Для Кенета же канун гербовых торжеств выдался как нельзя более хлопотливым.
Встав спозаранку, он первым делом поспешил отыскать Наоки. Тот провел ночь у постели спящей сестры, отлично выспался сам и был бодр и свеж, несмотря на ранний час.
– Знаешь, а я ведь так и не придумал, как тебе помочь, – виновато сознался он.
– Не страшно, – утешил его Кенет. – Советчика я нашел. Вот только наобещал в благодарность невесть чего, а не выполнить совестно будет. Если твой отец откажется мне помочь, я и не знаю, что делать.
– Мой отец? – удивился Наоки. – А что от него требуется?
– Воспользоваться своим положением, – вздохнул Кенет и объяснил Наоки, в чем дело. Выслушав друга, Наоки присвистнул сквозь сжатые зубы.
– Насколько я знаю своего отца, – с ленивой ухмылкой произнес Наоки, – он будет просто в восторге.
Кенет в этом сильно сомневался, но решил все же попробовать, заручившись поддержкой самого Наоки. Воин уверял Кенета, что его поддержка и не понадобится, однако помочь Кенету изложить его просьбу согласился. Кенету немедленно полегчало на душе. Впервые в жизни ему предстояло о чем-то просить человека, который ему обязан. Неприятное дело, муторное. Ради себя Кенет и вообще не стал бы просить отца Наоки ни о чем. Жаль, что невозможно прибегнуть к помощи человека и вовсе постороннего или справиться самому, но денег у Кенета явно недостаточно. Да и потом, когда просишь за другого, чувствуешь себя все же не так скверно.
Во всяком случае, именно это и пытался внушить себе Кенет, покуда Наоки, веселясь от души, объяснял отцу, что за услуга потребовалась молодому магу.
– И только-то? – хмыкнул старик, выслушав сына. – И ради такой мелочи…
Он написал несколько слов на шелковой бумаге, старательно выводя знаки в старинной манере, окончательно вышедшей из официального употребления лет тридцать назад.
– Как зовут эту вашу проститутку? – отрывисто бросил он.
– Ее зовут Хакка, отец, – ровным голосом произнес Наоки. – Я правильно запомнил?
Кенет кивнул.
Замершая было в воздухе кисть нанесла на бумагу два последних знака. Старик подождал, пока они высохнут, и подозвал слугу.
– Отнеси это в городскую управу, – распорядился он, – в Ведомство Сословий и Гильдий. Скажи, что мне это нужно через полчаса и ни минутой позже.
Слово старого вельможи кое-что да значило в Каэне. Ровно через полчаса слуга примчался с пергаментом в руках – еле-еле тушь просохнуть успела. Указом городской управы женщина Хакка, сорока двух лет от роду, навечно вычеркивалась из списков публичных женщин и считалась принадлежащей к гильдии свах со всеми соответствующими изменениями в ее общественном статусе, кои подтверждал все тот же указ.
Кенет поблагодарил отца Наоки и запихал указ себе за пазуху, даже не заметив, каким откровенно злорадным удовольствием просияло на миг лицо старого вельможи.
Согнуть можно молодую иву – но не столетний дуб. Старик оставался верен себе. Он не стал меньше презирать и ненавидеть Кенета только оттого, что начал больше его уважать. Одно с другим у него уживалось прекрасно. Возможность помочь молодому магу в пустячном по меркам старика деле доставило ему некое извращенное наслаждение. Что-то вроде чувства удовлетворенной мести. Значит, есть еще такие затруднения, с которыми нахальному воину никак не справиться, несмотря на всю его магию! То, что Кенет был принужден просить его об одолжении, приводило старика просто в восторг. Он не любил быть кому-то обязанным безвозмездно и всегда спешил отдарить своего благодетеля с лихвой, не дожидаясь просьбы. Друг-приятель его сына поставил старого вельможу в тупик: пес его знает, чем его отблагодарить, эту загадочную личность. А ему всего-то и нужно, что бумаги для проститутки великовозрастной выправить. Немного же ему, оказывается, надо для счастья. Странные у магов вкусы.
Однако независимо от того, какие побуждения двигали стариком, указ для Кенета он раздобыл и сделал это охотно. Кенет и не задавался вопросом – почему? Он был просто благодарен старику. Пожалуй, почти так же сильно, как Хакка – ему самому.
Вчерашнему визиту Кенета хозяйка “Парчовых радостей” не удивилась. Вот когда давешний гость припожаловал опять да наново потребовал провести его в комнату с изображением цветущей мяты на дверях, хозяйка не знала, что и думать. Молодой гость выглядел новичком, но не дурачком. И чем его Хакка так приворожила? Неужто эта отцветающая прелестница еще способна заарканить такого вот смазливенького мальчика – да так, чтоб и назавтра пришел?
