Что случилось? Ты чем-то встревожен?
Обычно находчивый, Баоюй не мог сейчас слова вымолвить и стоял в полной растерянности. Уж очень он горевал о Цзиньчуань.
Это вывело из себя Цзя Чжэна. Он уже готов был напуститься на сына, но тут появился привратник и доложил:
— Из дворца Преданного и Покорнейшего светлейшего вана прибыл человек, который желает видеть лично вас, господин!
Цзя Чжэн сразу заподозрил неладное и подумал:
«С домом Преданного и Покорнейшего у меня никогда не было никаких отношений. За какой надобностью мог он прислать ко мне человека?..»
— Просите в зал, — распорядился Цзя Чжэн, а сам поспешил переодеваться.
В зале Цзя Чжэн увидел главного управителя дворца Преданного и Покорнейшего светлейшего вана. Они поздоровались, сели, выпили чаю.
— Я не посмел бы вас тревожить по собственной воле, лишь по приказу моего господина, — сказал управляющий. — Он послал меня к вам по весьма щекотливому делу, и я прошу вас его разобрать. За это не только мой господин вам будет обязан, но и вся его мелкая челядь, вроде меня.
Цзя Чжэн слушал и гадал, что случилось.
— Не будете ли вы так любезны сказать, в чем выражается просьба вашего господина? — вставая, произнес с улыбкой Цзя Чжэн. — Объясните, пожалуйста, и я сделаю все, что в моих силах.
— Усилий никаких не потребуется, лишь одно ваше слово, господин, — с холодной усмешкой сказал управляющий. — У нас в доме давно живет актер Цигуань, на ролях молодых девиц, и вот несколько дней назад он пропал. Мы тщетно искали его повсюду, а потом стали, где только можно, наводить справки. Из десяти содержателей гостиниц в городе восемь утверждают, что в последнее время Цигуань подружился с вашим сыном — тем самым, который родился с яшмой во рту. Я не сразу решился к вам обратиться, в ваш дом просто так не придешь. Тогда я доложил об этом вану, своему повелителю, и вот что он мне сказал: «Сбеги от меня хоть сотня актеров, я не стал бы разыскивать их. Но этот Цигуань уж очень искусен и ловок, знает, как угодить мне, и я дорожу им. Так что необходимо его найти!» Короче говоря, господин велел попросить вашего сына быстрее отпустить Цигуаня. Мой повелитель тогда будет очень доволен, а я избавлюсь от ненужных поисков и расспросов.
Сказав это, управляющий отвесил Цзя Чжэну низкий поклон. Цзя Чжэн удивился, потом рассердился и велел тотчас позвать Баоюя. Тот не замедлил явиться.
— Паршивец! — обрушился на него Цзя Чжэн. — Ладно бы ты просто сидел дома, раз не желаешь учиться! Но ты еще творишь безобразия?! Набрался наглости выманить Цигуаня из дома его светлости Преданного и Покорнейшего вана? А я за тебя отвечай!
Баоюй задрожал от страха и стал оправдываться:
— Отец, я ничего не знаю, ни о каком Цигуане не имею понятия! А вы говорите, будто я его выманил!
Баоюй заплакал.
Не успел Цзя Чжэн слово произнести, как управляющий с усмешкой сказал Баоюю:
— Напрасно отпираетесь! Может быть, вы прячете его у себя в доме или знаете, где он находится, — скажите прямо! Избавьте нас от хлопот! Или вы забыли о добродетелях, которыми должен обладать молодой человек из знатной семьи?
— Я в самом деле ничего не знаю, — продолжал твердить Баоюй. — Все это ложные слухи, а я его ни разу не видел.
— Я могу предъявить вашему отцу доказательства, — снова усмехнулся управляющий. — Но вам будет неловко! Если вы утверждаете, будто не знаете этого человека, скажите, откуда у вас красный пояс, которым вы подпоясаны?
Ошеломленный Баоюй вытаращил глаза и раскрыл рот.
«Каким образом это стало известно? — подумал юноша. — Если знает даже про пояс, провести его не удастся. Лучше сознаться, пусть только уходит скорее и не рассказывает всего остального».
— Если вам известны такие мелочи, как же вы можете не знать главного? — сказал Баоюй. — Ведь он купил себе усадьбу где-то в деревне Цзымяньбао, примерно в двадцати ли к востоку от города, и приобрел несколько му земли. Может быть, как раз сейчас он там и находится?
— Что же, вам виднее, — с улыбкой произнес управляющий. — Я непременно съезжу туда и буду рад, если ваши слова оправдаются. Если же нет, придется вас снова побеспокоить.
Управляющий встал и откланялся. Цзя Чжэн выпучил глаза, лицо его исказилось от гнева. Провожая управляющего, он крикнул Баоюю:
— Сиди здесь! Я еще с тобой поговорю!
Возвращаясь в дом, Цзя Чжэн столкнулся с Цзя Хуанем и несколькими мальчиками-слугами, которые сломя голову бежали по двору.
— Погодите, я до вас доберусь! — загремел Цзя Чжэн.
