— Что это вы с настоятельницей совсем нас забыли?
— Недавно у господина Ху родился наследник, — ответила за послушницу Цзинсюй, — и госпожа Ху прислала нашей настоятельнице десять лянов серебра, чтобы та прочла «Сутры над тазом новорожденного». Поэтому мы, госпожа, и не могли прийти справиться о вашем здоровье.
Но оставим старую монахиню прислуживать Фэнцзе, а вам поведаем о Цинь Чжуне и Баоюе.
Они играли в зале, когда появилась Чжинэн.
— Пришла Чжинэн, видишь? — сказал Баоюй.
— А мне что за дело? — удивился Цинь Чжун.
— Не хитри! — засмеялся Баоюй. — Разве не ты тайком обнимал ее в комнатах у старой госпожи? А сейчас вздумал меня морочить!
— Не было этого! — смутился Цинь Чжун.
— Было ли, не было — меня не интересует! — бросил Баоюй. — Ты только позови ее и скажи, чтобы она налила мне чашку чая, а дальше тебя не касается.
— Странно! — заметил Цинь Чжун. — Почему бы тебе самому ее не позвать?
— Одно дело ты, другое — я. На меня она и внимания не обратит, — рассмеялся Баоюй.
Цинь Чжуну ничего не оставалось, как окликнуть послушницу:
— Чжинэн, налей чашку чая!
Чжинэн часто наведывалась во дворец Жунго и играла там с Баоюем и Цинь Чжуном. Сейчас она выросла, познала любовь, и ей нравилось любезное обхождение Цинь Чжуна. Цинь Чжуна, в свою очередь, привлекали свежесть и красота Чжинэн. В общем, они питали друг к другу симпатию.
Чжинэн принесла чай.
— Это я возьму, — сказал Цинь Чжун.
— Нет, я, — запротестовал Баоюй.
— Неужели мои руки намазаны медом, что вы спорите из-за чашки чая, которую я держу! — воскликнула Чжинэн.
Баоюй выхватил чашку и принялся пить. Он хотел спросить о чем-то Чжинэн, но за ней пришла Чжишань — надо было идти накрывать стол. Следом явились служанки приглашать Цинь Чжуна и Баоюя пить чай и есть фрукты. Они поели немного и вышли прогуляться.
Фэнцзе в сопровождении Цзинсюй пошла отдыхать в специально убранную для нее комнату. Служанки постарше разошлись, и возле Фэнцзе остались совсем молоденькие.
Воспользовавшись этим, старая монахиня обратилась к Фэнцзе:
— Есть у меня одно дело. Хотела пойти во дворец посоветоваться со старой госпожой, но потом решила сперва поговорить с вами.
— Что же это за дело? — полюбопытствовала Фэнцзе.
— Амитаба! — воскликнула старая монахиня. — Когда я приняла постриг в монастыре Прекрасных талантов, был у меня в уезде Чанъань очень богатый благодетель по фамилии Чжан. Его дочь, которую в детстве звали Цзиньгэ, приходила в наш храм на богослужение и случайно встретила там дядю правителя области Чанъань — молодого господина Ли. С первого же взгляда он влюбился в нее и не замедлил послать к ней сватов. Но Цзиньгэ уже была просватана за сына бывшего чанъаньского начальника стражи. Семья Чжанов хотела расторгнуть брачный договор, но побоялась начальника стражи. А господин Ли, хоть и узнал, что у девушки есть жених, не отступился. И родители ее оказались, как говорится, между двух огней. Семья жениха подняла скандал, они кричали: «Сколько нужно женихов для одной дочери?» — и подали в суд. Родители невесты не на шутку перепугались и снарядили людей в столицу искать покровительства. Вот я и подумала: ваша семья в хороших отношениях с нынешним генерал-губернатором Чанъани, господином Юнь Гуаном; может быть, госпожа и ее сын напишут письмо господину Юню, попросят поговорить с начальником стражи, тогда начальник согласится кончить дело миром, я уверена. А семья Чжан в долгу не останется, отблагодарит, если даже ей пришлось бы разориться.
