Его руки обвило теплое нежное облако, приникло на минуту к щеке, выскользнуло из объятий, помедлило над поверхностью воды, коснулось ее и исчезло.
Эпилог
ПРОБУЖДЕНИЕ РУБИНА
Небо посветлело, посерело, потом полускрытый туманом рассвет тронул его нежной яблочной прозеленью, и почти сразу же облака на самом краю неба зарозовели, зазолотились – ни дать ни взять созрело яблоко!
Кенет сидел на перилах Княжеского моста и смотрел на отражение рассвета в воде, пересеченное тенью моста и его собственной.
– Ты прав, – послышался чей-то голос. – Рассветом в Саду Мостов полюбоваться стоит.
Кенет поднял голову.
Белый плащ мага отливал рассветным золотом и синевой. И точно такой же золотой отсвет притаился в синих глазах волшебника.
– Точно такой же?..
Старый маг улыбнулся, и хотя воздух не вздрогнул привычным потаенным гулом, по воде побежали отблески золотых колес.
Много ли драконьей крови течет в жилах старого волшебника? Может, одна-единственная капля: давно уже потомки дракона обрели свою судьбу среди людей. Но этой единственной капли достаточно, чтобы старик помнил оба мира – и тот, который был, и тот, который есть.
Кенет мигом спрыгнул с перил на мост и поклонился магу. Старик вновь улыбнулся и неспешно ответил на поклон.
– О чем ты задумался? – спросил он.
– О том, как мне быть теперь, – ответил Кенет. – Я как чужой здесь. Или даже полоумный. Ничего не знаю, никого не помню…
– Так уж и никого? – возразил старик.
– Бывший разбойник теперь главный казначей, – вздохнул Кенет. – Учитель Аканэ меня и в глаза не видел. Князь Юкайгин – его величество. Ну, это я как раз могу понять: императора ведь не было. Но откуда в таком случае взялся Акейро, раз его никто наместником не назначал?
– Ты уж лучше бы спросил, откуда он вообще взялся, – поправил его маг. – Мог бы и не родиться вовсе. Отец у него не так чтобы из богатой семьи. Зато еще с детства дружен с его величеством. Когда посватался к известной красавице из богатой семьи, отказывать ему ради этой дружбы не стали. Вот побратим твой и родился. Юкайгин потом в свой черед его на своей дочери женил.
– А меня они откуда знают? – нетерпеливо прервал Кенет обстоятельный рассказ мага.
– Я сам весьма посредственный целитель, – ответствовал старый волшебник. – Когда жена его светлости господина Акейро умирала родами, я ничем не мог ей помочь, вот и посоветовал позвать на помощь тебя. Без тебя ни ее, ни ребенка в живых бы не было. Должен тебе сказать, что его светлость жену свою любит без памяти. Едва только ты вышел к нему и сказал, что все в порядке, тут же он тебя и нарек побратимом. Прямо возле сломанной балконной решетки.
– А решетка тут при чем? – не понял Кенет.
– Он ее сломал, пока ждал тебя, – усмехнулся маг.
Причудливые, однако, шутки шутит незнакомая Кенету иная жизнь! В той, прежней, Кенет своими глазами видел, как в порыве горя из-за неминуемой смерти Акейро князь Юкайгин смял чугунные прутья. А в этой жизни, выходит, у самого Акейро балкон ломать сил достало.
– А господина Аканэ тебе, и верно, знать неоткуда. Той больницы, где ты его повстречал, не было никогда. Но ты не горюй. Еще успеешь свести с ним дружбу.
– А Наоки я в этой жизни знаю? – спросил Кенет. – А Лима? Кенро? Юкенну? Массаону Рокая? А в Лихих Горах я был?
– Был, конечно, – улыбнулся маг. – И даже черный камень уничтожил. Кенро ты видел мельком при дворе Юкайгина. Лим ни разу не пересекал горы и покуда не знаком ни с кем из вас, кроме Юкенны: племянник его величества его светлость господин Юкенна вот уже третий год возглавляет посольство в Срединном Загорье…
– Не в дальнем? – вырвалось у Кенета.
– В срединном, – повторил старый маг. – Вскоре он должен возвратиться, и Лим назначен его сопровождать. Так что ваше знакомство состоится в самом недолгом будущем. Массаона Рокай знаком с тобой довольно близко – не как с воином, а как с магом-целителем. А про Наоки мог бы и не спрашивать: ты ведь вернул к жизни его сестру. Кстати, вчера утром девочка проснулась… ну, да это ты и без меня знаешь.
По мере того как старик рассказывал Кенету о той его жизни, о которой он и малейшего понятия не имел, смутная тень несуществующих воспоминаний возникала в его памяти. Пожалуй, он все же сумеет не попасть впросак в незнакомой действительности.
– Словом, ты хорошо поработал, Кенет Деревянный Меч. Похвала старого мага вызвала к жизни давно угаснувшую надежду.
