— А если выпью, что будет? — с улыбкой спросила Пинъэр, продолжая пить и закусывать.
— Как жаль, что тебе, с твоей внешностью, выпала жалкая доля служанки! — засмеялась Ли Вань, обнимая Пинъэр. — Ведь если не знать, тебя можно легко принять за госпожу!
Пинъэр, болтавшая с Баочай и Сянъюнь, повернулась к Ли Вань и сказала:
— Не прижимайте меня, госпожа, щекотно!
— Ай-я! — воскликнула Ли Вань. — Что это у тебя такое твердое?
— Ключ, — ответила Пинъэр.
— Неужели у тебя есть драгоценность, которую надо запирать на замок? — рассмеялась Ли Вань. — Когда Танский монах отправлялся в путь за священными книгами, у него был белый конь; когда Лю Чжиюань завоевывал Поднебесную, у него были волшебные доспехи, подаренные духом тыквы, а у Фэнцзе есть ты. Ты — ключ своей госпожи! А тебе зачем ключ?
— Вы, госпожа, захмелели и насмехаетесь надо мной! — смущенно улыбнулась Пинъэр.
— Она говорит чистую правду, — произнесла Баочай. — Недавно мы на досуге обсуждали достоинства и недостатки служанок, и решили, что таких, как ты, на сотню едва ли найдется одна. Госпожа Фэнцзе знала, кого брать в услужение. Служанки у нее как на подбор, и у каждой свои достоинства.
— Все делается по воле Неба, — изрекла Ли Вань. — Представьте, что было бы, не прислуживай барышня Юаньян в комнатах старой госпожи! Даже госпожа Ван не осмеливается перечить старой госпоже. А Юаньян это себе иногда позволяет, и, как ни странно, одну ее госпожа слушается. Никто не знает, сколько одежды у старой госпожи, а Юаньян помнит все до мелочей, и если бы не она, многое давно растащили бы. Юаньян к тому же добра, не только не накажет служанку, если та оплошает, но еще и замолвит за нее словечко.
— Вчера как раз старая госпожа говорила, что Юаньян лучше всех нас! — вмешалась в разговор Сичунь.
— Она и в самом деле хорошая, — согласилась Пинъэр. — Где уж нам с нею тягаться?
— Цайся, служанка моей матушки, тоже честная и скромная, — заметил Баоюй.
— Никто и не отрицает этого, — сказала Таньчунь. — Она и расчетлива, и старательна. Наша госпожа, словно святая, ничего не смыслит в делах, так Цайся всегда ее выручит, подскажет, как поступить. Она точно знает, что полагается делать даже в таких важных случаях, как выезд старого господина! Забудет что-нибудь госпожа, Цайся тут как тут.
— Хватит вам, — сказала Ли Вань и, указывая пальцем на Баоюя, промолвила: — Лучше представьте себе, до чего дошел бы этот молодой господин, если бы за ним не присматривала Сижэнь? Что же до Фэнцзе, то, будь она хоть самим Чуским деспотом, ей все равно понадобился бы помощник, способный поднять треножник в тысячу цзиней весом! Без Пинъэр ей, конечно, не обойтись!
— Прежде у моей госпожи было четыре служанки, — сказала Пинъэр, — потом одна умерла, другие ушли, и сейчас осталась одна я, сирота.
— И все же тебе повезло, — заметила Ли Вань, — да и Фэнцзе тоже. Помню, при жизни мужа, старшего господина Цзя Чжу, у меня были две служанки. Я не хуже других. Но угодить мне они не могли, поэтому, когда муж умер, я отпустила их — я молодая, здоровая, могу все делать сама. Но как бы мне хотелось иметь хоть одну преданную служанку!
Слезы покатились из глаз Ли Вань.
— Стоит ли так сокрушаться? — принялись ее все утешать. — Не надо расстраиваться!
Покончив с едой и вымыв руки, барышни решили пойти справиться о здоровье матушки Цзя и госпожи Ван.