Перепуганный Цзя Хуань замер на месте и опустил голову.
— Ты чего носишься, как дикий конь? — набросился на него Цзя Чжэн. — Слуги разбрелись, присматривать за тобой некому, так ты и рад! Кто тебя провожал в школу? Куда все подевались?
Видя, что отец в гневе, Цзя Хуань решил воспользоваться случаем и стал рассказывать:
— По дороге из школы мы проходили мимо колодца и видели, как вытащили оттуда служанку. Она утопилась. Голова у нее большая и страшная, а все тело разбухло, я перепугался и бросился бежать.
— Утопилась, говоришь? — с сомнением спросил Цзя Чжэн. — У нас в доме такого еще не бывало со времен моего деда, со слугами всегда хорошо обращались. Может быть, управляющие, пользуясь тем, что в последние годы я перестал вмешиваться в домашние дела, довели несчастную до смерти? Если об этом узнают люди, позор падет на моих предков!
Цзя Чжэн велел слугам немедленно позвать Цзя Ляня и Лай Да.
— Слушаемся! — хором ответили слуги и побежали выполнять приказание.
Но тут Цзя Хуань бросился к отцу, вцепился в полу его халата и, опустившись на колени, стал умолять:
— Не сердитесь! Об этом никто не знает, кроме служанок госпожи. Я слышал от матушки, что…
Он огляделся по сторонам, Цзя Чжэн понял, что мальчика смущает присутствие слуг, и сделал им знак удалиться.
— Матушка говорила, — осторожно продолжал Цзя Хуань, — что несколько дней назад старший брат Баоюй в комнатах госпожи хотел изнасиловать служанку Цзиньчуань, а когда она стала сопротивляться, побил ее, Цзиньчуань не вынесла позора и бросилась в колодец.
Не успел Цзя Хуань договорить, как лицо Цзя Чжэна позеленело от гнева.
— Приведите Баоюя! — в ярости закричал он и побежал к себе в кабинет.
— Если кто-нибудь явится меня уговаривать, я отдам Баоюю свою чиновничью шапку и пояс, пусть будет главой семьи! — кричал он на ходу. — Чем прослыть преступником, лучше сбрить волосы, которых у меня из-за постоянных забот и так мало осталось, и уйти в монастырь! Уж тогда, по крайней мере, я не опозорю своих предков и сумею избежать возмездия за то, что произвел на свет такого сына!
Цзя Чжэн пришел в такую ярость, что приживальщики и слуги поспешили скрыться.
Задыхаясь, Цзя Чжэн повалился на стул, по щекам его катились слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Обычно находчивый, Баоюй не мог сейчас слова вымолвить и стоял в полной растерянности. Уж очень он горевал о Цзиньчуань.
Это вывело из себя Цзя Чжэна. Он уже готов был напуститься на сына, но тут появился привратник и доложил:
— Из дворца Преданного и Покорнейшего светлейшего вана прибыл человек, который желает видеть лично вас, господин!
Цзя Чжэн сразу заподозрил неладное и подумал:
«С домом Преданного и Покорнейшего у меня никогда не было никаких отношений. За какой надобностью мог он прислать ко мне человека?..»
— Просите в зал, — распорядился Цзя Чжэн, а сам поспешил переодеваться.
В зале Цзя Чжэн увидел главного управителя дворца Преданного и Покорнейшего светлейшего вана. Они поздоровались, сели, выпили чаю.
— Я не посмел бы вас тревожить по собственной воле, лишь по приказу моего господина, — сказал управляющий. — Он послал меня к вам по весьма щекотливому делу, и я прошу вас его разобрать. За это не только мой господин вам будет обязан, но и вся его мелкая челядь, вроде меня.
Цзя Чжэн слушал и гадал, что случилось.
— Не будете ли вы так любезны сказать, в чем выражается просьба вашего господина? — вставая, произнес с улыбкой Цзя Чжэн. — Объясните, пожалуйста, и я сделаю все, что в моих силах.
— Усилий никаких не потребуется, лишь одно ваше слово, господин, — с холодной усмешкой сказал управляющий. — У нас в доме давно живет актер Цигуань, на ролях молодых девиц, и вот несколько дней назад он пропал. Мы тщетно искали его повсюду, а потом стали, где только можно, наводить справки. Из десяти содержателей гостиниц в городе восемь утверждают, что в последнее время Цигуань подружился с вашим сыном — тем самым, который родился с яшмой во рту. Я не сразу решился к вам обратиться, в ваш дом просто так не придешь. Тогда я доложил об этом вану, своему повелителю, и вот что он мне сказал: «Сбеги от меня хоть сотня актеров, я не стал бы разыскивать их. Но этот Цигуань уж очень искусен и ловок, знает, как угодить мне, и я дорожу им. Так что необходимо его найти!» Короче говоря, господин велел попросить вашего сына быстрее отпустить Цигуаня. Мой повелитель тогда будет очень доволен, а я избавлюсь от ненужных поисков и расспросов.
