Байкер в щеголеватом прикиде вышел за ним следом. Фургон резко тронулся с места, и Джулию снова отбросило назад.
Джулия вошла в обветшавший жилой дом и направилась к домофону, но мужчина в кашемировом пальто и роскошном костюме остановил ее и спросил:
– Какой номер квартиры?
Видимо, он опасался, что она подаст какой-то кодовый сигнал. Он нажал кнопку и довольно долго держал ее. Джулия про себя усмехнулась – она не смогла бы лучше дать знать об их приезде. В ответ раздался щелчок, и они прошли вторые двери.
– Куда? – спросил Гиттеридж.
– Последний этаж.
– Только после вас.
Все четверо следовали за девушкой. Гиттеридж и малый в дорогом костюме легко шли с ней в ногу. Оба похитивших ее байкера слегка отстали – подниматься по лестнице им было трудновато.
Уже на втором этаже она дрожала от нервного возбуждения. «Пожалуйста, пожалуйста, Господи, сделай все как надо… Прошу тебя, Господи, ну, пожалуйста, я на все ради этого готова».
Она подвела их к двери. Хлыщ в костюме негромко постучал в деревянную дверь костяшками пальцев. Ей вдруг захотелось потрогать лацканы его пиджака, чтобы понять, из какого он сшит материала.
Ждали они недолго, вскоре послышались шаркающие шаги, шорох в районе дверного глазка, и из квартиры донесся голос:
– Кто там?
– Пап, это я, – прощебетала Джулия.
В висках у нее бил набат, ее бросало в жар, но голос, как ни странно, прозвучал естественно и убедительно.
Сначала послышался звук открываемой цепочки, потом гулко щелкнул засов. Бандит в крутом прикиде подошел к самой двери с таким видом, будто был в доме хозяином, запыхавшийся жирный байкер встал рядом с ним.
– Не забудьте, – предупредила их Джулия, – что с ним надо вести себя вежливо. Его легко обидеть.
Дверь распахнулась. Перед ними стоял свихнувшийся, гениальный, легкоранимый отец Хитер Бантри в заношенном домашнем халате и пижаме, которая была на три размера больше, чем нужно. Небритый Банкир с нечесаными патлами выглядел так, как будто его поднять – подняли, а разбудить забыли. Он слабо улыбнулся Джулии и мужчинам.
– Я встал с рассветом, – вяло произнес он, – и все утреннего поезда дожидаюсь. Чайку хотите?
– Да, папочка, это было бы здорово.
– Тогда проходите.
Гиттеридж протянул ей шляпу. Байкеры осматривали комнаты, проверяли окна. Она взяла у них и пальто, чтобы повесить в шкафу рядом со своей курткой. Двое жирных парней куртки снимать не стали, они вернулись в коридор, явно собираясь охранять входную дверь – снаружи и внутри, и Джулия была рада, что избавится наконец от исходивших от них вони и угрозы.
Вместе с Гиттериджем и щеголеватым бандитом они прошли по коридору, их шаги в узком пространстве отдавались от стен. На кухне малый в дорогом костюме закурил сигарету.
– Я не пью чай, – заявил он.
– Чашечку хорошего чая, – настаивал Банкир.
Он суетился, в его манерах было что-то причудливое, плавно-старушечье, нарушаемое внезапными бессознательными резкими жестами. Он был ниже ростом, чем студентка, выдававшая себя за его дочь. Под его правым глазом белел квадратный шрам.
– Что может быть лучше чашечки чая в разгар дня? Секрет заключается в том, – сказал он, – что сначала надо подогреть чайничек.
– Об этом все знают, папуля, – Джулия выражала явное нетерпение, как ребенок, которому надоели родительские нотации.
– Секрет раскрыт? Ну, ничего не поделаешь, так тому и быть.
Чокнутый финансовый гений колдовал над чашками, блюдцами и кипевшим чайником. Он почти не обращал внимания на присутствие мужчин, потом повернулся к ним лицом, вытер руки о халат, улыбнулся им своей странноватой отсутствующей улыбкой и протянул руку.
– Кто твои друзья, дорогая? Профессора из университета?
Гиттеридж неохотно пожал руку Банкира.
– Господин Бантри, – сказал Гиттеридж, – я читал о вас. Хорошо, что вы перебрались сюда из туннеля.
– Это, папа, деловые люди. Их интересуют твои профессиональные услуги.
– Ну, что мне сказать? Я сейчас не в лучшем виде. Если бы она меня предупредила, что вы собираетесь прийти, я смог бы вас принять должным образом. Костюм бы надел, галстук повязал, хотя ни того, ни другого у меня теперь нет. Я бы приготовил вам по чашечке хорошего чая…
– Пап, у нас найдется четыре чашечки?
– Четыре чашки? Да. Четыре чашки. Четыре.
– Я не хочу никакого чая, – сказал хлыщ в костюме.
– О Господи, – взволнованно проговорил Банкир.
– Не огорчайте его.
– Я только хотел сказать…
– Как вас зовут? – спросил Карл Бантри.
«Молодец, – подумала Джулия. – Нужна информация. А я забыла».
– Это Жан-Ги, – представил его Гиттеридж.
Бандит прошел в угол кухни и там покрутил указательным пальцем у виска. Гиттеридж в ответ кивнул. Им уже было ясно, что Банкир не в себе. Теперь предстояло убедить гостей в том, что соображает он отлично.
– Папа, эти господа хотят предложить тебе работу. Им нужен специалист по банковским операциям. Кто-нибудь, у кого есть опыт в области международных финансов.
– Так это я и есть! – воскликнул Карл Бантри.
– Эта работа прямо для тебя создана.
– Видите ли, – вмешался Гиттеридж, – судить об этом будем мы.
– Это еще вопрос, – возразил Карл Бантри, причем теперь голос его звучал серьезно и вполне нормально. – А теперь, скажите мне, кто хочет с молоком? Кто предпочитает сахар?
– Мы впустую тратим время с этим чудаком, – тихо сказал Жан-Ги. – Он же просто шизанутый.
Джулия попросила дать ее отцу шанс, не подозревая, что именно это Гиттеридж и собирается сделать.
– Что вы имеете в виду, уважаемый? О каком вопросе вы говорите?
Карл Бантри в задумчивости слегка поглаживал бороду. Джулия молила Бога, чтоб он понял, что настал его час, времени на всякую ерунду уже не оставалось. Мужчины были готовы в любой момент встать и уйти – она очень сомневалась, что к числу их достоинств относится терпение.
– Чашечка чая, – тихо и монотонно повторял Карл Бантри, пристально глядя в пол. Джулии выть хотелось. – Чашечка чая. Чашечка чая в морозный зимний день. Чай. Я встал на рассвете. Ждал утреннего поезда.
И вдруг до нее дошло. Джулия подошла к своему мнимому отцу, нежно его обняла и мягко коснулась его лба.
– Папуля, – ласково произнесла она.
Он давал ей возможность показать гостям, насколько она ему необходима. Мужчины внимательно следили за происходящим.
– Чай, – сказал Карл Бантри. – Да, чаек.
– Папочка, ты сказал этому человеку, что если он будет судить о твоих способностях в области международных финансов, возникнет какой-то вопрос. Почему ты так сказал?
Он будто очнулся от какого-то особого состояния ума, которое его завораживало.
– Чушь какая! – крикнул он так громко, что Джулия отпрянула, но тут же снова подошла к нему и встала рядом. – Я знаю все тонкости этого дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146