– Она даже проснуться не может, а вы у нее над ухом кричите. Еще приснится что…
Девочка вздохнула, сонно пробормотала что-то неразборчивое, снова вздохнула, свернулась калачиком и подсунула ладошку под щеку.
– Холодно ей. – Кенет скинул хайю и торопливо укутал девочку, – Не ровен час простудится. Ее в постель надо отнести…
– Какая постель! – горестно произнес Наоки, осторожно поднимая девочку на руки. – В ее комнату войти нельзя. Там двенадцать лет не убирали…
Он был зол, потому что отец не поверил ему. Наоки хотел приготовить комнату для Тайин, но отец и слугам не велел, и ему запретил. И опять бедной девочке приходится поплатиться за его упрямство.
– Двенадцать лет?! – ахнул Кенет. – А я думал, что хуже свинарника, чем в больнице для бедных, и не бывает. Ладно. Я сейчас все сделаю.
– Но позвольте, господин маг… то есть господин воин… не извольте беспокоиться, я сейчас слугам велю…
– Нет, – отрезал Кенет. – Я сам.
Он не имел ни малейшего понятия, куда ему теперь идти, но провожатого даже и искать не пришлось: выходя, Кенет едва не стукнул его дверью усыпальницы по лбу. Пожилой слуга подслушивал, скорчась в три погибели, и еле успел отскочить. К величайшему замешательству Кенета, слуга отвесил ему земной поклон.
Он все слышал, сообразил Кенет. И он еще помнит Тайин.
– Где комната молодой госпожи? – с трудом преодолевая неловкость, спросил Кенет.
– Сейчас, господин маг, – пропыхтел слуга, подымаясь с колен. – Сейчас покажу.
Комната Тайин оказалась грязной, но не настолько, как ожидал Кенет. Прибирали в ней небрежно – но, несомненно, прибирали, и не двенадцать лет назад, а самое большее – два-три месяца.
– Господин не велел, – смущенно пояснил слуга, – а совсем не прибирать в доме, так и жить нельзя станет. Мы потихонечку, тайком, чтобы господин не сведал. Бывало, вымоешь все дочиста, а сверху пылью замажешь, чтобы вроде как незаметно…
Кенет засмеялся. Ему внезапно сделалось легко и весело.
– Больше вам пыль сыпать не придется, – пообещал он и рывком распахнул окно. – Ведра, тряпки, воду и все такое прочее – и побыстрей! И чистую постель.
Глава 13
СТРАШНЫЕ СНЫ
Уборку в комнате Тайин Кенет, как бывало, не доверил никому и управлялся с ведрами и метлами с удовольствием: уж это-то он точно умел. Когда затхлый запах застарелой грязи наконец уступил запаху чистоты и свежести и Кенет мог с гордостью окинуть взглядом дело рук своих, у него вдруг закружилась голова. Усталость навалилась на него так внезапно, что он едва смог выйти из комнаты. В сад он спустился, шатаясь и цепляясь за стены. Яркий утренний свет резал глаза, они болели и слезились.
Когда Кенет вошел в усыпальницу, Наоки сидел на полу рядом с отцом. Вдвоем они держали на руках спящую девочку. Свой синий воинский кафтан Наоки набросил на плечи сестры поверх хайю Кенета – судя по всему, давно, ибо цветом иззябший Наоки сейчас очень напоминал собственное одеяние.
– Готово, господин маг? – шепотом спросил старик.
– Ну у тебя и вид! – ахнул Наоки, глянув на Кенета.
– На себя посмотри, – отпарировал Кенет и слегка пошатнулся. – Все в порядке. Пойдем.
Как промерзший до судорог Наоки донес Тайин до ее спальни – уму непостижимо. Но помочь себе он никому не позволил. Он заботливо уложил девочку в постель, укрыл ее одеялом и лишь тогда принялся натягивать на закоченевшее тело воинский хайю. Кенет даже не попытался помочь ему: у самого все плыло перед глазами.
– Вина бы сейчас, – постукивая зубами, выговорил Наоки. – Горячего…
– Помолчал бы ты, а? – попросил Кенет. – В жизни мне так есть не хотелось.
– Не извольте беспокоиться, господин маг! – Отец Наоки мгновенно воспрял духом. – Обед подадут сию же минуту.
Он распахнул дверь, кликнул замершего в ожидании слугу и свирепым шепотом отдал ему указания. Слуга молча кивал, но лицо его выражало все большую растерянность, а потом и вовсе мрачную безысходность, по мере того как требования из чрезмерных становились попросту невыполнимыми. И уж совсем его лицо исказилось, когда господин сжал кулак и резко рубанул им воздух: жест явно знакомый и явно сулящий много разнообразных неприятностей.
Кенет пристально посмотрел на старика. Тот, почувствовав на себе его взгляд, обернулся, но даже и тогда Кенет продолжал смотреть – пока кулак не разжался под его упорным взглядом. Старик виновато опустил руку и отвел глаза, избегая смотреть на Кенета.
