Эли разжег огонь в очаге,
чтобы проверить тягу в трубе. Дым зеленых веток сразу же залил комнату
голубоватым туманом. В это время я был занят подравниванием нижнего косяка
двери, так как уже через два дня она перекосилась и опустилась.
Кезия, приподняв юбки, брезгливо переступила через кучу стружки.
Линда шла следом с тяжеловатой неуклюжестью, которая мне казалась
трогательной и милой. Она вступила в дом за Кезией, оглядела голые стены
комнаты и сразу же обратила внимание на лавку у окна.
- О, как прекрасно, - сказала она, опускаясь на сиденье. - Здесь я
поставлю высокий горшок с цветком или что-то другое посредине. А по другую
сторону положу подушечку. Я так рада, что ты позаботился об этом.
- Это ты мистера Филиппа должна благодарить, - отозвался Эли со своей
обычной тягой к правдолюбию. - Я-то занимался очагом и, кажется, не
очень-то хорошо справился, - добавил он, когда мы все заморгали и
закашлялись от едкого дыма.
Тем временем Кезия открыла дверь в соседнюю комнату, являвшуюся
небольшим дополнением к основному помещению, где мы все находились, но
где, в отличие от последнего, не было ни очага, ни лавки у окна. Затем она
вышла, осмотрела пристройку, где копошились Майк и Энди, наконец, подошла
к Эли, разбиравшему в этот момент громоздкую трубу, и положила ему на
плечо свою костлявую руку.
- Эли, - обратилась она к нему тоном, не предвещавшим ничего
хорошего. - Где моя комната?
Эли поднялся на ноги и вытер слезящиеся глаза.
- Здесь, конечно, - бесхитростно ответил он.
- Тогда где кухня?
- Тоже здесь. Я поставлю тебе кровать возле стены - вон там.
- Итак, - неподвижные глаза Кезии гневно засверкали, и я впервые
увидел, как краска залила ее вялое, бесцветное лицо. - Есть конюшня для
лошадей, есть загон для коров, а я, которая привезла тебя сюда, должна
спать на кухне. И я, дура, поверила твоему вранью и оставила прекрасный
дом в Ландгейт-Хилл. Ну, ладно, запомни, Эли Мейкерс, я не буду спать на
кухне. И можешь зарубить себе на носу - либо ты строишь мне отдельную
комнату, либо я ухожу от тебя.
Эли вытер руки о штаны и медленно начал:
- И в чем же я солгал тебе, женщина? Ответь сначала. Ни одна живая
душа на земле не может, не погрешив против истины, обвинить Эли Мейкерса
во лжи. Ну, давай, скажи-ка, в чем я тебе солгал.
- Ты обещал мне лучший дом.
- И ты будешь иметь его. Нужно только немного подождать. Я уже не
успею срубить лес для постройки еще одного помещения. И никуда ты не
уйдешь. Без мужчины, который пригрел бы тебя, ты умрешь с голоду.
Это задело Кезию за живое. Краска залила ее лицо.
- Я-то могу найти такого мужчину. И либо ты построишь мне комнату,
либо я найду человека, который сделает это для меня.
Майк, не пропускавший мимо ушей ни одной ссоры, оставил работу и
занял наблюдательный пост у меня за спиной при первых же звуках
возбужденной речи. И тут Эли повернулся в нашу сторону с такой
неуверенностью в глазах, что лицо его показалось мне даже каким-то
болезненным. Я знал только одно: что строить он может лишь с нашей
помощью. Он стремился начать работать на земле, и хотя обладал неимоверной
силой и энергией, плотник из него был никудышний. Я протянул руку и
незаметно дернул Линду сзади за подол. Мы стояли за спинами Эли и Кезии,
которые смотрели друг на друга, как петухи, готовящиеся к очередному
нападению. И только одними губами я произнес:
- Линда, тебе нужна Кезия?
И Линда с присущей ей уникальной сообразительностью, в которой я
никогда не сомневался, сразу же уловила мою мысль и энергично замотала
головой.
- До окончания пахоты... - донесся до моих ушей голос Эли. - Но если
мистер Филипп и его люди смогут помочь мне, я построю тебе отдельное
помещение и такой ценой куплю мир в этом доме.
- Мне очень жаль, - не отрывая взгляда от планки, которую обтесывал
на полу, сказал я, - но ты не можешь рассчитывать на меня, Эли. Завтра мы
приступаем к новой работе. Я считаю, что мы итак много для тебя сделали.
- Да, я совершенно согласен, - рассудительно произнес Эли. - И я
признателен вам. Видишь ли, Кезия, они сделали для нас все, что могли.
Комната потерпит, а земля ждать не может. Ты пока что поживи в общем доме,
а я тем временем буду строить для тебя.
