В резиденции патриарха они действовали более тонко. Один человек постучал во входную дверь, в то время как шестеро других, скорчившись, прятались по обе стороны от него, чтобы их не было видно через «глазок».
Казак посмотрел в «глазок» и через домофон спросил, кто это. Человек у двери вынул подлинное милицейское удостоверение и произнес: «Милиция».
Обманутый видом удостоверения, казак открыл дверь. В ту же минуту он был расстрелян, а его тело отнесли наверх.
План состоял в том, чтобы застрелить личного секретаря из оружия казака и убить патриарха тем же оружием, что и казака. Затем пистолет вложить в руку убитого секретаря, которого потом найдут лежащим позади стола.
Потом отца Максима заставят поклясться, что казак и патриарх застали секретаря роющимся в ящиках стола и в последующей перестрелке все трое погибли. Произойдет большой скандал в среде духовенства, а милиция закроет дело.
Но убийцы обнаружили только толстого священника в засаленной рясе, который, стоя на верхней площадке лестницы, кричал: «Что выделаете?»
– Где Алексий? – с угрозой спросил один из людей в черном.
– Он уехал, – пролепетал священник. – Уехал в Загорск.
Обыск личных покоев показал, что там не было ни патриарха, ни двух монахинь. Бросив тело казака, убийцы уехали.
В маленький домик у Минского шоссе послали всего четверых. Они вышли из машины, один направился к двери, а остальные трое ждали в тени деревьев.
Дверь открыл Володя, ординарец. Его убили выстрелом в грудь, и все четверо вошли в дом. Через гостиную промчался волкодав, нацелившийся на горло руководителя налета; тот, защищаясь, поднял руку, и зубы пса глубоко вонзились в нее. Другой черногвардеец выстрелил собаке в голову.
При свете угасающего огня они увидели старика с торчащими белыми усами, направившего на них пистолет Макарова; он успел выстрелить дважды. Одна пуля попала в дверной косяк, а другая – в убийцу, застрелившего волкодава.
Затем три пули подряд ударили старика в грудь.
Утром сразу после десяти позвонил Умар Гунаев.
– Я только что приехал в офис. Там творится черт знает что.
– В каком смысле?
– Кутузовский проспект перекрыт. Повсюду милиция.
– В чем дело?
– Вчера произведено какое-то нападение на здание, где живут старшие офицеры милиции.
– Быстро же они! Мне будет нужен надежный телефон.
– А тот… там, где вы находитесь?
– Его можно проследить.
– Дайте мне полчаса. Я пришлю вам людей.
К одиннадцати Монк расположился в маленькой конторке склада, забитого контрабандным вином. Телефонный мастер как раз заканчивал работу.
– Он соединен с двумя розетками, – сказал он Монку. указывая на телефон. – Если кто-то захочет узнать, откуда сделан звонок, они придут в кафе, в двух километрах отсюда. Это одно из подсоединений. Если они пойдут по второму, то окажутся в телефонной будке на улице. Но к этому времени мы уже будем о них знать.
Монк начал с домашнего телефона генерала Николаева. Ответил мужской голос.
– Попросите генерала Николаева, – сказал Монк.
– Кто спрашивает?
– Я мог бы задать тот же вопрос.
– Генерал подойти не может. Кто вы?
– Генерал Маленков, Министерство обороны. Что случилось?
– Простите, генерал. Это инспектор Новиков из отдела убийств МУРа. Боюсь, генерал Николаев мертв.
– Что? О чем вы говорите?
– Нападение. Вчера ночью. Похоже, квартирные воры. Убиты генерал и его ординарец. И еще собака. Уборщица обнаружила их часов в восемь.
– Не знаю, что и сказать… Он был моим другом.
– Сочувствую, генерал Маленков. Времена, в которые мы живем…
– Продолжайте свою работу, инспектор. Я передам министру.
Монк положил трубку. Итак, в конце концов Гришин потерял голову. Именно к этому и стремился Монк, но он проклинал упрямство старого генерала. Затем он позвонил в штаб-квартиру ГУВД на Шаболовке.
– Соедините меня с генерал-майором Петровским.
– Он занят. Кто его спрашивает? – спросил оператор.
– Вмешайтесь. Скажите ему, что дело касается Татьяны.
Петровский подошел к телефону через десять секунд. В голосе его можно было расслышать нотку страха.
– Петровский.
– Это ваш недавний посетитель.
– Черт вас побери, я подумал, что-то случилось с моим ребенком.
– Они обе за городом, ваши жена и дочь?
– Да, далеко отсюда.
– Я слышал, было нападение.
– Их было десять, все в масках и вооружены до зубов. Они убили четверых омоновцев и моего ординарца.
– Они искали вас.
– Разумеется. Я послушался вашего совета. Живу в казарме. Кто они, черт побери? Бандиты?
– Они не бандиты. Они – «черная гвардия».
– Гришинские молодчики. Почему?
– Я полагаю, это из-за бумаг, которые вы конфисковали. Они, вероятно, боятся, что вы докажете, что долгоруковская мафия и СПС связаны между собой.
– Ну, это не так. Бумаги эти – мусор, в основном расписки из казино.
– Гришин не знает этого, генерал. Он опасается худшего. Вы слышали о дяде Коле?
– Генерал-танкист. А что с ним?
– Они добрались до него. Такая же группа убийц. Вчера ночью.
– Черт. За что?
– Он разоблачал Комарова. Помните?
– Конечно. Никогда бы не подумал, что они зайдут так далеко. Ублюдки. Слава Богу, политика не моя область. Я занимаюсь бандитами.
– Знаю. У вас есть связи в коллегии?
– Конечно.
– Почему бы не рассказать им? Сведения получены из криминального мира.
Монк положил трубку и затем позвонил в Московский федеральный банк.
– Илью. Личного помощника господина Бернштейна. Он там?
– Одну минуту.
К телефону подошел Илья.
– Кто это?
– Скажем так: на днях вы чуть не всадили пулю мне в спину, – сказал по-английски Монк.
Илья тихо рассмеялся.
– Да, было дело.
– Ваш босс в безопасности?
– Очень далеко.
– Посоветуйте ему пока не уезжать оттуда.
– Нет вопроса. Вчера ночью совершено нападение на его дом.
– Пострадавшие есть?
– Погибли четыре наших человека и двое их, мы думаем. Они обыскали весь дом.
– Знаете, кто они?
– Думаем, что да.
– «Черная гвардия» Гришина. А причина совершенно ясна – возмездие. За запрещение пропагандистских передач Комарова.
– Они за это заплатят. У босса огромное влияние.
– Главное – использовать коммерческие телекомпании. Их репортеры должны побеседовать со старшими милицейскими чинами. Спросить их, не намерены ли они допросить полковника Гришина в связи с распространившимися слухами, и так далее, и так далее.
– Им потребовались бы доказательства.
– Для этого и существуют журналистские ищейки. Они разнюхивают, раскапывают. Вы можете связаться с боссом?
– Если нужно.
– Почему бы не сказать ему об этом?
Следующий звонок он сделал в редакцию газеты «Известия».
– Отдел новостей.
Монк заговорил грубым хрипловатым голосом:
– Позовите завотделом Репина.
– Кто его спрашивает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139