Я очень любила играть там с подругами. Однажды я оступилась, упала с мостика и чуть не утонула. К счастью, меня успели спасти, я тогда поранила голову о деревянный гвоздь. До сих пор на виске шрам с палец величиной, только его под волосами не видно. Дома боялись, что я заболею, искупавшись в холодной воде, но все обошлось.
— Подумать только, — заметила Фэнцзе, — не выживи вы тогда, кто бы сейчас наслаждался всем этим великолепием? Видно, с самого детства судьба вам предначертала великое счастье и долголетие. И их залогом является ваш шрам. Все делается по воле духов! Ведь и у Шоусина на голове был глубокий шрам, но выпавшее на его долю великое счастье и долголетие хлынули через край и превратились в шишку!
Все так и покатились со смеху, в том числе и матушка Цзя.
— Эта обезьянка не знает приличий! — со смехом сказала она. — Даже надо мной насмехается! Ох, оторву я твой болтливый язык!
— Скоро будем есть крабов! — сказала Фэнцзе. — Чтобы поднять у бабушки настроение, я постаралась ее насмешить. Так что теперь она наверняка съест двойную порцию!
— В таком случае я не отпущу тебя домой! — улыбнулась матушка Цзя. — По крайней мере посмеюсь вдоволь!
— Это вы ее избаловали своей любовью, — заметила госпожа Ван. — Если так и дальше пойдет, на нее вообще не будет управы!
— А я и люблю ее за то, что она такая, — возразила матушка Цзя. — Фэнцзе уже не ребенок, знает, что хорошо, что плохо. Ведь нам, женщинам, только и можно болтать да смеяться, когда мы одни. Приличий она не нарушает, зачем же держать ее в строгости?
Когда вошли в беседку, служанки подали чай, а Фэнцзе расставила кубки и разложила палочки для еды. За столик, стоявший на возвышении, сели матушка Цзя, тетушка Сюэ, Баочай, Дайюй и Баоюй. За столик с восточной стороны — Сянъюнь, госпожа Ван, Инчунь, Таньчунь и Сичунь, а за столиком с западной стороны, у дверей, пустовало два места — для Ли Вань и Фэнцзе, которые не осмеливались сесть при старших и стояли в ожидании у столиков матушки Цзя и госпожи Ван.
— Принесите пока с десяток крабов, и хватит, — распорядилась Фэнцзе, — остальные пусть варятся на пару. Когда понадобятся, мы скажем.
Она потребовала воды, вымыла руки и, продолжая стоять, начала чистить самого большого краба для тетушки Сюэ.
— Я очищу сама, так вкуснее, — сказала тетушка Сюэ, — не беспокойся!
Тогда Фэнцзе подала краба матушке Цзя, а затем Баоюю.
— Подогрейте вино, — приказала она служанкам и распорядилась приготовить для мытья рук воду с порошком из зеленого горошка, для аромата добавить туда листья хризантемы и корицы.
Сянъюнь съела одного краба и поднялась с места, чтобы угостить остальных. Она вышла из павильона, позвала служанок, приказала им наполнить два блюда крабами и отнести наложницам Чжао и Чжоу. Когда она вернулась, Фэнцзе сказала:
— Ты ешь, а о гостях я сама позабочусь! Успею поесть, когда все разойдутся.
Но Сянъюнь не согласилась, приказала поставить в боковой галерее два столика и пригласила Юаньян, Хупо, Цайся, Цайюнь и Пинъэр.
— Вторая госпожа, — обратилась Юаньян к Фэнцзе, — если вы позаботитесь о старой госпоже, я пойду поем.
— Иди, иди, не беспокойся! — ответила та.
Сянъюнь вернулась на свое место, а Фэнцзе и Ли Вань продолжали прислуживать.
Немного погодя Фэнцзе пошла в галерею, при ее появлении Юаньян, с аппетитом уплетавшая крабов, встала.
