Только теперь до Каплонского что-то начинает доходить.
– Я не знаю, как это бывает там, откуда вы приехали. Здесь полицейские другие. Тут у нас они угроз не любят.
– Это его выдает.
Раздался сильный удар, как будто кто-то стукнул по столу кулаком или книгой.
– Они научатся! Если не боятся моих угроз, будут бояться моих действий!
– Да, сэр, – вякнул Каплонский, быстро поджав хвост.
– Он раньше никогда в жизни никого не называл «сэр», – усмехнулся Санк-Марс. – Это же надо, он называет этого убийцу «сэр»!
Та часть записи, которую им передал Андре Лапьер, подошла к концу. Билл Мэтерз и Эмиль Санк-Марс, ссутулившись, сидели на полу в полутемной комнате поздно за полночь и размышляли над тем, что только что услышали.
– Это вам передал Лапьер? – поинтересовался Мэтерз. – Мне кажется, здесь нет ничего удивительного. Я и раньше думал, что такому полицейскому ничего не стоит обойти закон.
– Мне здесь многое неясно. Паренька убили, причем те, кто это сделал, хотели сдать нам Каплонского. Вот так мне пока видится эта ситуация. Но проблема в том, что в ту ночь мы Каплонского не взяли, потому что не было нашего человека у черного хода.
– А когда мы его взяли, у него уже был адвокат мафии.
Санк-Марс был вынужден с этим согласиться.
– Дело в том, что мы не арестовывали его за убийство. И меня беспокоит вопрос: решили ли они сдать нам Каплонского теперь? Нашли ли они способ это сделать?
Мэтерз нервно сцепил руки.
– Вы считаете, что, если Лапьер к этому причастен, мафия или «Ангелы ада» сдают нам Каплонского. Они собирались это сделать в ночь убийства Артиняна, но мы расстроили их планы. Поэтому они хотят это сделать теперь.
– Может быть… Только что-то, Билл, в такой версии не вяжется. Где здесь концы с концами не сходятся?
Какое-то время Мэтерз размышлял над ответом.
– Мы не знаем того, что известно Каплонскому, – личности человека, который с ним разговаривает на этой записи. А мне эта информация была бы очень интересна. Если мафия или «Ангелы ада» сдают нам Каплонского, они сдают единственного известного нам человека, который знает, кто это такой, как он выглядит, может быть, ему известно и его имя. Зачем они это делают?
Санк-Марсу надо было нормально сесть – у него затекло тело. Он встал, потянулся, пересел на диван и откинулся на спинку.
– Я не раз задавал себе тот же вопрос. У меня в голове крутится одна мысль – зачем им рисковать, сдавая нам Каплонского, если он так много о них знает? И каждый раз мне на ум приходит один и тот же ответ. Если они сдают нам Каплонского за совершенное преступление, а их адвокат все время крутится около него, чтобы быть уверенным, что с ним все в порядке и он держит язык за зубами, значит, они уверены, что в любой момент смогут Каплонского у нас забрать.
Мэтерз аж присвистнул, поняв ход мысли напарника.
– Как же им удастся его у нас отнять?
Широким жестом Эмиль Санк-Марс свел руки вместе, поднял их вверх и развел в стороны.
– Взорвут, – спокойно сказал он. – Нам уже будет казаться, что убийца у нас в руках. И тут мы его потеряем, потому что его подорвут. Технически это дело может оставаться открытым, но мы-то знаем, что это – глухарь. Причем без всяких каламбуров.
– Убили человека. Дали нам подозреваемого. Потом убили подозреваемого. Вполне логично, ничего не скажешь. Но ведь байкеры, как правило, не любят разыгрывать такие сложные комбинации, или я не прав?
– Здесь дело совсем другого рода. Убитый парень был информатором. Его убийство в чем-то сродни убийству полицейского. Им ведь казалось, что он работает на полицию, они считали, что у нас к нему особый интерес, – вот они и заметают следы. Кроме того, они видят в этом средство решения собственных проблем – Каплонский слишком много о них знает. Так что у них не одна, а сразу несколько причин прикрыть себе задницу, избавившись от Каплонского. Может быть, они рассчитывают, что, если его не будет, мы оставим их в покое. Другая мысль, о которой не надо забывать, состоит в том, что этот сценарий написан не местными. Возможно, этот план разработал тот малый, чей голос мы только что слышали. Способ, которым убили парня, ясно говорит о том, что здесь мы столкнулись с другим типом мышления, такое может придумать только хорошо подготовленный человек. Сдается мне, что я знаю, как его зовут. В прошлом сентябре «Ангелы» устроили очередное представление. Не исключено, что они хотели тогда пустить пыль в глаза кому-то, в ком были заинтересованы. «Росомахи» дали имя тому человеку, которому это представление предназначалось, – Царь. Голову даю на отсечение, что это наш малый.