— Дело, в общем-то, пустяковое, — промолвила Фэнцзе, — только старая госпожа не захочет вмешиваться.
— А вы не замолвите словечко?
— Деньги мне не нужны, и я тоже не стану вмешиваться, — заявила Фэнцзе.
Цзинсюй долго молчала, а потом сказала:
— Чжаны не поверят, что вы не хотите вмешиваться и вам не нужны деньги. Они подумают, что дела вашего рода совсем плохи, если даже в таком простом деле вы не в состоянии помочь.
Слова монахини задели Фэнцзе за живое:
— Пусть меня ждет какое угодно возмездие после смерти! Но я обещаю помочь, а обещания свои всегда выполняю. Скажи им, пусть принесут три тысячи лянов серебра.
— Вот и отлично! — воскликнула монахиня. — Теперь все в порядке…
— Только не думай, что я польстилась на деньги! — сказала Фэнцзе. — Эти три тысячи потребуются на разъезды слуг. А мне ничего не надо. Я сама в любую минуту могу выложить не то что три тысячи, а тридцать тысяч лянов.
— В таком случае окажите милость, госпожа!
— Торопиться незачем. Разве не видишь, как я занята? Всем нужна, не могут без меня обойтись! — воскликнула Фэнцзе и добавила: — Не беспокойся, раз я пообещала, все улажу!
— Конечно, конечно, — поддакнула монахиня. — Займись кто-нибудь другой этим, хоть и пустяковым, делом, с ног сбился бы! А вы со всем справляетесь! Недаром говорит пословица: «У кого способности, тот и трудится». Вот старая госпожа и поручает вам то одно, то другое, а вам и о своем здоровье не грех позаботиться.
Речи монахини льстили Фэнцзе, и она, несмотря на усталость, продолжала разговор.
Тем временем стемнело, и Цинь Чжун отправился искать Чжинэн. Юную монахиню он нашел во внутренних покоях, она мыла посуду, рядом никого не было. Цинь Чжун привлек ее к себе, поцеловал. .
— Ты что! — испуганно вскричала Чжинэн.
— Милая сестрица, не мучай меня! — взмолился Цинь Чжун. — Не согласишься, умру на этом самом месте!
— Я соглашусь, только вызволи меня из этой тюрьмы, уведи отсюда, — ответила Чжинэн.
— Это легко сделать! — сказал Цинь Чжун. — Но далекой водой не утолишь жажды!
Сказав так, он погасил светильник, обнял Чжинэн и повалил на кан. Напрасно Чжинэн противилась. Кричать она постыдилась, и как-то само собой получилось, что нижняя одежда с нее сползла. Но в тот самый момент, когда Цинь Чжун, как говорится, «вошел в порт», кто-то молча на них навалился. Оба обомлели от страха. Но тут раздался смешок, и они узнали голос Баоюя.
Цинь Чжун вскочил.
— И не совестно тебе?
— Сделаешь все, что я захочу, никому не скажу. А нет — подниму скандал! — заявил Баоюй.
Сгорая от стыда, Чжинэн незаметно выскользнула из комнаты. А Баоюй потащил за собой Цинь Чжуна, приговаривая:
— Еще упрямишься?
— Дорогой брат, я сделаю все, что захочешь, только не шуми, — умолял Цинь Чжун.
— Молчи, — сказал Баоюй, — ляжем спать, тогда и рассчитаюсь с тобой!
Фэнцзе тем временем разделась и легла в постель. Для Баоюя и Цинь Чжуна положили в передней на полу матрацы.
Фэнцзе, опасаясь, как бы не потерялась одушевленная яшма, велела забрать ее у Баоюя, когда тот уснет, чтобы положить камень себе под подушку.
О том, как Баоюй рассчитывался с Цинь Чжуном, мы не знаем, не видели, а придумывать не будем.
На следующее утро матушка Цзя и госпожа Ван прислали за Баоюем людей с наказом потеплее одеться и, если нет причин задерживаться, возвращаться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158