Невесомое, маленькое хрупкое тело мы положили в чужую землю, а над
могилой соорудили надгробие из самых крупных булыжников, которые удалось
найти. И в самом центре этого сооружения мы установили медную плиту,
изготовленную мною из подноса. При помощи огня, молотка и прочных острых
гвоздей, я вырезал на табличке имя, дату смерти и три буквы У.Б.Д. - "Да
упокоит Бог душу твою".
Это был последний случай болезни, и после похорон Натаниэля мы
собрались, чтобы обсудить дальнейшие действия. Работы в селении, в
основном, уже подошли к концу. Оставшиеся в живых люди снова встали на
ноги. Пора было собираться в дорогу. Внезапные холода, все более поздние
восходы и ранние закаты, пожелтевшие листья, караваны диких гусей, с
пронзительными криками летящие к югу, - все это предвещало близость зимы,
и напоминало, что нужно поторопиться завершить наше путешествие. И все же
мы боялись присоединиться к основной группе, пока еще была опасность
проявления болезни. Что же делать?
Не прошло и часа после похорон Натаниэля, как на первом же собрании
я, с бьющимся от волнения сердцем, ощутил, что вопрошающие взгляды и
нерешительные предложения были обращены ко мне. Мысли бешено крутились в
голове... и вдруг меня осенило.
- Послушайте, - начал я. - Я напишу Эли, и пошлю ему копию вот этого,
- я показал пальцем на карту, на которой так часто корпел Натаниэль. - Дам
ему указание отправляться в путь, оставив здесь для нас две повозки и
привязанных к ним лошадей. Выждем день, чтобы дать им удалиться на
значительное расстояние, и тогда сможем следовать за основной группой, не
представляя для них никакой опасности. Завтра они могут выступить. Ну что,
это выход?
Я тщательно перерисовал карту Натаниэля и составил послание для Эли.
Взяв флягу с уксусом, я хорошенько сбрызнул им бумаги, затем,
приблизившись к новому лагерю, криком привлек к себе внимание и бросил им
письмо. На следующее утро с высоты холма мы оглядели небольшую долину и
заметили, что костры погашены и кибитки тронулись в путь с первыми лучами
солнца. Две повозки, одиноко стояли у склона и ожидали нашего появления.
День выдался ветреный, порывы, несущие потоки дождя, впивались в кожу
острыми иглами. Несмотря на это, мы оказали последние услуги ослабленным
жителям деревни, разрыхлив коричневые борозды на выгоревшей стерне,
вышелушили зерна кукурузы для зимних запасов. Утром, позавтракав в
холодной темноте, мы добрались до наших повозок.
С трудом преодолевая сопротивление ветра, мы достигли вершины и с
удивлением увидели затухающий костер и фигуры людей, запрягающих лошадей и
ведущих их по направлению к нашим кибиткам.
Это были Свистуны.
Сбивчивой скороговоркой они рассказывали нам все лагерные новости.
Эли потерял лошадь, сдохшую от колик, и ему пришлось разгружать свою
кибитку. Хэри Райт и Ханна Крейн, воспользовавшись длительной паузой в
пути, завели роман и были обвенчаны сэром Томасом четыре дня назад. Крошка
Бетси Стеглс, ползая по склону, упала в речку, где, к счастью, было не
слишком глубоко, и отделалась лишь тем, что вымокла до нитки и получила
пару шлепков от матери, которая рыдала от счастья и радости. Сука Оливера
Ломакса принесла двух щенков в результате своих похождений в Салеме. Они
были горчичного окраса с пушистой шкурой, и обоих решено было оставить.
Мы спустились по дальнему склону холма, и Форт Аутпост исчез из вида,
затерявшись в долине. На выгоревшей траве четко выделялись следы повозок
Эли. Дорога, по которой мы следовали вплоть до самого последнего селения,
закончилась, и идущий впереди нас караван, дальше прокладывал себе путь
сам, то сворачивая, чтобы обогнуть огромный валун, то делая прямой угол у
небольшой рощи, то протискиваясь там, где позволяло пространство.
Натаниэль в последнем разведывательном путешествии ехал верхом, ведя за
собой запасных лошадей, и похоже, что колеса кибиток Эли первыми приминали
траву и кустарник на этой земле, прокладывая нам дорогу. Не прошли мы и
мили, как Джудит Свистун, шагавшая передо мной с шалью на голове и юбками,
развевавшимися на ветру, словно паруса, внезапно уперлась рукой в бок и
резко остановилась.
- Черт возьми, - выругалась она. - Я ведь кое-что забыла. Голова, что
дырявое корыто - вот что у меня за башка.
Мы не успели расспросить ее, что именно она позабыла и стоило ли ради
этого возвращаться, как девушка подобрала рукой пышные юбки и стрелой
помчалась назад.
- Какая-нибудь женская дребедень, - с легкостью предположил Ральф. -
Нам не стоит ждать ее, она запросто нагонит.
- Конечно, если она будет мчаться с такой скоростью, мы и не успеем
уйти далеко вперед, - рассмеялся я, при этом испытав ту знакомую боль,
которая неизменно пронзала и всегда будет пронзать меня при виде ловкого и
беспрепятственного движения человеческого тела. Из-под приподнятых
бесчисленных юбок выглядывали великолепной формы ножки, длинные и
стройные, с упругими икрами, обтянутые грубыми белыми чулками. Несколько
раз в то утро я оглядывался назад, отчасти беспокоясь из-за того, что
Джудит ушла одна, отчасти из любопытства по поводу того, что же она забыла
такое, ради чего стоило совершить такой долгий путь. Когда мы в полдень
сделали привал, чтобы накормить лошадей и пообедать в укрытии наших
кибиток, я обратился к Ральфу, сидевшему рядом:
- Твоя сестра задерживается. Она так бежала, что могла подвернуть
ногу. Если она вскоре не появится, нам придется искать ее.
- С ней все в порядке, - снова успокоил меня Ральф, но при этом встал
и сделал несколько шагов назад по тропе, щурясь от ветра. - Вот и она, -
сказал он через минуту.
Я встал, обогнул повозку сзади и увидел, как девушка пыхтит под
тяжестью узла, висевшего в одной руке и чего-то издалека напоминавшего
кусок дерева или выдернутого из земли куста, переброшенного через другое
плечо. Рассмотрев, что она тащит, Ральф выскочил ей навстречу и вернулся
через несколько минут, швырнув на землю и куст и тюк, и сразу же
возобновив прерванную трапезу. Джудит шла следом, закинув руки за голову и
поправляя растрепавшиеся волосы и упавшую шаль. Она глубоко, но ровно
дышала, ее привычные к ветру щеки приобрели красивый пунцовый оттенок, в
уголках глаз блестели капельки влаги.
- Что это? - спросил я, ткнув локтем в сверток и одновременно отрезая
себе ломоть хлеба.
- Кое-что из вещей миссис Мейкерс. Мистер Мейкерс выбросил их вчера
вечером, избавляясь от лишнего груза - из-за этой лошади, ну, вы знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83