь забавой. «Потрачусь немного, — говорил он себе, — и все обойдется».
Неизвестно, сколько дней провел он в пути, но незадолго до приезда в столицу узнал, что Ван Цзытэн, его дядя, назначен инспектором девяти провинций и получил высочайшее повеление проверить состояние дел на окраинах.
Сюэ Пань обрадовался:
«По крайней мере кутну в свое удовольствие. Не буду под надзором дяди. Ну разве не милостиво ко мне небо?!»
И он обратился к матери:
— Вот уже десять лет наши дома в столице пустуют и, возможно, прислуга тайком от нас сдает их внаем. Надо бы отправить туда людей, чтобы дома привели в порядок.
— Пожалуй, не стоит, — возразила мать. — Мы едем навестить родных и друзей. Остановимся либо у твоего дяди, либо в семье твоей тетки. Дома у них просторные, места хватит. Поживем немного, а тем временем слуги приведут в порядок наши дома.
— Дядя уезжает, — сказал Сюэ Пань, — его собирают в дорогу. В доме суматоха. Не стесним ли мы их?
— Остановимся тогда в семье тетки. Они нам обрадуются. Сколько лет приглашают! И, конечно, будут удивлены, если мы поспешим привести в порядок наши дома! Я понимаю, тебе хочется жить свободно, ни от кого не зависеть, так ведь удобней. В общем, поступай как знаешь. А я побуду с тетей и сестрами — ведь мы давно не виделись. Баочай возьму с собой. Не возражаешь?
Сюэ Пань не стал спорить с матерью и согласился ехать во дворец Жунго.
Госпожа Ван уже знала, что дело Сюэ Паня разбиралось в суде, что все обошлось благодаря стараниям Цзя Юйцуня, и успокоилась. Одно ее печалило — отъезд брата. Теперь у нее в столице останется совсем мало близких родственников.
Но тут ей неожиданно сообщили:
— Пожаловала ваша сестра с сыном и дочерью. Их коляски уже у ворот.
Обрадованная госпожа Ван в сопровождении служанок поспешила в гостиную встретить дорогую гостью.
Сестры долго изливали друг другу душу, но не о том сейчас речь. Из гостиной госпожа Ван повела сестру поклониться матушке Цзя и поднести подарки. Повидалась госпожа Сюэ и с остальными членами семьи, затем было устроено угощение.
Сюэ Пань пошел засвидетельствовать свое почтение Цзя Чжэну, Цзя Ляню, Цзя Шэ и Цзя Чжэню.
Цзя Чжэн велел передать госпоже Ван, чтобы поселила сестру с сыном и дочерью во дворе Грушевого аромата — в доме из десяти покоев. А то как бы Сюэ Пань по молодости лет не натворил глупостей, если будет жить где-нибудь на стороне.
Госпоже Ван самой хотелось оставить гостей у себя, да и старая госпожа прислала служанку сказать о том же.
Тетушка Сюэ была рада пожить со своими родственниками, по крайней мере сын будет под присмотром, а то ведь неизвестно, чего ждать от этого сумасброда. Она охотно приняла приглашение госпожи Ван, а затем сказала ей доверительно:
— Мы могли бы пожить у вас и подольше, если бы вы не тратились на наше содержание.
Госпожа Ван, не желая стеснять гостей, ответила, что они могут поступать по собственному усмотрению. Итак, госпожа Сюэ с дочерью поселились во дворе Грушевого аромата.
Там провел последние годы жизни Жунго-гун. Дом состоял из гостиной и внутренних покоев. Ворота выходили прямо на улицу. Через небольшую калитку в юго-западном углу двора можно было попасть в узенький переулок, а оттуда на восточный двор главного дома, где жила госпожа Ван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Привратника же Цзя Юйцунь отослал подальше от этих мест, придравшись к какой-то его провинности, а то, чего доброго, проболтается, что Цзя Юйцунь когда-то жил в нищете. На том все и кончилось.
Но оставим пока Цзя Юйцуня и вернемся к Сюэ Паню.
Сюэ Пань был уроженцем Цзиньлина и принадлежал к потомственной чиновничьей семье. Он рано лишился отца, и мать, жалея единственного сына, избаловала его. Так он и вырос никчемным человеком. Семья владела огромным состоянием и вдобавок получала деньги из казны.
Грубый и заносчивый, Сюэ Пань к тому же был расточителен. В школе ему удалось с грехом пополам выучить несколько иероглифов; он увлекался петушиными боями, скачками, бродил по горам, любовался пейзажами и никаким делом не занимался. Благодаря заслугам деда он числился в списках купцов — поставщиков императорского дворца, но о торговле не имел ни малейшего представления, и за него все делали приказчики и служащие.
Матери Сюэ Паня — урожденной Ван — было под пятьдесят. Она приходилась сестрой Ван Цзытэну, генерал-губернатору столицы, и госпоже Ван, жене Цзя Чжэна из дома Жунго. Была у нее еще дочь Баочай, на год младше Сюэ Паня, красивая и цветущая, с изысканными манерами.
Отец обожал Баочай, разрешал ей учиться, читать книги, она была намного понятливее и умнее брата. После смерти отца Баочай пришлось оставить ученье и заняться хозяйственными делами, чтобы хоть как-то облегчить участь матери — Сюэ Пань ничего не хотел знать.