Сказав это, управляющий отвесил Цзя Чжэну низкий поклон. Цзя Чжэн удивился, потом рассердился и велел тотчас позвать Баоюя. Тот не замедлил явиться.
— Паршивец! — обрушился на него Цзя Чжэн. — Ладно бы ты просто сидел дома, раз не желаешь учиться! Но ты еще творишь безобразия?! Набрался наглости выманить Цигуаня из дома его светлости Преданного и Покорнейшего вана? А я за тебя отвечай!
Баоюй задрожал от страха и стал оправдываться:
— Отец, я ничего не знаю, ни о каком Цигуане не имею понятия! А вы говорите, будто я его выманил!
Баоюй заплакал.
Не успел Цзя Чжэн слово произнести, как управляющий с усмешкой сказал Баоюю:
— Напрасно отпираетесь! Может быть, вы прячете его у себя в доме или знаете, где он находится, — скажите прямо! Избавьте нас от хлопот! Или вы забыли о добродетелях, которыми должен обладать молодой человек из знатной семьи?
— Я в самом деле ничего не знаю, — продолжал твердить Баоюй. — Все это ложные слухи, а я его ни разу не видел.
— Я могу предъявить вашему отцу доказательства, — снова усмехнулся управляющий. — Но вам будет неловко! Если вы утверждаете, будто не знаете этого человека, скажите, откуда у вас красный пояс, которым вы подпоясаны?
Ошеломленный Баоюй вытаращил глаза и раскрыл рот.
«Каким образом это стало известно? — подумал юноша. — Если знает даже про пояс, провести его не удастся. Лучше сознаться, пусть только уходит скорее и не рассказывает всего остального».
— Если вам известны такие мелочи, как же вы можете не знать главного? — сказал Баоюй. — Ведь он купил себе усадьбу где-то в деревне Цзымяньбао, примерно в двадцати ли к востоку от города, и приобрел несколько му земли. Может быть, как раз сейчас он там и находится?
— Что же, вам виднее, — с улыбкой произнес управляющий. — Я непременно съезжу туда и буду рад, если ваши слова оправдаются. Если же нет, придется вас снова побеспокоить.
Управляющий встал и откланялся. Цзя Чжэн выпучил глаза, лицо его исказилось от гнева. Провожая управляющего, он крикнул Баоюю:
— Сиди здесь! Я еще с тобой поговорю!
Возвращаясь в дом, Цзя Чжэн столкнулся с Цзя Хуанем и несколькими мальчиками-слугами, которые сломя голову бежали по двору.
— Погодите, я до вас доберусь! — загремел Цзя Чжэн.
Перепуганный Цзя Хуань замер на месте и опустил голову.
— Ты чего носишься, как дикий конь? — набросился на него Цзя Чжэн. — Слуги разбрелись, присматривать за тобой некому, так ты и рад! Кто тебя провожал в школу? Куда все подевались?
Видя, что отец в гневе, Цзя Хуань решил воспользоваться случаем и стал рассказывать:
— По дороге из школы мы проходили мимо колодца и видели, как вытащили оттуда служанку. Она утопилась. Голова у нее большая и страшная, а все тело разбухло, я перепугался и бросился бежать.
— Утопилась, говоришь? — с сомнением спросил Цзя Чжэн. — У нас в доме такого еще не бывало со времен моего деда, со слугами всегда хорошо обращались. Может быть, управляющие, пользуясь тем, что в последние годы я перестал вмешиваться в домашние дела, довели несчастную до смерти? Если об этом узнают люди, позор падет на моих предков!
Цзя Чжэн велел слугам немедленно позвать Цзя Ляня и Лай Да.
— Слушаемся! — хором ответили слуги и побежали выполнять приказание.
Но тут Цзя Хуань бросился к отцу, вцепился в полу его халата и, опустившись на колени, стал умолять:
— Не сердитесь! Об этом никто не знает, кроме служанок госпожи. Я слышал от матушки, что…
Он огляделся по сторонам, Цзя Чжэн понял, что мальчика смущает присутствие слуг, и сделал им знак удалиться.
— Матушка говорила, — осторожно продолжал Цзя Хуань, — что несколько дней назад старший брат Баоюй в комнатах госпожи хотел изнасиловать служанку Цзиньчуань, а когда она стала сопротивляться, побил ее, Цзиньчуань не вынесла позора и бросилась в колодец.
Не успел Цзя Хуань договорить, как лицо Цзя Чжэна позеленело от гнева.
— Приведите Баоюя! — в ярости закричал он и побежал к себе в кабинет.
— Если кто-нибудь явится меня уговаривать, я отдам Баоюю свою чиновничью шапку и пояс, пусть будет главой семьи! — кричал он на ходу. — Чем прослыть преступником, лучше сбрить волосы, которых у меня из-за постоянных забот и так мало осталось, и уйти в монастырь! Уж тогда, по крайней мере, я не опозорю своих предков и сумею избежать возмездия за то, что произвел на свет такого сына!
Цзя Чжэн пришел в такую ярость, что приживальщики и слуги поспешили скрыться.
Задыхаясь, Цзя Чжэн повалился на стул, по щекам его катились слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158