После их ухода служанки подмели пол, убрали столы, вымыли кубки и блюда. Сижэнь и Пинъэр вместе вышли из павильона. Сижэнь пригласила Пинъэр к себе поболтать и выпить чаю.
Пинъэр отказалась:
— Как-нибудь в другой раз зайду, когда будет свободное время.
Она попрощалась и хотела уйти, но Сижэнь вдруг спросила:
— Не знаешь, что с нашим жалованьем? Почему до сих пор не выдали денег даже служанкам старой госпожи?
Пинъэр подошла вплотную к Сижэнь, огляделась и, убедившись, что поблизости никого нет, прошептала ей на ухо:
— И не спрашивай! Дня через два выдадут!
— В чем дело? — удивилась Сижэнь. — Чего ты боишься?
— Деньги на жалованье служанкам за этот месяц моя госпожа уже получила, но отдала их в рост под большие проценты. Придется ждать, пока она соберет проценты в других местах, чтобы получилась необходимая сумма, и тогда выдадут всем сразу. Никто об этом не знает, смотри не проболтайся!
— Разве у твоей госпожи не хватает денег на расходы? — удивилась Сижэнь. — Или она чем-нибудь недовольна? Зачем ей лишние хлопоты?
— Так-то оно так! — кивнула с улыбкой Пинъэр. — Но за последние годы моя госпожа таким образом заработала несколько сот лянов серебра! Свои личные деньги, которые ей выдают из общей казны, она копит и тоже отдает в рост, получая процентов до тысячи лянов серебра в год!
— Вы с хозяйкой на наших деньгах зарабатываете проценты, а мы, дураки, ждем! — воскликнула Сижэнь. — Здорово, нечего сказать!
— Ну и бессовестная же ты! — возмутилась Пинъэр. — Неужели тебе не хватает денег?
— Мне-то хватает, — ответила Сижэнь, — тратить не на что — разве что копить для какой-нибудь надобности.
— Если хочешь, возьми у меня — я скопила несколько лянов, — а потом я из твоих вычту.
— Сейчас пока не нужно, — покачала головой Сижэнь. — Если же понадобятся, непременно попрошу у тебя.
Пинъэр кивнула и направилась к выходу из сада. Здесь она столкнулась со служанкой, посланной за ней Фэнцзе.
— У госпожи важное дело, она ждет вас, — сказала служанка.
— Что еще за дело? — спросила Пинъэр. — Разве госпожа не знает, что меня задержала старшая госпожа Ли Вань? Я ведь не убежала, чтобы посылать за мной служанку!
— Я тут ни при чем, — возразила девочка. — Скажите об этом госпоже сами!
— Ты еще огрызаться! — прикрикнула на нее Пинъэр, плюнув с досады.
Когда Пинъэр пришла, Фэнцзе дома не было. В комнате сидела бабушка Лю, которая как-то приходила за подачкой, ее внук Баньэр, жены Чжан Цая и Чжоу Жуя и несколько девочек-служанок. На полу лежали высыпанные из мешка жужубы, маленькие тыквы и еще какие-то овощи и зелень.
При появлении Пинъэр все поспешили встать. Даже старуха Лю с удивительным проворством спрыгнула с кана и почтительно осведомилась:
— Как поживаете, барышня? Я давно собиралась прийти справиться о здоровье вашей госпожи и повидать барышень, но никак не могла выбраться. Урожай нынче богатый, и на зерно, и на фрукты, и на овощи. Продавать я не стала, дай, думаю, отнесу самые лучшие вашей госпоже и барышням. Редкие дорогие кушанья им наверняка приелись. Пусть отведают зелени и овощей! Дарю их от чистого сердца!
— Спасибо тебе за заботу! — поблагодарила Пинъэр, сделав знак бабушке сесть. После чего села сама, предложила сесть женам Чжан Цая и Чжоу Жуя и приказала девочкам подать чаю.
— Вы, барышня, сегодня такая веселая да румяная!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158