Рановато лишила хозяйка Хакку своего благоволения, ох рановато. Ну да не поздно еще дело и поправить. С незаслуженно забытой гетеры-перестарка можно еще сорвать очень и очень неплохой куш.
Хакка Кенета не ждала, тем более – днем, и при виде его заметно встревожилась.
– Неужели не помогло? – с состраданием спросила она. Кенет покачал головой.
– Я еще на свидании не был, – ответил он. – Вот твой указ. Денег у тебя все еще хватает?
– Где ты его достал? – спросила Хакка, жадно впиваясь взглядом в пергамент с тремя печатями.
– Не важно, – неохотно ответил Кенет. – Не имеет значения. Достал, и ладно.
Хакка осторожно попробовала ногтем печать, еще раз оглядела пергамент и недоуменно воззрилась на Кенета.
– Но ведь он… настоящий, – дрогнувшим голосом произнесла она.
– Разумеется, настоящий, – удивился Кенет. – Ты сейчас будешь хозяйке выкуп платить или потом?
Двигаясь неуверенно и неловко, как человек, которого только что огрели дубиной по темени, Хакка подошла к постели, сдернула с нее все на пол, подняла одну из досок, нашарила под ней что-то, повернула и потянула. Кровать мягко сдвинулась.
– Сколько-нибудь крупные деньги так просто не спрячешь, – пояснила Хакка, заметив изумление Кенета. – Не хозяйка найдет, так другая такая же, как я. Потом попробуй пожалуйся. Нам ведь иметь деньги и вещи без ведома хозяйки не положено. А она уж постарается, чтобы их было не слишком много.
Хакка достала из тайника пять одинаково тяжелых пузатых мешочков и вернула кровать на прежнее место.
– Да, но если вам нельзя… хозяйка же может просто прикарманить твои деньги. Скажет, что они принадлежат ей, – сообразил Кенет.
– Еще как скажет, – подтвердила Хакка, мигом приходя в себя и обнаружив привычную сметку. – Так что давай пихай деньги под полу своего хайю, будто ты их с собой тайком принес, и иди платить выкуп. Я тут побуду, чтоб эта змеища после не догадалась, откуда денежки.
Кенет кое-как упихал деньги под кафтан и отправился к хозяйке.
Прознав, что молоденький клиент собирается не посещать Хакку, а выкупить ее, хозяйка скорее обрадовалась, чем огорчилась. Во-первых, она с самого начала считала, что новичок не будет больше навещать Хакку, – выходит, все же не ошиблась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Встав спозаранку, он первым делом поспешил отыскать Наоки. Тот провел ночь у постели спящей сестры, отлично выспался сам и был бодр и свеж, несмотря на ранний час.
– Знаешь, а я ведь так и не придумал, как тебе помочь, – виновато сознался он.
– Не страшно, – утешил его Кенет. – Советчика я нашел. Вот только наобещал в благодарность невесть чего, а не выполнить совестно будет. Если твой отец откажется мне помочь, я и не знаю, что делать.
– Мой отец? – удивился Наоки. – А что от него требуется?
– Воспользоваться своим положением, – вздохнул Кенет и объяснил Наоки, в чем дело. Выслушав друга, Наоки присвистнул сквозь сжатые зубы.
– Насколько я знаю своего отца, – с ленивой ухмылкой произнес Наоки, – он будет просто в восторге.
Кенет в этом сильно сомневался, но решил все же попробовать, заручившись поддержкой самого Наоки. Воин уверял Кенета, что его поддержка и не понадобится, однако помочь Кенету изложить его просьбу согласился. Кенету немедленно полегчало на душе. Впервые в жизни ему предстояло о чем-то просить человека, который ему обязан. Неприятное дело, муторное. Ради себя Кенет и вообще не стал бы просить отца Наоки ни о чем. Жаль, что невозможно прибегнуть к помощи человека и вовсе постороннего или справиться самому, но денег у Кенета явно недостаточно. Да и потом, когда просишь за другого, чувствуешь себя все же не так скверно.
Во всяком случае, именно это и пытался внушить себе Кенет, покуда Наоки, веселясь от души, объяснял отцу, что за услуга потребовалась молодому магу.
– И только-то? – хмыкнул старик, выслушав сына. – И ради такой мелочи…
Он написал несколько слов на шелковой бумаге, старательно выводя знаки в старинной манере, окончательно вышедшей из официального употребления лет тридцать назад.
– Как зовут эту вашу проститутку? – отрывисто бросил он.
– Ее зовут Хакка, отец, – ровным голосом произнес Наоки. – Я правильно запомнил?
Кенет кивнул.
Замершая было в воздухе кисть нанесла на бумагу два последних знака. Старик подождал, пока они высохнут, и подозвал слугу.
– Отнеси это в городскую управу, – распорядился он, – в Ведомство Сословий и Гильдий. Скажи, что мне это нужно через полчаса и ни минутой позже.
