Вдруг кто-нибудь еще заболеет такой же болезнью! По крайней мере сделаем доброе дело.
— Рецепт такой сложный, — ответила Баочай, — что, пока приготовишь лекарство, можно сто раз умереть! Все, что входит в его состав, не так уж это и много, вы достанете, только с трудом, — тут уж как повезет. Прежде всего надо собрать двадцать лянов тычинок и пестиков белого пиона — он распускается весной, двенадцать лянов тычинок и пестиков белой лилии — она распускается летом, двенадцать лянов тычинок и пестиков белого лотоса — он распускается осенью, и двенадцать лянов тычинок и пестиков цветка сливы, распускающейся зимой. На следующий год, в дни весеннего равноденствия, эти тычинки и пестики нужно просушить на солнце, смешать и растереть в порошок. В сезон Дождей надо собрать двенадцать цяней дождевой воды…
— Ай-я-яй! — засмеялась жена Чжоу Жуя. — Да для этого потребуется не меньше трех лет. Ну, а если в сезон Дождей не будет дождя?
— В том-то и дело! — улыбнулась Баочай. — Тогда придется ждать следующего года! Но это не все! Еще надо собрать двенадцать цяней росы, выпавшей в сезон Белых рос, двенадцать цяней инея, выпавшего в сезон Инея, и двенадцать цяней снега, выпавшего в сезон Малых снегов. И все это, смешав, добавить в порошок. Затем скатать пилюли величиной с драконов глаз, сложить в старый фарфоровый кувшин и закопать в землю под корнями дерева. Как только начнется приступ, надо проглотить одну пилюлю и запить отваром из теплого кипариса.
— Амитаба! — воскликнула жена Чжоу Жуя. — Тут и в самом деле можно умереть! Всего этого за десять лет, пожалуй, не соберешь!
— Мне все же посчастливилось, я раздобыла все, что нужно, и приготовила лекарство! — сказала Баочай. — А когда приехала сюда, закопала его под грушей.
— Как же оно называется, это лекарство? — спросила жена Чжоу Жуя.
— Монах сказал, что называется оно «пилюли холодного аромата», — ответила Баочай.
— А каковы признаки болезни?
— Особых признаков нет — только кашель, — пояснила Баочай. — Но стоит принять пилюлю, и все проходит.
Жена Чжоу Жуя хотела еще о чем-то спросить, но тут послышался голос госпожи Ван:
— Кто здесь?
Жена Чжоу Жуя откликнулась, вышла к госпоже Ван и доложила о том, как приняли бабушку Лю.
Госпожа Ван ничего не сказала в ответ, и жена Чжоу Жуя уже собралась уходить, как вдруг к ней обратилась тетушка Сюэ:
— Погоди, я тебе кое-что дам — отнесешь. — И позвала: — Сянлин!
Зашуршала занавеска, и на пороге появилась та самая девочка, которая на крыльце играла со служанкой Цзиньчуань.
— Вы звали меня, госпожа?
— Дай мне шкатулку с цветами, — велела тетушка Сюэ.
Сянлин тотчас почтительно поднесла госпоже Сюэ маленькую, обтянутую парчой шкатулку.
— Здесь новые образцы цветов из тонкого шелка, их недавно сделали при дворе, — пояснила тетушка Сюэ. — Двенадцать штук связаны в пучок. Зачем им без пользы лежать, ведь испортятся. Пусть лучше сестры носят. Еще вчера хотела послать, а потом забыла. Раз уж ты пришла, захвати их! У вас там три барышни, дашь каждой по два цветка, Линь Дайюй тоже два, а Фэнцзе — четыре.
— Оставьте для Баочай, — напомнила госпожа Ван.
— Ах, госпожа, — сказала тетушка Сюэ, — Баочай какая-то странная: не носит цветов и пудры не любит.
Жена Чжоу Жуя взяла шкатулку и вышла из дому. Цзиньчуань сидела на прежнем месте и грелась на солнце.