– Господин волшебник! – Словно подевался куда-то молодой маг, освободивший мир от непобедимого злодея, – остался смущенный деревенский юнец. – Я буду очень стараться! Возьмите меня в ученики!
– Да ты с ума сошел! – выдохнул старик.
– Я знаю, – лихорадочно выпалил Кенет, – я устав не вернул… но вы же сами сказали, что у меня не так плохо получается…
– Мальчик… – Старик помолчал, словно не зная, как ответить. – Не мне тебя учить. И вообще никому. Тебя не нужно учить.
– Почему? – растерялся Кенет.
– Если говорить совсем уж точно, тебя просто нельзя учить. Представь, что будет, если человек начнет учить рыбу плавать. В лучшем случае ничего не получится. – Маг пожал плечами. – Ну а если рыба попадется глупая и неопытная…
Кенет никогда не мог пожаловаться на отсутствие воображения. Ему живо представилось, как человек учит рыбу правильно распределять дыхание и мощнее двигать плавниками, и он фыркнул, подавляя смех. Но к нему-то какое отношение имеет эта поучительная маленькая притча?
– Глупая ты рыба, – усмехнулся старый волшебник. – Как я могу тебя учить? Магия окружает тебя, как вода – рыбу… а я стою на берегу. Ты не получил ни от кого свою силу, ты с ней родился, хоть и проявилась она не сразу. Думаешь, я разбрасываю книжные страницы где ни попадя? Не ты сам – твоя сила взяла из моей книги ровно столько, сколько нужно. Конечно, по неопытности ты мог и натворить всякого… я шел за тобой – на всякий случай. Потому только и оказался в Саду Мостов, а потом в Каэне.
– Так это вы сказали, что я хороший целитель? – понял Кенет.
– И не только целитель, – кивнул маг. – Твой талант не совсем обычного свойства, но я это понял не сразу. Прирожденного мага обучать нельзя, но охранять необходимо. Я шел за тобой до места средоточия. Дальше мне было идти нельзя. На то оно и место средоточия – или ты станешь магом, или тебя попросту не будет. Магом ты стал… вот тогда я и ощутил, какова природа твоей магии. Ты не совсем целитель, Деревянный Меч. Ты соединяешь разорванное и выпрямляешь искривленное. Мир течет, как ручей, и если накидать в этот ручей мусора, вода замутится, и течение ручья изменится. Вот ты и выгребаешь этот мусор, чтобы ручей мог течь по прежнему руслу сообразно своему естеству. Твоя сила не только с рождения присуща тебе, она еще и сродни этому миру, а такое случается не часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Эпилог
ПРОБУЖДЕНИЕ РУБИНА
Небо посветлело, посерело, потом полускрытый туманом рассвет тронул его нежной яблочной прозеленью, и почти сразу же облака на самом краю неба зарозовели, зазолотились – ни дать ни взять созрело яблоко!
Кенет сидел на перилах Княжеского моста и смотрел на отражение рассвета в воде, пересеченное тенью моста и его собственной.
– Ты прав, – послышался чей-то голос. – Рассветом в Саду Мостов полюбоваться стоит.
Кенет поднял голову.
Белый плащ мага отливал рассветным золотом и синевой. И точно такой же золотой отсвет притаился в синих глазах волшебника.
– Точно такой же?..
Старый маг улыбнулся, и хотя воздух не вздрогнул привычным потаенным гулом, по воде побежали отблески золотых колес.
Много ли драконьей крови течет в жилах старого волшебника? Может, одна-единственная капля: давно уже потомки дракона обрели свою судьбу среди людей. Но этой единственной капли достаточно, чтобы старик помнил оба мира – и тот, который был, и тот, который есть.
Кенет мигом спрыгнул с перил на мост и поклонился магу. Старик вновь улыбнулся и неспешно ответил на поклон.
– О чем ты задумался? – спросил он.
– О том, как мне быть теперь, – ответил Кенет. – Я как чужой здесь. Или даже полоумный. Ничего не знаю, никого не помню…
– Так уж и никого? – возразил старик.
– Бывший разбойник теперь главный казначей, – вздохнул Кенет. – Учитель Аканэ меня и в глаза не видел. Князь Юкайгин – его величество. Ну, это я как раз могу понять: императора ведь не было. Но откуда в таком случае взялся Акейро, раз его никто наместником не назначал?
– Ты уж лучше бы спросил, откуда он вообще взялся, – поправил его маг. – Мог бы и не родиться вовсе. Отец у него не так чтобы из богатой семьи. Зато еще с детства дружен с его величеством. Когда посватался к известной красавице из богатой семьи, отказывать ему ради этой дружбы не стали. Вот побратим твой и родился. Юкайгин потом в свой черед его на своей дочери женил.
– А меня они откуда знают? – нетерпеливо прервал Кенет обстоятельный рассказ мага.