- Так не пойдет, - сварливо возразила Кезия. - Она-то может выбраться
из этого притона. Для нее и комнатку сделали и даже лавку возле окна. А
что она такого принесла тебе, кроме смазливого личика, на которое ты
клюнул, как простак? Ладно, держись за нее и живи с ней. Посмотрим, что у
тебя будет с этим личиком на завтрак, на обед и еще кое-где. Дай Бог,
чтобы она тебя часом не отравила при той грязи, в которой содержит посуду,
стоит мне только не присмотреть за ней.
- О, - запротестовала Линда, вскакивая с лавки, - от прежней ее
грации остались лишь воспоминания. - Всего один раз я забыла помыть
горшок.
Воспоминания о маленьком домике в Хантер Вуде, где все сияло
чистотой, заставило меня вступить в спор.
- Линда вела хозяйство и до того, как познакомилась с вами, - горячо
возразил я.
- Потому что такие глупцы, как вы, делали за нее всю работу. И сейчас
делаете.
И отшвырнув ногой планку, над которой я работал, она бросилась к
двери. В голосе ее было столько злости и яда, что всем стало ясно:
копилось это не один день. Линда прижалась к стене. Я посторонился,
пропуская разъяренную женщину, и бросил при этом взгляд на Эли. Ведь
оскорблена была его жена, не моя - увы, не моя, - и если кому и нужно было
вмешаться, то только ему. Я не имел права сделать это. Эли произнес всего
две фразы - одну в адрес Кезии:
- После этого ты не переступишь порога моего дома, - другую - Линде:
- Не обращай внимания, жена. Болтовня дурака, что треск веток в костре.
И он снова склонился над своей трубой у разоренного очага. Я проверил
дверь, и удостоверившись, что она с легкостью закрывается, сложил
инструменты и собрался покинуть дом. Эли повернулся ко мне со словами:
- Я очень признателен тебе, парень, и буду рад отблагодарить тебя,
если понадобится моя помощь.
- Когда я начну распахивать свою землю, сразу же обращусь к тебе.
Линда проводила меня на крыльцо.
- Спасибо, Филипп, за все, что ты сделал, и что не сделал тоже.
Ее голос и улыбка были настолько милы моему сердцу, что, как
восторженный юноша, я долго хранил их в памяти. Сердце мое ликовало. Я был
рад как никогда, что приехал в Зион.
На следующей неделе прошел слух, что вдовец Файнеас Пикл намеревается
жениться на Кезии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
чтобы проверить тягу в трубе. Дым зеленых веток сразу же залил комнату
голубоватым туманом. В это время я был занят подравниванием нижнего косяка
двери, так как уже через два дня она перекосилась и опустилась.
Кезия, приподняв юбки, брезгливо переступила через кучу стружки.
Линда шла следом с тяжеловатой неуклюжестью, которая мне казалась
трогательной и милой. Она вступила в дом за Кезией, оглядела голые стены
комнаты и сразу же обратила внимание на лавку у окна.
- О, как прекрасно, - сказала она, опускаясь на сиденье. - Здесь я
поставлю высокий горшок с цветком или что-то другое посредине. А по другую
сторону положу подушечку. Я так рада, что ты позаботился об этом.
- Это ты мистера Филиппа должна благодарить, - отозвался Эли со своей
обычной тягой к правдолюбию. - Я-то занимался очагом и, кажется, не
очень-то хорошо справился, - добавил он, когда мы все заморгали и
закашлялись от едкого дыма.
Тем временем Кезия открыла дверь в соседнюю комнату, являвшуюся
небольшим дополнением к основному помещению, где мы все находились, но
где, в отличие от последнего, не было ни очага, ни лавки у окна. Затем она
вышла, осмотрела пристройку, где копошились Майк и Энди, наконец, подошла
к Эли, разбиравшему в этот момент громоздкую трубу, и положила ему на
плечо свою костлявую руку.
- Эли, - обратилась она к нему тоном, не предвещавшим ничего
хорошего. - Где моя комната?
Эли поднялся на ноги и вытер слезящиеся глаза.
- Здесь, конечно, - бесхитростно ответил он.
- Тогда где кухня?
- Тоже здесь. Я поставлю тебе кровать возле стены - вон там.
- Итак, - неподвижные глаза Кезии гневно засверкали, и я впервые
увидел, как краска залила ее вялое, бесцветное лицо. - Есть конюшня для
лошадей, есть загон для коров, а я, которая привезла тебя сюда, должна
спать на кухне. И я, дура, поверила твоему вранью и оставила прекрасный
дом в Ландгейт-Хилл. Ну, ладно, запомни, Эли Мейкерс, я не буду спать на
кухне. И можешь зарубить себе на носу - либо ты строишь мне отдельную
комнату, либо я ухожу от тебя.