— Значит, Сянлин и есть та самая служанка, которую купили перед отъездом в столицу? — спросила у нее жена Чжоу Жуя. — Это из-за нее был суд по делу об убийстве?
— А то из-за кого же? — неохотно ответила Цзиньчуань.
В это время, хихикая, подошла Сянлин. Жена Чжоу Жуя взяла ее за руку, внимательно оглядела с головы до ног и обратилась к Цзиньчуань:
— Она чем-то похожа на жену господина Цзя Жуна из восточного дворца Нинго.
— Вот и я то же самое говорю, — поддакнула Цзиньчуань.
— Где твои родители? — спросила у Сянлин жена Чжоу Жуя. — Откуда ты родом? В каком возрасте тебя взяли в семью Сюэ?
— Ничего я не помню, — в ответ покачала головой Сянлин.
Жена Чжоу Жуя вздохнула, вздохнула и Цзиньчуань. Затем жена Чжоу Жуя отправилась в женские покои дворца Жунго, где жила госпожа Ван.
Не так давно матушка Цзя сказала, что с нею живет слишком много внуков, всем вместе тесно и неудобно. Она оставила у себя только Баоюя и Дайюй, чтобы не было скучно, Инчунь, Таньчунь и Сичунь распорядилась переселить во флигель рядом с домом госпожи Ван, а Ли Вань велено находиться с девушками и за ними присматривать. Вот почему жена Чжоу Жуя решила зайти сначала сюда.
В передней сидели девочки-служанки, ожидая, когда их позовут. Вскоре дверная занавеска отодвинулась и из внутренних покоев вышли Сыци — служанка Инчунь — и Шишу — служанка Таньчунь, они несли подносы с чайными чашками. Жена Чжоу Жуя поняла, что обе сестры сейчас здесь, и вошла.
Инчунь и Таньчунь играли в облавные шашки. Жена Чжоу Жуя поднесла им цветы и объяснила, откуда они. Девушки привстали, поблагодарили и велели служанкам принять подарок.
— Где же четвертая барышня, Сичунь? — спросила жена Чжоу Жуя. — У старой госпожи?
— А в той комнате ее разве нет? — удивились служанки.
Жена Чжоу Жуя прошла в боковую комнату и увидела Сичунь, она о чем-то болтала с Чжинэн, монашенкой из буддийского монастыря Шуйюэ. Увидев жену Чжоу Жуя, Сичунь осведомилась, зачем та пожаловала. Жена Чжоу Жуя открыла перед ней шкатулку.
— Я только что сказала Чжинэн, что завтра же обрею голову и вместе с ней уйду в монастырь, — засмеялась Сичунь. — А тут присылают цветы! Ведь к бритой голове их не приколешь!
Все рассмеялись. Сичунь велела служанке принять цветы.
— Ты давно здесь? — спросила у Чжинэн жена Чжоу Жуя. — А где твоя настоятельница, эта Лысая греховодница?
— Мы пришли с самого утра, — ответила Чжинэн. — Матушка настоятельница повидалась с госпожой, а затем отправилась к почтенному господину Юю, велев мне дожидаться ее здесь.
— Вы получили пятнадцатого числа пожертвования на благовонные курения? — снова обратилась к девочке жена Чжоу Жуя.
— Не знаю, — ответила Чжинэн.
— Кто сейчас ведает ежемесячными денежными пожертвованиями на храмы? — вдруг спросила Сичунь у жены Чжоу Жуя.
— Юй Синь, — ответила та.
— Так я и знала, — усмехнулась Сичунь. — То-то смотрю, не успела настоятельница прийти, как жена Юй Синя догнала ее и они долго о чем-то шушукались. Наверняка о пожертвованиях.