– Я сам весьма посредственный целитель, – ответствовал старый волшебник. – Когда жена его светлости господина Акейро умирала родами, я ничем не мог ей помочь, вот и посоветовал позвать на помощь тебя. Без тебя ни ее, ни ребенка в живых бы не было. Должен тебе сказать, что его светлость жену свою любит без памяти. Едва только ты вышел к нему и сказал, что все в порядке, тут же он тебя и нарек побратимом. Прямо возле сломанной балконной решетки.
– А решетка тут при чем? – не понял Кенет.
– Он ее сломал, пока ждал тебя, – усмехнулся маг.
Причудливые, однако, шутки шутит незнакомая Кенету иная жизнь! В той, прежней, Кенет своими глазами видел, как в порыве горя из-за неминуемой смерти Акейро князь Юкайгин смял чугунные прутья. А в этой жизни, выходит, у самого Акейро балкон ломать сил достало.
– А господина Аканэ тебе, и верно, знать неоткуда. Той больницы, где ты его повстречал, не было никогда. Но ты не горюй. Еще успеешь свести с ним дружбу.
– А Наоки я в этой жизни знаю? – спросил Кенет. – А Лима? Кенро? Юкенну? Массаону Рокая? А в Лихих Горах я был?
– Был, конечно, – улыбнулся маг. – И даже черный камень уничтожил. Кенро ты видел мельком при дворе Юкайгина. Лим ни разу не пересекал горы и покуда не знаком ни с кем из вас, кроме Юкенны: племянник его величества его светлость господин Юкенна вот уже третий год возглавляет посольство в Срединном Загорье…
– Не в дальнем? – вырвалось у Кенета.
– В срединном, – повторил старый маг. – Вскоре он должен возвратиться, и Лим назначен его сопровождать. Так что ваше знакомство состоится в самом недолгом будущем. Массаона Рокай знаком с тобой довольно близко – не как с воином, а как с магом-целителем. А про Наоки мог бы и не спрашивать: ты ведь вернул к жизни его сестру. Кстати, вчера утром девочка проснулась… ну, да это ты и без меня знаешь.
По мере того как старик рассказывал Кенету о той его жизни, о которой он и малейшего понятия не имел, смутная тень несуществующих воспоминаний возникала в его памяти. Пожалуй, он все же сумеет не попасть впросак в незнакомой действительности.
– Словом, ты хорошо поработал, Кенет Деревянный Меч. Похвала старого мага вызвала к жизни давно угаснувшую надежду.
– Господин волшебник! – Словно подевался куда-то молодой маг, освободивший мир от непобедимого злодея, – остался смущенный деревенский юнец. – Я буду очень стараться! Возьмите меня в ученики!
– Да ты с ума сошел! – выдохнул старик.
– Я знаю, – лихорадочно выпалил Кенет, – я устав не вернул… но вы же сами сказали, что у меня не так плохо получается…
– Мальчик… – Старик помолчал, словно не зная, как ответить. – Не мне тебя учить. И вообще никому. Тебя не нужно учить.
– Почему? – растерялся Кенет.
– Если говорить совсем уж точно, тебя просто нельзя учить. Представь, что будет, если человек начнет учить рыбу плавать. В лучшем случае ничего не получится. – Маг пожал плечами. – Ну а если рыба попадется глупая и неопытная…
Кенет никогда не мог пожаловаться на отсутствие воображения. Ему живо представилось, как человек учит рыбу правильно распределять дыхание и мощнее двигать плавниками, и он фыркнул, подавляя смех. Но к нему-то какое отношение имеет эта поучительная маленькая притча?
– Глупая ты рыба, – усмехнулся старый волшебник. – Как я могу тебя учить? Магия окружает тебя, как вода – рыбу… а я стою на берегу. Ты не получил ни от кого свою силу, ты с ней родился, хоть и проявилась она не сразу. Думаешь, я разбрасываю книжные страницы где ни попадя? Не ты сам – твоя сила взяла из моей книги ровно столько, сколько нужно. Конечно, по неопытности ты мог и натворить всякого… я шел за тобой – на всякий случай. Потому только и оказался в Саду Мостов, а потом в Каэне.
– Так это вы сказали, что я хороший целитель? – понял Кенет.
– И не только целитель, – кивнул маг. – Твой талант не совсем обычного свойства, но я это понял не сразу. Прирожденного мага обучать нельзя, но охранять необходимо. Я шел за тобой до места средоточия. Дальше мне было идти нельзя. На то оно и место средоточия – или ты станешь магом, или тебя попросту не будет. Магом ты стал… вот тогда я и ощутил, какова природа твоей магии. Ты не совсем целитель, Деревянный Меч. Ты соединяешь разорванное и выпрямляешь искривленное. Мир течет, как ручей, и если накидать в этот ручей мусора, вода замутится, и течение ручья изменится. Вот ты и выгребаешь этот мусор, чтобы ручей мог течь по прежнему руслу сообразно своему естеству. Твоя сила не только с рождения присуща тебе, она еще и сродни этому миру, а такое случается не часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152