Билл Мэтерз встал на колени, чтобы перемотать пленку.
– Вы думаете, парень выдал своего связника?
Впервые за время визита к напарнику Санк-Марс улыбнулся.
– Он был сообразительным пареньком, Билл. Его трудно было на мякине провести. Разве что ему это кто-то подсказал. Когда его пытали, чтобы выяснить имя связника, он назвал им меня.
– Вот, значит, почему они повесили на него эту записку – «Веселого Рождества, М5»?
– Их прямо от гордости распирало. Акоп выдал им правдоподобное имя, возможно, при правдоподобных обстоятельствах. Оно прозвучало для них достаточно убедительно. У меня есть тайные связи, все об этом знают. Они, должно быть, в штаны наложили от радости, услышав мое имя. Акоп прекратил этим пытки, спас себя от невыразимых страданий. Жаль, что мы не были с ним знакомы. Он был храбрым парнем. Я ни секунды не сомневаюсь, что он не сдал им своего настоящего связника.
Билл Мэтерз остановил перемотку, нажал на воспроизведение, послушал немного, перемотал чуть назад, убавил звук и стал слушать дальше.
– Значит, вы уверены, что Лапьер с ними связан?
– Я этого не исключаю. Билл, когда ты помог Джиму Коутесу скрыться, ты ведь хорошо тогда с ним поработал, правда? Лапьер его разыскивает, но пока не смог найти.
– Эмиль, – прервал его Мэтерз, взволнованно склонившись к динамикам, – послушайте вот здесь.
Он пропустил часть записи, потом увеличил громкость до такой степени, что его жена высунулась из приоткрывшейся кухонной двери, прижимая палец к губам, обеспокоенная тем, что может проснуться ребенок. Мэтерз стал рыться в поисках двойного набора наушников. Когда Санк-Марс напялил одну пару на голову, Мэтерз не смог сдержать улыбки – его начальник выглядел как пришелец-инопланетянин. Он снова поставил тот же отрывок записи.
Они сняли наушники.
– Это помехи. А может быть, кто-то рядом подметал пол.
– И мне так показалось.
– Джим Коутес?
– Возможно.
– Вряд ли Лапьер это усек, он не такой хороший сыщик.
Мэтерз недолго помолчал.
– Он же дал вам не всю запись. Из нее он мог понять, что Коутес там был, что он видел незнакомца. Или – если Лапьер в этом замешан – ему могли сказать, что Коутес обо всем знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Я не знаю, как это бывает там, откуда вы приехали. Здесь полицейские другие. Тут у нас они угроз не любят.
– Это его выдает.
Раздался сильный удар, как будто кто-то стукнул по столу кулаком или книгой.
– Они научатся! Если не боятся моих угроз, будут бояться моих действий!
– Да, сэр, – вякнул Каплонский, быстро поджав хвост.
– Он раньше никогда в жизни никого не называл «сэр», – усмехнулся Санк-Марс. – Это же надо, он называет этого убийцу «сэр»!
Та часть записи, которую им передал Андре Лапьер, подошла к концу. Билл Мэтерз и Эмиль Санк-Марс, ссутулившись, сидели на полу в полутемной комнате поздно за полночь и размышляли над тем, что только что услышали.
– Это вам передал Лапьер? – поинтересовался Мэтерз. – Мне кажется, здесь нет ничего удивительного. Я и раньше думал, что такому полицейскому ничего не стоит обойти закон.
– Мне здесь многое неясно. Паренька убили, причем те, кто это сделал, хотели сдать нам Каплонского. Вот так мне пока видится эта ситуация. Но проблема в том, что в ту ночь мы Каплонского не взяли, потому что не было нашего человека у черного хода.
– А когда мы его взяли, у него уже был адвокат мафии.
Санк-Марс был вынужден с этим согласиться.
– Дело в том, что мы не арестовывали его за убийство. И меня беспокоит вопрос: решили ли они сдать нам Каплонского теперь? Нашли ли они способ это сделать?
Мэтерз нервно сцепил руки.
– Вы считаете, что, если Лапьер к этому причастен, мафия или «Ангелы ада» сдают нам Каплонского. Они собирались это сделать в ночь убийства Артиняна, но мы расстроили их планы. Поэтому они хотят это сделать теперь.
– Может быть… Только что-то, Билл, в такой версии не вяжется. Где здесь концы с концами не сходятся?
Какое-то время Мэтерз размышлял над ответом.
– Мы не знаем того, что известно Каплонскому, – личности человека, который с ним разговаривает на этой записи. А мне эта информация была бы очень интересна. Если мафия или «Ангелы ада» сдают нам Каплонского, они сдают единственного известного нам человека, который знает, кто это такой, как он выглядит, может быть, ему известно и его имя. Зачем они это делают?
