В законченном виде строение выглядело весьма солидно и органично
будто само выросло на этом месте.
Как только мы въехали в новый дом и не успели еще даже расставить
мебель, Ральф обратился ко мне с просьбой одолжить ему пару лошадей для
поездки в Салем. Нужно было привезти кое-какие вещи для всего селения,
кроме того, он хотел продать свои шкуры.
- Что, опять зуд в ногах? - пошутил я.
- Да, - сказал он, осклабившись. - И надо бы еще подзаработать. Да и
Саймон отвлечется от своих неприятностей. Он просто сам не свой после
того, как Пиклы застращали его.
- Застращали? Почему это?
- Все из-за Магитабель, хозяин. Он влюбился в девушку, но ее родня не
переносит цыган. Только ничего об этом Саймону не говорите. Это так задело
его.
- Не могу понять, Крейны были бы рады выдать Джейка за Джудит, а
Марта Пикл и Ханна Крейн вышли замуж за молодых людей, которые нисколько
не богаче и не лучше, чем Саймон. Может, мне поговорить с мистером
Крейном?
- Ради Бога, хозяин. Только не это! - в голосе его послышалась
настоящая тревога. - Видите ли, один-два раза она выскользнула из дома,
чтобы встретиться с ним. Мы, цыгане, не обхаживаем наших девушек
где-нибудь в углу кухни, как это принято у вас. Недавно Марк Пикл выследил
их. Он поднял такой шум! Пиклы пригрозили, что, если Саймон кому-то
проболтается о слабости их сестры, они заставят его горько пожалеть об
этом. Не думаю, что Саймон испугался, мы с ним могли бы уложить хоть сто
таких Пиклов, но он не хочет причинять горе девице. Итак, он пока оставил
все это, и никому ни слова не сказал, только мне. Но сам себя съедает.
Вот, что я знаю наверняка. Поэтому поездка в Салем...
- Ладно, бери лошадей. Надеюсь, ты вернешь их. А то опять увидишь
какой-то корабль в Салемской бухте и захочешь узнать, куда он
отправляется.
- Все-то вы помните, хозяин, - рассмеялся цыган нисколько не
смутившись. - Но даже если бы я и захотел уехать, Саймон-то ни за что не
согласится. Так он к ней привязался. Он хочет переждать, пока все
поуляжется, понаблюдать за ней. И если она действительно хочет выйти за
него, он украдет ее и женится.
- А вот тут-то слово будет за мистером Томасом, - возразил я.
- Это все пустяки. Я сам могу обвенчать их. Я глава здешнего
цыганского общества. - В голосе Ральфа звучала уверенность, граничащая с
самодовольством.
- А, ну тогда ладно. Но, наверняка, до этого не дойдет. Если Пиклы
убедятся, что у Саймона серьезные намерения, отпадет всякая необходимость
в твоих услугах.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я имею в виду, вызывать ветер, заклинать жилище или выполнять
обязанности священника.
- Можете смеяться, но ветер я действительно вызвал. А что до
заклинания дома, то все знают об этом. И меня всякий раз вызывали, когда
начинали строительство. Вот увидите, дом будет стоять прочно и долго. Вы
будете жить счастливо в нем. Ни под одной крышей вы бы не чувствовали себя
так хорошо.
Заклинание, о котором шла речь, было цыганским суеверием, и я
неохотно, но все-таки согласился на этот обряд. Когда мы разметили
площадку для фундамента, и Энди уже занес лопату, чтобы воткнуть ее в
землю, Ральф схватил его за руку, вырвал инструмент, осторожно отмеряя
шаги, прошел к центру участка. Он четыре раза вонзил лопату в землю и
вытащил прямоугольный кусок торфа.
- Земля эта имеет четыре угла, таким будет дом, стоящий на ней. Земля
сия богата, и богато будет жилице, стоящее на ней. Здравие, счастье,
изобилие и долгие годы да поселятся в этом доме.
- Вспомнив это, я спросил:
- А ты не можешь заколдовать сердца Пиклов? - Магитабель слишком
хороший работник - в доме, на поле. Мои чары не для таких упорных, -
ответил он, будто втолковывая обычную истину.
- Ладно, бери лошадей, поезжай по поселку, собери все поручения. Что
касается меня, купи мне покладистую лошадь.
- Куплю самую лучшую, даже если придется отдать всю выручку от шкур.
- Не глупи. Лучше побереги свои денежки, пока не влюбишься в
кого-нибудь.
Его белые зубы блеснули:
- Я уже вышел из возраста Саймона. Чем одна баба отличается от
другой? Все они одинаковы в темноте. - И оставив меня размышлять над этой
грубой истиной, он удалился. Следующие несколько дней он был занят сбором
заказов на соль, ткань, порох, иглы, а также получал послания для друзей в
Салеме и на случай, если представится оказия передать письма кораблем в
Англию, случись в бухте судно, экипаж которого согласится на подобное
поручение.
Саймон, в подавленном состоянии, молчаливо присматривал за упаковкой
шкур и провизии на дорогу. Ясным осенним утром, когда воздух был подернут
легкой морозной дымкой, они отправились в путь. Проехали Проход, ведущий
из долины, и исчезли из виду. Внешний мир казался нам столь далеким от
Зиона, что возобновление контактов с ним дало мощный толчок нашему
воображению. Странно уже было представлять себе, что живут люди в Форте
Аутпосте и Санктаурии, и в Нитсхеде, и в Колумбине, и в Салеме - люди,
которые считали свои крохотные поселения центром вселенной, для которых
Ральф и Саймон будут казаться пришельцами с края земли. Столь же странно
было размышлять над зовом крови. Ведь из всех обитателей Зиона одни только
цыгане не захотели владеть собственной землей и снова отправились
странствовать. Думая об этом, я заметил Джудит, не спускавшую глаз с
братьев, которые удалялись от нас, пересекая мост.
- И ты хочешь с ними? - полюбопытствовал я.
Девушка продолжала глядеть на исчезающие в дымке фигуры, пока они
совсем не скрылись из виду. Затем, не поворачивая голову в мою сторону,
она сказала:
- Вы ведь сами знаете, хозяин.
Из уст Ральфа, Саймона, или даже Энди, который перенял эту манеру
цыган, слово "хозяин" не значило ничего, не больше чем "Филипп" или
"Оленшоу" в обращении других людей, но Джудит произносила его всегда очень
покорно. Мне не удалось скрыть своего раздражения:
- Сотни раз просил тебя не называть меня так.
Цыганка повернулась ко мне, не отрывая ног от земли, казалось, что
тонкий гибкий стан ее вращался на оси хрупкой талии.
- Что в этом такого? Вот меня можете называть хозяйкой, сколько
угодно.
С этими словами она скрылась в доме, оставив меня, онемевшего от
удивления.
Четыре дня спустя я взял ее в свою постель. Это был ужасный и
неразумный поступок. Я не любил Джудит. Сердце мое принадлежало Линде. Ни
на мгновение мои чувства к Линде не ослабевали, они были такой же частью
меня самого, как моя больная нога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83