Эли вытер руки о штаны и медленно начал:
- И в чем же я солгал тебе, женщина? Ответь сначала. Ни одна живая
душа на земле не может, не погрешив против истины, обвинить Эли Мейкерса
во лжи. Ну, давай, скажи-ка, в чем я тебе солгал.
- Ты обещал мне лучший дом.
- И ты будешь иметь его. Нужно только немного подождать. Я уже не
успею срубить лес для постройки еще одного помещения. И никуда ты не
уйдешь. Без мужчины, который пригрел бы тебя, ты умрешь с голоду.
Это задело Кезию за живое. Краска залила ее лицо.
- Я-то могу найти такого мужчину. И либо ты построишь мне комнату,
либо я найду человека, который сделает это для меня.
Майк, не пропускавший мимо ушей ни одной ссоры, оставил работу и
занял наблюдательный пост у меня за спиной при первых же звуках
возбужденной речи. И тут Эли повернулся в нашу сторону с такой
неуверенностью в глазах, что лицо его показалось мне даже каким-то
болезненным. Я знал только одно: что строить он может лишь с нашей
помощью. Он стремился начать работать на земле, и хотя обладал неимоверной
силой и энергией, плотник из него был никудышний. Я протянул руку и
незаметно дернул Линду сзади за подол. Мы стояли за спинами Эли и Кезии,
которые смотрели друг на друга, как петухи, готовящиеся к очередному
нападению. И только одними губами я произнес:
- Линда, тебе нужна Кезия?
И Линда с присущей ей уникальной сообразительностью, в которой я
никогда не сомневался, сразу же уловила мою мысль и энергично замотала
головой.
- До окончания пахоты... - донесся до моих ушей голос Эли. - Но если
мистер Филипп и его люди смогут помочь мне, я построю тебе отдельное
помещение и такой ценой куплю мир в этом доме.
- Мне очень жаль, - не отрывая взгляда от планки, которую обтесывал
на полу, сказал я, - но ты не можешь рассчитывать на меня, Эли. Завтра мы
приступаем к новой работе. Я считаю, что мы итак много для тебя сделали.
- Да, я совершенно согласен, - рассудительно произнес Эли. - И я
признателен вам. Видишь ли, Кезия, они сделали для нас все, что могли.
Комната потерпит, а земля ждать не может. Ты пока что поживи в общем доме,
а я тем временем буду строить для тебя.
- Так не пойдет, - сварливо возразила Кезия. - Она-то может выбраться
из этого притона. Для нее и комнатку сделали и даже лавку возле окна. А
что она такого принесла тебе, кроме смазливого личика, на которое ты
клюнул, как простак? Ладно, держись за нее и живи с ней. Посмотрим, что у
тебя будет с этим личиком на завтрак, на обед и еще кое-где. Дай Бог,
чтобы она тебя часом не отравила при той грязи, в которой содержит посуду,
стоит мне только не присмотреть за ней.
- О, - запротестовала Линда, вскакивая с лавки, - от прежней ее
грации остались лишь воспоминания. - Всего один раз я забыла помыть
горшок.
Воспоминания о маленьком домике в Хантер Вуде, где все сияло
чистотой, заставило меня вступить в спор.
- Линда вела хозяйство и до того, как познакомилась с вами, - горячо
возразил я.
- Потому что такие глупцы, как вы, делали за нее всю работу. И сейчас
делаете.
И отшвырнув ногой планку, над которой я работал, она бросилась к
двери. В голосе ее было столько злости и яда, что всем стало ясно:
копилось это не один день. Линда прижалась к стене. Я посторонился,
пропуская разъяренную женщину, и бросил при этом взгляд на Эли. Ведь
оскорблена была его жена, не моя - увы, не моя, - и если кому и нужно было
вмешаться, то только ему. Я не имел права сделать это. Эли произнес всего
две фразы - одну в адрес Кезии:
- После этого ты не переступишь порога моего дома, - другую - Линде:
- Не обращай внимания, жена. Болтовня дурака, что треск веток в костре.
И он снова склонился над своей трубой у разоренного очага. Я проверил
дверь, и удостоверившись, что она с легкостью закрывается, сложил
инструменты и собрался покинуть дом. Эли повернулся ко мне со словами:
- Я очень признателен тебе, парень, и буду рад отблагодарить тебя,
если понадобится моя помощь.
- Когда я начну распахивать свою землю, сразу же обращусь к тебе.
Линда проводила меня на крыльцо.
- Спасибо, Филипп, за все, что ты сделал, и что не сделал тоже.
Ее голос и улыбка были настолько милы моему сердцу, что, как
восторженный юноша, я долго хранил их в памяти. Сердце мое ликовало. Я был
рад как никогда, что приехал в Зион.
На следующей неделе прошел слух, что вдовец Файнеас Пикл намеревается
жениться на Кезии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83