Слово старого вельможи кое-что да значило в Каэне. Ровно через полчаса слуга примчался с пергаментом в руках – еле-еле тушь просохнуть успела. Указом городской управы женщина Хакка, сорока двух лет от роду, навечно вычеркивалась из списков публичных женщин и считалась принадлежащей к гильдии свах со всеми соответствующими изменениями в ее общественном статусе, кои подтверждал все тот же указ.
Кенет поблагодарил отца Наоки и запихал указ себе за пазуху, даже не заметив, каким откровенно злорадным удовольствием просияло на миг лицо старого вельможи.
Согнуть можно молодую иву – но не столетний дуб. Старик оставался верен себе. Он не стал меньше презирать и ненавидеть Кенета только оттого, что начал больше его уважать. Одно с другим у него уживалось прекрасно. Возможность помочь молодому магу в пустячном по меркам старика деле доставило ему некое извращенное наслаждение. Что-то вроде чувства удовлетворенной мести. Значит, есть еще такие затруднения, с которыми нахальному воину никак не справиться, несмотря на всю его магию! То, что Кенет был принужден просить его об одолжении, приводило старика просто в восторг. Он не любил быть кому-то обязанным безвозмездно и всегда спешил отдарить своего благодетеля с лихвой, не дожидаясь просьбы. Друг-приятель его сына поставил старого вельможу в тупик: пес его знает, чем его отблагодарить, эту загадочную личность. А ему всего-то и нужно, что бумаги для проститутки великовозрастной выправить. Немного же ему, оказывается, надо для счастья. Странные у магов вкусы.
Однако независимо от того, какие побуждения двигали стариком, указ для Кенета он раздобыл и сделал это охотно. Кенет и не задавался вопросом – почему? Он был просто благодарен старику. Пожалуй, почти так же сильно, как Хакка – ему самому.
Вчерашнему визиту Кенета хозяйка “Парчовых радостей” не удивилась. Вот когда давешний гость припожаловал опять да наново потребовал провести его в комнату с изображением цветущей мяты на дверях, хозяйка не знала, что и думать. Молодой гость выглядел новичком, но не дурачком. И чем его Хакка так приворожила? Неужто эта отцветающая прелестница еще способна заарканить такого вот смазливенького мальчика – да так, чтоб и назавтра пришел?
Рановато лишила хозяйка Хакку своего благоволения, ох рановато. Ну да не поздно еще дело и поправить. С незаслуженно забытой гетеры-перестарка можно еще сорвать очень и очень неплохой куш.
Хакка Кенета не ждала, тем более – днем, и при виде его заметно встревожилась.
– Неужели не помогло? – с состраданием спросила она. Кенет покачал головой.
– Я еще на свидании не был, – ответил он. – Вот твой указ. Денег у тебя все еще хватает?
– Где ты его достал? – спросила Хакка, жадно впиваясь взглядом в пергамент с тремя печатями.
– Не важно, – неохотно ответил Кенет. – Не имеет значения. Достал, и ладно.
Хакка осторожно попробовала ногтем печать, еще раз оглядела пергамент и недоуменно воззрилась на Кенета.
– Но ведь он… настоящий, – дрогнувшим голосом произнесла она.
– Разумеется, настоящий, – удивился Кенет. – Ты сейчас будешь хозяйке выкуп платить или потом?
Двигаясь неуверенно и неловко, как человек, которого только что огрели дубиной по темени, Хакка подошла к постели, сдернула с нее все на пол, подняла одну из досок, нашарила под ней что-то, повернула и потянула. Кровать мягко сдвинулась.
– Сколько-нибудь крупные деньги так просто не спрячешь, – пояснила Хакка, заметив изумление Кенета. – Не хозяйка найдет, так другая такая же, как я. Потом попробуй пожалуйся. Нам ведь иметь деньги и вещи без ведома хозяйки не положено. А она уж постарается, чтобы их было не слишком много.
Хакка достала из тайника пять одинаково тяжелых пузатых мешочков и вернула кровать на прежнее место.
– Да, но если вам нельзя… хозяйка же может просто прикарманить твои деньги. Скажет, что они принадлежат ей, – сообразил Кенет.
– Еще как скажет, – подтвердила Хакка, мигом приходя в себя и обнаружив привычную сметку. – Так что давай пихай деньги под полу своего хайю, будто ты их с собой тайком принес, и иди платить выкуп. Я тут побуду, чтоб эта змеища после не догадалась, откуда денежки.
Кенет кое-как упихал деньги под кафтан и отправился к хозяйке.
Прознав, что молоденький клиент собирается не посещать Хакку, а выкупить ее, хозяйка скорее обрадовалась, чем огорчилась. Во-первых, она с самого начала считала, что новичок не будет больше навещать Хакку, – выходит, все же не ошиблась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152