– А вот этого больше не надо, – твердо сказал Кенет. – Никогда не надо. Второго раза она может и не пережить.
Отец Наоки испуганно взглянул на постель, где сладко посапывала Тайин, и медленно опустил голову.
– В ожидании обеда мы вполне обойдемся горячим вином, – распорядился Кенет. – И пусть принесут что-нибудь для девочки.
В ответ на его слова слуга расцвел быстрой благодарной улыбкой, кивнул и исчез в мгновение ока.
– А для Тайин зачем? – недоумевающе спросил отец Наоки.
– Затем, что она жива, – отрезал Кенет. – Это только мертвые без еды обходятся.
Его знобило и мутило, и не только от утомления. Властность была не в его характере, но иного обращения отец Наоки не понимал. В жизни бы он не послушался совета юного воина – только приказа могучего мага. Вот и пришлось Кенету распоряжаться, и за несколько минут подобного разговора он устал неимоверно. Непривычная и несвойственная ему властность тяготила его, выматывала вконец. Сил на нее требовалось едва ли не больше, чем на то, чтоб оживить Тайин.
– Значит, кормить, – размышлял вслух Наоки. – А что еще нужно?
Кенет ненадолго задумался.
– Не оставляйте ее одну. Она слишком долго была… одна. Пусть кто-нибудь постоянно спит в ее комнате. Это по ночам. А днем – сказки рассказывайте, говорите о чем-нибудь веселом и занимательном, чтобы не скучала. Ну и обучать ее нужно. Я так понимаю, сейчас она начнет опять расти, и довольно быстро. Не знаю, когда я повстречаю Санэ и попрошу его разбудить Тайин, но к этому времени она должна знать больше, чем сейчас, иначе ей придется тяжело. Взрослая девушка с умом пятилетнего ребенка… – Кенет пожал плечами. – Конечно, шить или прописи писать во сне не научишь, но в остальном…
– Об этом можете не беспокоиться. – Подбородок старика выпятился и даже немного задрался кверху. – У моей дочери будет самое лучшее образование.
Кенет только вздохнул и отвернулся. Нет, это положительно невозможно вынести! Он испытал неимоверное облегчение, когда через несколько минут вернулся слуга с серебряным подносом. На нем стоял кувшин с подогретым вином, две яшмовые чарочки и большая чашка грибного супа с кореньями.
– Вот и замечательно! – Кенет попробовал суп – не слишком ли горячий? – сел на край постели, приподнял Тайин левой рукой, а правой осторожно поднес к ее губам чашку с супом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Девочка вздохнула, сонно пробормотала что-то неразборчивое, снова вздохнула, свернулась калачиком и подсунула ладошку под щеку.
– Холодно ей. – Кенет скинул хайю и торопливо укутал девочку, – Не ровен час простудится. Ее в постель надо отнести…
– Какая постель! – горестно произнес Наоки, осторожно поднимая девочку на руки. – В ее комнату войти нельзя. Там двенадцать лет не убирали…
Он был зол, потому что отец не поверил ему. Наоки хотел приготовить комнату для Тайин, но отец и слугам не велел, и ему запретил. И опять бедной девочке приходится поплатиться за его упрямство.
– Двенадцать лет?! – ахнул Кенет. – А я думал, что хуже свинарника, чем в больнице для бедных, и не бывает. Ладно. Я сейчас все сделаю.
– Но позвольте, господин маг… то есть господин воин… не извольте беспокоиться, я сейчас слугам велю…
– Нет, – отрезал Кенет. – Я сам.
Он не имел ни малейшего понятия, куда ему теперь идти, но провожатого даже и искать не пришлось: выходя, Кенет едва не стукнул его дверью усыпальницы по лбу. Пожилой слуга подслушивал, скорчась в три погибели, и еле успел отскочить. К величайшему замешательству Кенета, слуга отвесил ему земной поклон.
Он все слышал, сообразил Кенет. И он еще помнит Тайин.
– Где комната молодой госпожи? – с трудом преодолевая неловкость, спросил Кенет.
– Сейчас, господин маг, – пропыхтел слуга, подымаясь с колен. – Сейчас покажу.
Комната Тайин оказалась грязной, но не настолько, как ожидал Кенет. Прибирали в ней небрежно – но, несомненно, прибирали, и не двенадцать лет назад, а самое большее – два-три месяца.
– Господин не велел, – смущенно пояснил слуга, – а совсем не прибирать в доме, так и жить нельзя станет. Мы потихонечку, тайком, чтобы господин не сведал. Бывало, вымоешь все дочиста, а сверху пылью замажешь, чтобы вроде как незаметно…
Кенет засмеялся. Ему внезапно сделалось легко и весело.
– Больше вам пыль сыпать не придется, – пообещал он и рывком распахнул окно. – Ведра, тряпки, воду и все такое прочее – и побыстрей! И чистую постель.