Жена Чжоу Жуя поболтала еще немного с Чжинэн и отправилась к Фэнцзе. Идя по узенькой тропинке, она миновала увитую цветами решетку под окном Ли Вань, прошла через западную калитку и попала во двор Фэнцзе. Здесь она заметила сидевшую на пороге зала маленькую служанку Фэнъэр, которая, увидев жену Чжоу Жуя, сделала ей знак рукой идти прямо в восточную комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
— Рецепт такой сложный, — ответила Баочай, — что, пока приготовишь лекарство, можно сто раз умереть! Все, что входит в его состав, не так уж это и много, вы достанете, только с трудом, — тут уж как повезет. Прежде всего надо собрать двадцать лянов тычинок и пестиков белого пиона — он распускается весной, двенадцать лянов тычинок и пестиков белой лилии — она распускается летом, двенадцать лянов тычинок и пестиков белого лотоса — он распускается осенью, и двенадцать лянов тычинок и пестиков цветка сливы, распускающейся зимой. На следующий год, в дни весеннего равноденствия, эти тычинки и пестики нужно просушить на солнце, смешать и растереть в порошок. В сезон Дождей надо собрать двенадцать цяней дождевой воды…
— Ай-я-яй! — засмеялась жена Чжоу Жуя. — Да для этого потребуется не меньше трех лет. Ну, а если в сезон Дождей не будет дождя?
— В том-то и дело! — улыбнулась Баочай. — Тогда придется ждать следующего года! Но это не все! Еще надо собрать двенадцать цяней росы, выпавшей в сезон Белых рос, двенадцать цяней инея, выпавшего в сезон Инея, и двенадцать цяней снега, выпавшего в сезон Малых снегов. И все это, смешав, добавить в порошок. Затем скатать пилюли величиной с драконов глаз, сложить в старый фарфоровый кувшин и закопать в землю под корнями дерева. Как только начнется приступ, надо проглотить одну пилюлю и запить отваром из теплого кипариса.
— Амитаба! — воскликнула жена Чжоу Жуя. — Тут и в самом деле можно умереть! Всего этого за десять лет, пожалуй, не соберешь!
— Мне все же посчастливилось, я раздобыла все, что нужно, и приготовила лекарство! — сказала Баочай. — А когда приехала сюда, закопала его под грушей.
— Как же оно называется, это лекарство? — спросила жена Чжоу Жуя.
— Монах сказал, что называется оно «пилюли холодного аромата», — ответила Баочай.
— А каковы признаки болезни?
— Особых признаков нет — только кашель, — пояснила Баочай. — Но стоит принять пилюлю, и все проходит.
Жена Чжоу Жуя хотела еще о чем-то спросить, но тут послышался голос госпожи Ван:
— Кто здесь?
Жена Чжоу Жуя откликнулась, вышла к госпоже Ван и доложила о том, как приняли бабушку Лю.
Госпожа Ван ничего не сказала в ответ, и жена Чжоу Жуя уже собралась уходить, как вдруг к ней обратилась тетушка Сюэ:
— Погоди, я тебе кое-что дам — отнесешь. — И позвала: — Сянлин!
Зашуршала занавеска, и на пороге появилась та самая девочка, которая на крыльце играла со служанкой Цзиньчуань.
— Вы звали меня, госпожа?
— Дай мне шкатулку с цветами, — велела тетушка Сюэ.
Сянлин тотчас почтительно поднесла госпоже Сюэ маленькую, обтянутую парчой шкатулку.
— Здесь новые образцы цветов из тонкого шелка, их недавно сделали при дворе, — пояснила тетушка Сюэ. — Двенадцать штук связаны в пучок. Зачем им без пользы лежать, ведь испортятся. Пусть лучше сестры носят. Еще вчера хотела послать, а потом забыла. Раз уж ты пришла, захвати их! У вас там три барышни, дашь каждой по два цветка, Линь Дайюй тоже два, а Фэнцзе — четыре.
— Оставьте для Баочай, — напомнила госпожа Ван.
— Ах, госпожа, — сказала тетушка Сюэ, — Баочай какая-то странная: не носит цветов и пудры не любит.
Жена Чжоу Жуя взяла шкатулку и вышла из дому. Цзиньчуань сидела на прежнем месте и грелась на солнце.
— Значит, Сянлин и есть та самая служанка, которую купили перед отъездом в столицу? — спросила у нее жена Чжоу Жуя. — Это из-за нее был суд по делу об убийстве?