Санк-Марсу надо было нормально сесть – у него затекло тело. Он встал, потянулся, пересел на диван и откинулся на спинку.
– Я не раз задавал себе тот же вопрос. У меня в голове крутится одна мысль – зачем им рисковать, сдавая нам Каплонского, если он так много о них знает? И каждый раз мне на ум приходит один и тот же ответ. Если они сдают нам Каплонского за совершенное преступление, а их адвокат все время крутится около него, чтобы быть уверенным, что с ним все в порядке и он держит язык за зубами, значит, они уверены, что в любой момент смогут Каплонского у нас забрать.
Мэтерз аж присвистнул, поняв ход мысли напарника.
– Как же им удастся его у нас отнять?
Широким жестом Эмиль Санк-Марс свел руки вместе, поднял их вверх и развел в стороны.
– Взорвут, – спокойно сказал он. – Нам уже будет казаться, что убийца у нас в руках. И тут мы его потеряем, потому что его подорвут. Технически это дело может оставаться открытым, но мы-то знаем, что это – глухарь. Причем без всяких каламбуров.
– Убили человека. Дали нам подозреваемого. Потом убили подозреваемого. Вполне логично, ничего не скажешь. Но ведь байкеры, как правило, не любят разыгрывать такие сложные комбинации, или я не прав?
– Здесь дело совсем другого рода. Убитый парень был информатором. Его убийство в чем-то сродни убийству полицейского. Им ведь казалось, что он работает на полицию, они считали, что у нас к нему особый интерес, – вот они и заметают следы. Кроме того, они видят в этом средство решения собственных проблем – Каплонский слишком много о них знает. Так что у них не одна, а сразу несколько причин прикрыть себе задницу, избавившись от Каплонского. Может быть, они рассчитывают, что, если его не будет, мы оставим их в покое. Другая мысль, о которой не надо забывать, состоит в том, что этот сценарий написан не местными. Возможно, этот план разработал тот малый, чей голос мы только что слышали. Способ, которым убили парня, ясно говорит о том, что здесь мы столкнулись с другим типом мышления, такое может придумать только хорошо подготовленный человек. Сдается мне, что я знаю, как его зовут. В прошлом сентябре «Ангелы» устроили очередное представление. Не исключено, что они хотели тогда пустить пыль в глаза кому-то, в ком были заинтересованы. «Росомахи» дали имя тому человеку, которому это представление предназначалось, – Царь. Голову даю на отсечение, что это наш малый.
Билл Мэтерз встал на колени, чтобы перемотать пленку.
– Вы думаете, парень выдал своего связника?
Впервые за время визита к напарнику Санк-Марс улыбнулся.
– Он был сообразительным пареньком, Билл. Его трудно было на мякине провести. Разве что ему это кто-то подсказал. Когда его пытали, чтобы выяснить имя связника, он назвал им меня.
– Вот, значит, почему они повесили на него эту записку – «Веселого Рождества, М5»?
– Их прямо от гордости распирало. Акоп выдал им правдоподобное имя, возможно, при правдоподобных обстоятельствах. Оно прозвучало для них достаточно убедительно. У меня есть тайные связи, все об этом знают. Они, должно быть, в штаны наложили от радости, услышав мое имя. Акоп прекратил этим пытки, спас себя от невыразимых страданий. Жаль, что мы не были с ним знакомы. Он был храбрым парнем. Я ни секунды не сомневаюсь, что он не сдал им своего настоящего связника.
Билл Мэтерз остановил перемотку, нажал на воспроизведение, послушал немного, перемотал чуть назад, убавил звук и стал слушать дальше.
– Значит, вы уверены, что Лапьер с ними связан?
– Я этого не исключаю. Билл, когда ты помог Джиму Коутесу скрыться, ты ведь хорошо тогда с ним поработал, правда? Лапьер его разыскивает, но пока не смог найти.
– Эмиль, – прервал его Мэтерз, взволнованно склонившись к динамикам, – послушайте вот здесь.
Он пропустил часть записи, потом увеличил громкость до такой степени, что его жена высунулась из приоткрывшейся кухонной двери, прижимая палец к губам, обеспокоенная тем, что может проснуться ребенок. Мэтерз стал рыться в поисках двойного набора наушников. Когда Санк-Марс напялил одну пару на голову, Мэтерз не смог сдержать улыбки – его начальник выглядел как пришелец-инопланетянин. Он снова поставил тот же отрывок записи.
Они сняли наушники.
– Это помехи. А может быть, кто-то рядом подметал пол.
– И мне так показалось.
– Джим Коутес?
– Возможно.
– Вряд ли Лапьер это усек, он не такой хороший сыщик.
Мэтерз недолго помолчал.
– Он же дал вам не всю запись. Из нее он мог понять, что Коутес там был, что он видел незнакомца. Или – если Лапьер в этом замешан – ему могли сказать, что Коутес обо всем знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146