— Зачем вы пришли, вторая госпожа? — спросила она. — Дали бы нам хоть немного побыть одним!
— Ты совсем распустилась за последнее время, Юаньян! — улыбнулась Фэнцзе. — Я вместо тебя прислуживаю за столом, а ты не только не благодаришь меня, а еще обижаешься! И даже не торопишься налить мне кубок вина!
Юаньян со смехом вскочила, налила вино и поднесла к самым губам Фэнцзе. Та, не отрываясь, выпила. Хупо и Цайся наполнили второй кубок, Фэнцзе и его осушила. Тогда Пинъэр быстро очистила краба и подала Фэнцзе кусочек.
— Полейте уксусом и положите побольше имбиря, — сказала Фэнцзе.
Покончив с крабом, она поднялась.
— Вы ешьте, а я пойду.
— Какая вы все же бессовестная! — вскричала Юаньян. — Всех наших крабов съели!
— Попридержи язык! — засмеялась Фэнцзе. — Ты, наверное, не знаешь, что приглянулась второму господину Цзя Ляню и он хочет просить у старой госпожи разрешения взять тебя в наложницы?
— Ай! Это вы все сами придумали! — воскликнула Юаньян, прищелкнув языком, и покраснела от смущения. — Ох, и вытру я свои грязные руки о ваше лицо!
Она встала и потянулась руками к Фэнцзе.
— Дорогая сестра! — притворившись испуганной, взмолилась Фэнцзе. — Извини меня!
— Если бы даже Юаньян захотела перейти жить ко второму господину Цзя Ляню, сестра Инъэр ей никогда не простила бы этого! — рассмеялась Хупо. — Вы только поглядите, она не съела и двух крабов, а уже успела выпить два блюдца уксуса!
Пинъэр, чистившая жирного краба, вскочила и хотела мазнуть им Хупо по лицу.
— Сейчас я тебе покажу, болтушка! — в шутку напустилась она на девушку.
Хупо, смеясь, увернулась, и Пинъэр угодила крабом прямо в щеку Фэнцзе.
— Ай-я! — вскрикнула Фэнцзе от неожиданности.
Все громко расхохотались.
— Ах ты дохлятина! — рассердилась Фэнцзе, но тут же, не выдержав, рассмеялась. — Так объелась, что ничего не видишь! Меня вздумала мазать?
Пинъэр поспешно вытерла Фэнцзе щеку и побежала за водой.
— Амитаба! — воскликнула Юаньян. — Это вам в наказание за то, что вздумали шутить надо мной!
— Что там у вас случилось? — раздался голос матушки Цзя, которая услышала шум и смех на террасе. — Расскажите, мы тоже посмеемся!
— Вторая госпожа хотела у нас стащить краба, а Пинъэр рассердилась и измазала ей лицо, — ответила Юаньян, — вот они и подрались.
Матушка Цзя и госпожа Ван рассмеялись.
— Вы бы хоть пожалели ее, — сказала матушка Цзя, — неужели не видите, до чего она тощая да хилая? Дали бы и ей немного попробовать.
— Хватит с нее и клешней, — со смехом ответили Юаньян и остальные служанки.
Между тем Фэнцзе успела умыться, вернулась в павильон и опять стала прислуживать матушке Цзя.
Болезненная Дайюй съела лишь две клешни. Матушка Цзя тоже была осторожна. Вскоре все вымыли руки и отправились любоваться цветами, рыбками в пруду, гулять и развлекаться.
— Ветер поднялся, — сказала госпожа Ван матушке Цзя, — вам лучше вернуться домой. А завтра, если будет желание, можно снова сюда прийти.
— Я об этом подумала, — согласилась матушка Цзя, — только не хотела своим уходом портить всем настроение. Но раз и ты так считаешь, давай уйдем.
Она обернулась к Сянъюнь и сказала:
— Смотри, чтобы брат Баоюй не съел лишнего!
— Непременно! — кивнув головой, пообещала Сянъюнь.