— А то из-за кого же? — неохотно ответила Цзиньчуань.
В это время, хихикая, подошла Сянлин. Жена Чжоу Жуя взяла ее за руку, внимательно оглядела с головы до ног и обратилась к Цзиньчуань:
— Она чем-то похожа на жену господина Цзя Жуна из восточного дворца Нинго.
— Вот и я то же самое говорю, — поддакнула Цзиньчуань.
— Где твои родители? — спросила у Сянлин жена Чжоу Жуя. — Откуда ты родом? В каком возрасте тебя взяли в семью Сюэ?
— Ничего я не помню, — в ответ покачала головой Сянлин.
Жена Чжоу Жуя вздохнула, вздохнула и Цзиньчуань. Затем жена Чжоу Жуя отправилась в женские покои дворца Жунго, где жила госпожа Ван.
Не так давно матушка Цзя сказала, что с нею живет слишком много внуков, всем вместе тесно и неудобно. Она оставила у себя только Баоюя и Дайюй, чтобы не было скучно, Инчунь, Таньчунь и Сичунь распорядилась переселить во флигель рядом с домом госпожи Ван, а Ли Вань велено находиться с девушками и за ними присматривать. Вот почему жена Чжоу Жуя решила зайти сначала сюда.
В передней сидели девочки-служанки, ожидая, когда их позовут. Вскоре дверная занавеска отодвинулась и из внутренних покоев вышли Сыци — служанка Инчунь — и Шишу — служанка Таньчунь, они несли подносы с чайными чашками. Жена Чжоу Жуя поняла, что обе сестры сейчас здесь, и вошла.
Инчунь и Таньчунь играли в облавные шашки. Жена Чжоу Жуя поднесла им цветы и объяснила, откуда они. Девушки привстали, поблагодарили и велели служанкам принять подарок.
— Где же четвертая барышня, Сичунь? — спросила жена Чжоу Жуя. — У старой госпожи?
— А в той комнате ее разве нет? — удивились служанки.
Жена Чжоу Жуя прошла в боковую комнату и увидела Сичунь, она о чем-то болтала с Чжинэн, монашенкой из буддийского монастыря Шуйюэ. Увидев жену Чжоу Жуя, Сичунь осведомилась, зачем та пожаловала. Жена Чжоу Жуя открыла перед ней шкатулку.
— Я только что сказала Чжинэн, что завтра же обрею голову и вместе с ней уйду в монастырь, — засмеялась Сичунь. — А тут присылают цветы! Ведь к бритой голове их не приколешь!
Все рассмеялись. Сичунь велела служанке принять цветы.
— Ты давно здесь? — спросила у Чжинэн жена Чжоу Жуя. — А где твоя настоятельница, эта Лысая греховодница?
— Мы пришли с самого утра, — ответила Чжинэн. — Матушка настоятельница повидалась с госпожой, а затем отправилась к почтенному господину Юю, велев мне дожидаться ее здесь.
— Вы получили пятнадцатого числа пожертвования на благовонные курения? — снова обратилась к девочке жена Чжоу Жуя.
— Не знаю, — ответила Чжинэн.
— Кто сейчас ведает ежемесячными денежными пожертвованиями на храмы? — вдруг спросила Сичунь у жены Чжоу Жуя.
— Юй Синь, — ответила та.
— Так я и знала, — усмехнулась Сичунь. — То-то смотрю, не успела настоятельница прийти, как жена Юй Синя догнала ее и они долго о чем-то шушукались. Наверняка о пожертвованиях.
Жена Чжоу Жуя поболтала еще немного с Чжинэн и отправилась к Фэнцзе. Идя по узенькой тропинке, она миновала увитую цветами решетку под окном Ли Вань, прошла через западную калитку и попала во двор Фэнцзе. Здесь она заметила сидевшую на пороге зала маленькую служанку Фэнъэр, которая, увидев жену Чжоу Жуя, сделала ей знак рукой идти прямо в восточную комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158