— Мне тоже это пришло в голову, — призналась Сянъюнь, — как бы не впасть в подражание.
Баочай подумала и воскликнула:
— Есть выход! Хризантему поставить на второй план, а на первый человека. Мы придумаем несколько заголовков из двух слов, первое слово будет служить пояснением, второе — обозначать предмет, который мы собираемся воспевать, то есть хризантему, а пояснение можно найти из числа общеупотребительных слов. Если даже мы будем писать стихи о хризантеме в той же манере, что и древние, это не будет подражанием. Описывать пейзаж и вместе с тем воспевать какой-то предмет — это уже что-то новое!
— Очень хорошо, — сказала Сянъюнь. — Но все же какими должны быть заголовки? Придумай хоть один, а я — уже все остальные.
— Пожалуй, неплохо «Сон о хризантеме», — подумав, произнесла Баочай.
— Прекрасно! — воскликнула Сянъюнь. — А «Тень хризантемы» годится?
— Вполне, — ответила Баочай, — хотя, кажется, это было. Впрочем, неважно, чем больше мы придумаем заголовков, тем лучше. Могу предложить еще один.
— Какой? Говори скорее! — нетерпеливо сказала Сянъюнь.
— «Вопрошаю хризантему». Подходит?
Сянъюнь хлопнула рукой по столику в знак одобрения и в свою очередь проговорила:
— «Ищу хризантему»! Нравится?
— Неплохо! — согласилась Баочай. — Давай придумаем с десяток, а потом запишем.
Она растерла тушь, обмакнула кисть и приготовилась писать. Сянъюнь выхватила у нее кисть и велела продиктовать заголовки. Вскоре десять названий были готовы. Сянъюнь прочла и улыбнулась:
— Десять заголовков мало, надо двенадцать. Тогда будет как в живописном альбоме.
Баочай подумала, сочинила еще два и предложила:
— А теперь расположим их по порядку.
— Верно, — согласилась Сянъюнь, — хризантемы следует описать подробно и в строгой последовательности.
— Итак, первое стихотворение назовем «Вспоминаю хризантему», — начала Баочай. — А раз я о ней мечтаю, значит, должна ее разыскать, таким образом, второму стихотворению дадим название — «Ищу хризантему». Третье — «Сажаю хризантему», ведь, разыскав, надо ее посадить. А посадив — радоваться и любоваться ею. Итак, четвертое стихотворение пусть называется «Любуюсь хризантемой». Налюбовавшись, мы ее срываем и ставим в вазу. Итак, пятое назовем «Застолье с хризантемами». Но если не воспеть хризантему в стихах, она потеряет свою прелесть, поэтому шестое стихотворение будет называться «Воспеваю хризантему». И тут, естественно, нельзя не взяться за кисть и за тушь, так что седьмое стихотворение озаглавим «Рисую хризантему». Но нарисовать мало — никто не поймет, в чем ее прелесть, поэтому восьмое стихотворение следует назвать «Вопрошаю хризантему». Умей хризантема говорить, она рассказала бы все о себе, и тогда у нас появилось бы желание украсить себя ею, поэтому девятое стихотворение надо назвать «Прикалываю к волосам хризантему». Вот, пожалуй, все чувства, которые вызывает у нас хризантема. Потому десятое и одиннадцатое стихотворения можно назвать «Тень хризантемы» и «Сон о хризантеме». Последнее стихотворение как бы подытожит все, что было в предыдущих, и будет называться «Увядшая хризантема». Таким образом, наши стихи запечатлеют все самое интересное, что можно сказать о хризантеме за три месяца ее цветения.
Сянъюнь записала все, что говорила Баочай, и спросила:
— Рифмы будем задавать?
— Терпеть не могу заданные рифмы. Лишний труд! Главное, чтобы стихи были хорошие! Ведь сочиняем мы для развлечения, зачем же мучиться? Назначим только темы!
— Ты совершенно права! — согласилась Сянъюнь. — Тогда стихи будут лучше! Но ведь нас пятеро, а тем двенадцать. Может быть, не каждый сможет сочинить двенадцать стихотворений?
— Это, пожалуй, трудно, — промолвила Баочай. — Давай запишем темы и объявим, что писать надо семистопные восьмистишия. Завтра вывесим темы на стене, и пусть каждый сочиняет что может. У кого хватит таланта, пусть сочинит хоть все двенадцать стихотворений! А не хватит — может написать одно. Наиболее искусный и способный станет победителем, а не успевший ничего сочинить к тому моменту, когда все двенадцать стихотворений будут готовы, заплатит штраф.
— Договорились, — сказала напоследок Сянъюнь.
Они погасили лампу и легли спать. О том, что произошло на другое утро, вы узнаете из следующей главы.
Глава тридцать восьмая

Фея реки Сяосян завоевывает первенство в сочинении стихов о хризантеме;
Царевна Душистых трав едко высмеивает стихи о крабах
Итак, Баочай и Сянъюнь обо всем договорились. За ночь не произошло ничего, достойного упоминания.
На следующий день Сянъюнь пригласила матушку Цзя в сад полюбоваться коричными цветами.
— Что ж, это интересно! — заметила матушка Цзя. — Да и девочку порадовать надо.
В полдень матушка Цзя вместе с госпожой Ван, Фэнцзе и тетушкой Сюэ пришла в сад.
— Где здесь самое красивое место? — спросила матушка Цзя.
— Где вам понравится, там и остановимся, — ответила госпожа Ван.
— В павильоне Благоухающего лотоса уже все приготовлено, — сказала Фэнцзе. — Неподалеку у подножья холма пышно распустились два коричных дерева, вода в речушке зеленоватая и прозрачная, приятно посидеть там в беседке, посмотреть на воду — в глазах светлее станет.
— Вот и хорошо, — согласилась матушка Цзя.
Они направились к павильону Благоухающего лотоса, он возвышался посреди пруда и выходил окнами на все четыре стороны, справа и слева к павильону примыкали галереи, сооруженные прямо над водой и подходившие к горке, а с них на берег был перекинут горбатый мостик.
Едва взошли на мостик, как Фэнцзе схватила матушку Цзя за руку:
— Шагайте уверенно и широко, не бойтесь, мостик нарочно сделали скрипучим.
В павильоне возле перил матушка Цзя увидела два бамбуковых столика. На одном были расставлены кубки для вина, разложены палочки для еды, на другом — чайные приборы, разноцветные чашки и блюдца. Чуть поодаль служанки кипятили чай, подогревали вино.
— Как хорошо, что не забыли про чай! — с улыбкой сказала матушка Цзя. — Мне здесь очень нравится, такая чистота!
— Это сестра Баочай помогла мне все приготовить! — тоже улыбаясь, ответила Сянъюнь.
— Я всегда говорила, что Сянъюнь очень внимательна, — заметила матушка Цзя, — всегда все предусмотрит.
На столбах перед входом висели вертикальные парные надписи, и матушка Цзя приказала Сянъюнь их прочесть.
Сянъюнь прочитала:
Тени лотосов расступились
пред ладьей и веслом-магнолией.
Средь каштанов над водной гладью
мост бамбуковый, как нарисованный.
Матушка Цзя поглядела на горизонтальную доску с надписью над входом и, обернувшись к тетушке Сюэ, промолвила:
— Когда мне было столько лет, сколько сейчас нашим девочкам, у нас в речке, неподалеку от дома, тоже стоял такой павильон, назывался он, кажется, башней Утренней зари у изголовья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158