В последнее время государь проявлял особый интерес к наукам. Он окружил себя людьми учеными и талантливыми и щедро осыпал их милостями; дочери знатных сановников должны были лично являться ко двору. Из них выбирали государю жен и наложниц, а наиболее талантливых зачисляли в свиту императорских дочерей, чтобы они вместе учились.
После смерти Сюэ-старшего торговые дела Сюэ Паня в столице расстроились: главный управляющий и приказчики из провинциальных торговых контор, пользуясь молодостью и неопытностью Сюэ Паня, обманывали его без зазрения совести.
Сюэ Пань давно собирался в столицу, это поистине благодатное место, о котором он столько слышал: надо было представить младшую сестру ко двору, навестить родственников, а также побывать в ведомстве, рассчитаться по старым счетам и получить новые заказы. Впрочем, все это было предлогом. Просто Сюэ Паню хотелось побывать в столице, посмотреть, что там за нравы. Он прикинул, сколько нужно взять денег на дорогу, приготовил для друзей и родственников подарки — всякие редкостные вещицы местной выделки — и уже выбрал счастливый день для отъезда, как вдруг ему подвернулся торговец живым товаром — он продавал Инлянь.
Сюэ Паню приглянулась эта девочка с необычной внешностью, и он купил ее с тем, чтобы в будущем сделать своей наложницей. И вдруг какой-то Фэн Юань вздумал отнять у него Инлянь. Сюэ Пань знал, что ему все сходит с рук, и велел слугам хорошенько отдубасить Фэн Юаня. А немного спустя перепоручил все дела преданным ему людям и с матерью и сестрой отправился в путь.
Убийство, а затем суд были для Сюэ Паня всего лишь забавой. «Потрачусь немного, — говорил он себе, — и все обойдется».
Неизвестно, сколько дней провел он в пути, но незадолго до приезда в столицу узнал, что Ван Цзытэн, его дядя, назначен инспектором девяти провинций и получил высочайшее повеление проверить состояние дел на окраинах.
Сюэ Пань обрадовался:
«По крайней мере кутну в свое удовольствие. Не буду под надзором дяди. Ну разве не милостиво ко мне небо?!»
И он обратился к матери:
— Вот уже десять лет наши дома в столице пустуют и, возможно, прислуга тайком от нас сдает их внаем. Надо бы отправить туда людей, чтобы дома привели в порядок.
— Пожалуй, не стоит, — возразила мать. — Мы едем навестить родных и друзей. Остановимся либо у твоего дяди, либо в семье твоей тетки. Дома у них просторные, места хватит. Поживем немного, а тем временем слуги приведут в порядок наши дома.
— Дядя уезжает, — сказал Сюэ Пань, — его собирают в дорогу. В доме суматоха. Не стесним ли мы их?
— Остановимся тогда в семье тетки. Они нам обрадуются. Сколько лет приглашают! И, конечно, будут удивлены, если мы поспешим привести в порядок наши дома! Я понимаю, тебе хочется жить свободно, ни от кого не зависеть, так ведь удобней. В общем, поступай как знаешь. А я побуду с тетей и сестрами — ведь мы давно не виделись. Баочай возьму с собой. Не возражаешь?
Сюэ Пань не стал спорить с матерью и согласился ехать во дворец Жунго.
Госпожа Ван уже знала, что дело Сюэ Паня разбиралось в суде, что все обошлось благодаря стараниям Цзя Юйцуня, и успокоилась. Одно ее печалило — отъезд брата. Теперь у нее в столице останется совсем мало близких родственников.
Но тут ей неожиданно сообщили:
— Пожаловала ваша сестра с сыном и дочерью. Их коляски уже у ворот.
Обрадованная госпожа Ван в сопровождении служанок поспешила в гостиную встретить дорогую гостью.
Сестры долго изливали друг другу душу, но не о том сейчас речь. Из гостиной госпожа Ван повела сестру поклониться матушке Цзя и поднести подарки. Повидалась госпожа Сюэ и с остальными членами семьи, затем было устроено угощение.
Сюэ Пань пошел засвидетельствовать свое почтение Цзя Чжэну, Цзя Ляню, Цзя Шэ и Цзя Чжэню.
Цзя Чжэн велел передать госпоже Ван, чтобы поселила сестру с сыном и дочерью во дворе Грушевого аромата — в доме из десяти покоев. А то как бы Сюэ Пань по молодости лет не натворил глупостей, если будет жить где-нибудь на стороне.
Госпоже Ван самой хотелось оставить гостей у себя, да и старая госпожа прислала служанку сказать о том же.
Тетушка Сюэ была рада пожить со своими родственниками, по крайней мере сын будет под присмотром, а то ведь неизвестно, чего ждать от этого сумасброда. Она охотно приняла приглашение госпожи Ван, а затем сказала ей доверительно:
— Мы могли бы пожить у вас и подольше, если бы вы не тратились на наше содержание.
Госпожа Ван, не желая стеснять гостей, ответила, что они могут поступать по собственному усмотрению. Итак, госпожа Сюэ с дочерью поселились во дворе Грушевого аромата.
Там провел последние годы жизни Жунго-гун. Дом состоял из гостиной и внутренних покоев. Ворота выходили прямо на улицу. Через небольшую калитку в юго-западном углу двора можно было попасть в узенький переулок, а оттуда на восточный двор главного дома, где жила госпожа Ван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158