— И вы не очень-то увлекайтесь, — обратилась матушка Цзя к Баочай и Сянъюнь. — Крабы хоть и вкусны, но пользы от них никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
— Подумать только, — заметила Фэнцзе, — не выживи вы тогда, кто бы сейчас наслаждался всем этим великолепием? Видно, с самого детства судьба вам предначертала великое счастье и долголетие. И их залогом является ваш шрам. Все делается по воле духов! Ведь и у Шоусина на голове был глубокий шрам, но выпавшее на его долю великое счастье и долголетие хлынули через край и превратились в шишку!
Все так и покатились со смеху, в том числе и матушка Цзя.
— Эта обезьянка не знает приличий! — со смехом сказала она. — Даже надо мной насмехается! Ох, оторву я твой болтливый язык!
— Скоро будем есть крабов! — сказала Фэнцзе. — Чтобы поднять у бабушки настроение, я постаралась ее насмешить. Так что теперь она наверняка съест двойную порцию!
— В таком случае я не отпущу тебя домой! — улыбнулась матушка Цзя. — По крайней мере посмеюсь вдоволь!
— Это вы ее избаловали своей любовью, — заметила госпожа Ван. — Если так и дальше пойдет, на нее вообще не будет управы!
— А я и люблю ее за то, что она такая, — возразила матушка Цзя. — Фэнцзе уже не ребенок, знает, что хорошо, что плохо. Ведь нам, женщинам, только и можно болтать да смеяться, когда мы одни. Приличий она не нарушает, зачем же держать ее в строгости?
Когда вошли в беседку, служанки подали чай, а Фэнцзе расставила кубки и разложила палочки для еды. За столик, стоявший на возвышении, сели матушка Цзя, тетушка Сюэ, Баочай, Дайюй и Баоюй. За столик с восточной стороны — Сянъюнь, госпожа Ван, Инчунь, Таньчунь и Сичунь, а за столиком с западной стороны, у дверей, пустовало два места — для Ли Вань и Фэнцзе, которые не осмеливались сесть при старших и стояли в ожидании у столиков матушки Цзя и госпожи Ван.
— Принесите пока с десяток крабов, и хватит, — распорядилась Фэнцзе, — остальные пусть варятся на пару. Когда понадобятся, мы скажем.
Она потребовала воды, вымыла руки и, продолжая стоять, начала чистить самого большого краба для тетушки Сюэ.
— Я очищу сама, так вкуснее, — сказала тетушка Сюэ, — не беспокойся!
Тогда Фэнцзе подала краба матушке Цзя, а затем Баоюю.
— Подогрейте вино, — приказала она служанкам и распорядилась приготовить для мытья рук воду с порошком из зеленого горошка, для аромата добавить туда листья хризантемы и корицы.
Сянъюнь съела одного краба и поднялась с места, чтобы угостить остальных. Она вышла из павильона, позвала служанок, приказала им наполнить два блюда крабами и отнести наложницам Чжао и Чжоу. Когда она вернулась, Фэнцзе сказала:
— Ты ешь, а о гостях я сама позабочусь! Успею поесть, когда все разойдутся.
Но Сянъюнь не согласилась, приказала поставить в боковой галерее два столика и пригласила Юаньян, Хупо, Цайся, Цайюнь и Пинъэр.
— Вторая госпожа, — обратилась Юаньян к Фэнцзе, — если вы позаботитесь о старой госпоже, я пойду поем.
— Иди, иди, не беспокойся! — ответила та.
Сянъюнь вернулась на свое место, а Фэнцзе и Ли Вань продолжали прислуживать.
Немного погодя Фэнцзе пошла в галерею, при ее появлении Юаньян, с аппетитом уплетавшая крабов, встала.
— Зачем вы пришли, вторая госпожа? — спросила она. — Дали бы нам хоть немного побыть одним!