Глава 13
СТРАШНЫЕ СНЫ
Уборку в комнате Тайин Кенет, как бывало, не доверил никому и управлялся с ведрами и метлами с удовольствием: уж это-то он точно умел. Когда затхлый запах застарелой грязи наконец уступил запаху чистоты и свежести и Кенет мог с гордостью окинуть взглядом дело рук своих, у него вдруг закружилась голова. Усталость навалилась на него так внезапно, что он едва смог выйти из комнаты. В сад он спустился, шатаясь и цепляясь за стены. Яркий утренний свет резал глаза, они болели и слезились.
Когда Кенет вошел в усыпальницу, Наоки сидел на полу рядом с отцом. Вдвоем они держали на руках спящую девочку. Свой синий воинский кафтан Наоки набросил на плечи сестры поверх хайю Кенета – судя по всему, давно, ибо цветом иззябший Наоки сейчас очень напоминал собственное одеяние.
– Готово, господин маг? – шепотом спросил старик.
– Ну у тебя и вид! – ахнул Наоки, глянув на Кенета.
– На себя посмотри, – отпарировал Кенет и слегка пошатнулся. – Все в порядке. Пойдем.
Как промерзший до судорог Наоки донес Тайин до ее спальни – уму непостижимо. Но помочь себе он никому не позволил. Он заботливо уложил девочку в постель, укрыл ее одеялом и лишь тогда принялся натягивать на закоченевшее тело воинский хайю. Кенет даже не попытался помочь ему: у самого все плыло перед глазами.
– Вина бы сейчас, – постукивая зубами, выговорил Наоки. – Горячего…
– Помолчал бы ты, а? – попросил Кенет. – В жизни мне так есть не хотелось.
– Не извольте беспокоиться, господин маг! – Отец Наоки мгновенно воспрял духом. – Обед подадут сию же минуту.
Он распахнул дверь, кликнул замершего в ожидании слугу и свирепым шепотом отдал ему указания. Слуга молча кивал, но лицо его выражало все большую растерянность, а потом и вовсе мрачную безысходность, по мере того как требования из чрезмерных становились попросту невыполнимыми. И уж совсем его лицо исказилось, когда господин сжал кулак и резко рубанул им воздух: жест явно знакомый и явно сулящий много разнообразных неприятностей.
Кенет пристально посмотрел на старика. Тот, почувствовав на себе его взгляд, обернулся, но даже и тогда Кенет продолжал смотреть – пока кулак не разжался под его упорным взглядом. Старик виновато опустил руку и отвел глаза, избегая смотреть на Кенета.
– А вот этого больше не надо, – твердо сказал Кенет. – Никогда не надо. Второго раза она может и не пережить.
Отец Наоки испуганно взглянул на постель, где сладко посапывала Тайин, и медленно опустил голову.
– В ожидании обеда мы вполне обойдемся горячим вином, – распорядился Кенет. – И пусть принесут что-нибудь для девочки.
В ответ на его слова слуга расцвел быстрой благодарной улыбкой, кивнул и исчез в мгновение ока.
– А для Тайин зачем? – недоумевающе спросил отец Наоки.
– Затем, что она жива, – отрезал Кенет. – Это только мертвые без еды обходятся.
Его знобило и мутило, и не только от утомления. Властность была не в его характере, но иного обращения отец Наоки не понимал. В жизни бы он не послушался совета юного воина – только приказа могучего мага. Вот и пришлось Кенету распоряжаться, и за несколько минут подобного разговора он устал неимоверно. Непривычная и несвойственная ему властность тяготила его, выматывала вконец. Сил на нее требовалось едва ли не больше, чем на то, чтоб оживить Тайин.
– Значит, кормить, – размышлял вслух Наоки. – А что еще нужно?
Кенет ненадолго задумался.
– Не оставляйте ее одну. Она слишком долго была… одна. Пусть кто-нибудь постоянно спит в ее комнате. Это по ночам. А днем – сказки рассказывайте, говорите о чем-нибудь веселом и занимательном, чтобы не скучала. Ну и обучать ее нужно. Я так понимаю, сейчас она начнет опять расти, и довольно быстро. Не знаю, когда я повстречаю Санэ и попрошу его разбудить Тайин, но к этому времени она должна знать больше, чем сейчас, иначе ей придется тяжело. Взрослая девушка с умом пятилетнего ребенка… – Кенет пожал плечами. – Конечно, шить или прописи писать во сне не научишь, но в остальном…
– Об этом можете не беспокоиться. – Подбородок старика выпятился и даже немного задрался кверху. – У моей дочери будет самое лучшее образование.
Кенет только вздохнул и отвернулся. Нет, это положительно невозможно вынести! Он испытал неимоверное облегчение, когда через несколько минут вернулся слуга с серебряным подносом. На нем стоял кувшин с подогретым вином, две яшмовые чарочки и большая чашка грибного супа с кореньями.
– Вот и замечательно! – Кенет попробовал суп – не слишком ли горячий? – сел на край постели, приподнял Тайин левой рукой, а правой осторожно поднес к ее губам чашку с супом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152