— Ты совсем распустилась за последнее время, Юаньян! — улыбнулась Фэнцзе. — Я вместо тебя прислуживаю за столом, а ты не только не благодаришь меня, а еще обижаешься! И даже не торопишься налить мне кубок вина!
Юаньян со смехом вскочила, налила вино и поднесла к самым губам Фэнцзе. Та, не отрываясь, выпила. Хупо и Цайся наполнили второй кубок, Фэнцзе и его осушила. Тогда Пинъэр быстро очистила краба и подала Фэнцзе кусочек.
— Полейте уксусом и положите побольше имбиря, — сказала Фэнцзе.
Покончив с крабом, она поднялась.
— Вы ешьте, а я пойду.
— Какая вы все же бессовестная! — вскричала Юаньян. — Всех наших крабов съели!
— Попридержи язык! — засмеялась Фэнцзе. — Ты, наверное, не знаешь, что приглянулась второму господину Цзя Ляню и он хочет просить у старой госпожи разрешения взять тебя в наложницы?
— Ай! Это вы все сами придумали! — воскликнула Юаньян, прищелкнув языком, и покраснела от смущения. — Ох, и вытру я свои грязные руки о ваше лицо!
Она встала и потянулась руками к Фэнцзе.
— Дорогая сестра! — притворившись испуганной, взмолилась Фэнцзе. — Извини меня!
— Если бы даже Юаньян захотела перейти жить ко второму господину Цзя Ляню, сестра Инъэр ей никогда не простила бы этого! — рассмеялась Хупо. — Вы только поглядите, она не съела и двух крабов, а уже успела выпить два блюдца уксуса!
Пинъэр, чистившая жирного краба, вскочила и хотела мазнуть им Хупо по лицу.
— Сейчас я тебе покажу, болтушка! — в шутку напустилась она на девушку.
Хупо, смеясь, увернулась, и Пинъэр угодила крабом прямо в щеку Фэнцзе.
— Ай-я! — вскрикнула Фэнцзе от неожиданности.
Все громко расхохотались.
— Ах ты дохлятина! — рассердилась Фэнцзе, но тут же, не выдержав, рассмеялась. — Так объелась, что ничего не видишь! Меня вздумала мазать?
Пинъэр поспешно вытерла Фэнцзе щеку и побежала за водой.
— Амитаба! — воскликнула Юаньян. — Это вам в наказание за то, что вздумали шутить надо мной!
— Что там у вас случилось? — раздался голос матушки Цзя, которая услышала шум и смех на террасе. — Расскажите, мы тоже посмеемся!
— Вторая госпожа хотела у нас стащить краба, а Пинъэр рассердилась и измазала ей лицо, — ответила Юаньян, — вот они и подрались.
Матушка Цзя и госпожа Ван рассмеялись.
— Вы бы хоть пожалели ее, — сказала матушка Цзя, — неужели не видите, до чего она тощая да хилая? Дали бы и ей немного попробовать.
— Хватит с нее и клешней, — со смехом ответили Юаньян и остальные служанки.
Между тем Фэнцзе успела умыться, вернулась в павильон и опять стала прислуживать матушке Цзя.
Болезненная Дайюй съела лишь две клешни. Матушка Цзя тоже была осторожна. Вскоре все вымыли руки и отправились любоваться цветами, рыбками в пруду, гулять и развлекаться.
— Ветер поднялся, — сказала госпожа Ван матушке Цзя, — вам лучше вернуться домой. А завтра, если будет желание, можно снова сюда прийти.
— Я об этом подумала, — согласилась матушка Цзя, — только не хотела своим уходом портить всем настроение. Но раз и ты так считаешь, давай уйдем.
Она обернулась к Сянъюнь и сказала:
— Смотри, чтобы брат Баоюй не съел лишнего!
— Непременно! — кивнув головой, пообещала Сянъюнь.
— И вы не очень-то увлекайтесь, — обратилась матушка Цзя к Баочай и Сянъюнь. — Крабы хоть и вкусны, но пользы от них никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158