Разве это не справедливо?
Мэтерз был готов сдаться. Ритмичные движения соблазнительной молодой женщины основательно потрясли все его представления о морали и нравственности.
– В чем же провинились ваши друзья?
– У них была вечеринка, – сказала Эстелла Майерз. – Так, ничего особенного. Нормальная студенческая тусовка, и, конечно, они немножко пошумели. Это их единственное преступление. Ну так вот. А соседи взяли и настучали на них. Приехали полицейские, слово за слово, в общем, стали они базарить, и кто-то что-то ляпнул сдуру, хотя, наверное, и без этого можно было обойтись. А их за это взяли и впаяли им хранение дури. Просто хранение. То есть – банан мне в задницу, – я хочу сказать, что как Америку открыли или как хипповать начали, никого ведь не арестовывали за травку или гашиш.
– А вы тоже недавно немножко покурили?
– Не-е-е-ет, что вы, это я такая просто от радости, что мы с вами снова встретились.
Он был не в состоянии устоять перед ее очарованием, но почему-то это его не очень вдохновляло. Что ему могло грозить, если он позволит себе с ней расслабиться? Эта мысль лишала его душевного равновесия. Ему подумалось, что от Донны он мог бы успешно скрыть такого рода интрижку, но вот Санк-Марсу он бы наверняка не смог больше прямо смотреть в глаза. Тут шансов не было. По крайней мере, теперь, а может, и никогда не будет. Эта мысль его почему-то опечалила.
Мэтерз не мог не признать, что он чем-то напоминал мальчика из церковного хора. В глубине души ему нравилось быть немного бесшабашным, острота ощущений при флирте его будоражила и волновала кровь, но если дело заходило дальше – он снова становился пай-мальчиком из церковного хора. Таким уж он был по натуре, от этого и решил пойти в полицию.
– В чем дело, Эстелла?
– Вы можете помочь моим друзьям?
– Конечно, могу. А теперь расскажите мне, о чем собирались.
– Правда? Можете? Вы не шутите?
Она была так счастлива, что снова подпрыгнула на кровати и встала на колени, потом на ноги и запрыгала так, что чуть головой не пробила потолок. Когда после этого всплеска эмоций она вновь приземлилась на задницу, поскрипывание пружин еще долго не прекращалось.
– Что на вас нашло?
– Ничего! Я просто счастлива! Разве нельзя быть девушке счастливой?
– Вы говорили, у вас есть что-то мне рассказать?
В нем еще теплилась надежда, что она проигнорирует его вопрос и сделает ему непристойное предложение, от которого он не сможет отказаться.
– Это случилось в прошлую пятницу, – сказала она, и до него наконец дошло, почему она так странно себя держала. Игривое настроение девушки объяснялось тем, что она что-то знала, обладала какой-то информацией, и возбуждение ее было связано именно с этим обстоятельством. – Я шла по улице. По моей улице. Подходила к машине с включенным движком. Это, конечно, не конец света, но, понимаете, я же женщина, а женщин, бывает, насилуют, и потому я держала ухо востро. В машине сидел один мужик, все чин чинарем, но когда я подошла поближе, у меня глаз упал на такую табличку, знаете, сзади.
– Ну и что?
– Там было написано «Q45»! Эта машина была «инфинити-Q45»! Вот тогда-то я все и вспомнила!
Эта новость мгновенно заставила Мэтерза насторожиться.
– Что именно вы вспомнили?
– Вы просили меня с вами связаться, если я вспомню что-то важное, что-то особенное или несуразное.
– Верно, просил.
Она снова подскочила на кровати.
– Как-то раз я видела, что Акоп стоял на другой стороне улицы и разговаривал с шикарно одетым мужиком. Потом этот мужчина сел в зеленую «инфинити-С245» и уехал. А через какое-то время кто-то спросил Акопа, кто был тот мужчина в такой дорогой машине. Акоп ответил, что это был его дядя. Он не знал, что я слышала тот разговор. Почему он соврал? Он вообще никогда не обманывал. Я знаю, что у Акопа только один дядя, совсем другой мужчина, и он не ездит в таких роскошных машинах.
Мэтерз старался не пропустить ни единого ее слова.
– И эта «Q45», которую вы видели недавно…
– Тоже была зеленая! Самого настоящего зеленого цвета! И, знаете, что я сделала? Я взглянула на номер и запомнила его, а потом я шла и повторяла его про себя, пока он намертво не засел у меня в памяти. Так вот, детектив, я могу его вам дать.
Она вынула бумажку из узкого переднего кармана обтягивавших джинсов.
Билл Мэтерз от удивления на какой-то момент лишился дара речи. Обретя его вновь, он сказал:
– Эстелла, господи, спасибо вам большое.
– Лучше запишите имена моих друзей.
После того как Мэтерз аккуратно их записал, Эстелла распахнула перед ним дверь и, когда он выходил, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку чуть левее рта. Он в нерешительности остановился. Она чмокнула его еще раз и улыбнулась.
– А вы симпатичный, – сказала она.
– Да, а от вас голова может пойти кругом.
– Только у вас, детектив.
Он кивнул, пожелал ей всего хорошего, еще раз поблагодарил и стал спускаться по лестнице. Выйдя за дверь, он почувствовал, что никогда не был так близок к тому, что называют позорным бегством. Биллу Мэтерзу казалось, что он чудом смог это пережить. Сердце его билось так, будто он участвовал в марафонском забеге. Чтобы унять возбуждение, надо было что-то сделать. Только что полученный номер машины таинственного источника он мог передать Эмилю Санк-Марсу. Но вместо этого Билл Мэтерз решил попробовать разобраться с этим делом сам.
В удобной каюте русского грузовоза Джулия Мардик не могла избавиться от безотчетного страха, который, казалось, пропитал все ее существо. Гиттеридж представил ее высокому, смуглокожему, явно ухоженному и хорошо одетому русскому с тяжелым взглядом и сильным странным акцентом. Мужчина много говорил об уме Карла Бантри, не сводил с нее изучающего взгляда и постоянно ухмылялся краем рта. У него были крупные, чувственные губы. Когда они обедали, в каюту вошел русский матрос и что-то шепнул ему на ухо. Выслушав его, хозяин махнул рукой, матрос ушел, и русский прояснил для гостей ситуацию:
– Полицейский. Помеха. Блоха. Мы будем избавляться от этого раздражителя. Мы это сделаем сами.
Он продолжал помахивать в воздухе рукой, как будто стряхивал пыль с камина.
Она обменялась взглядом с Гиттериджем.
Русский протянул руку через стол и провел по ее щеке большим пальцем.
– Возможно, тебя интересует осмотреть корабль, Хитер? – высказал он предположение. – Это интересует тебя?
Она согласилась, решив выглядеть вежливой и покладистой.
– Иди.
Гиттеридж остался в каюте.
Русский отвел ее на капитанский мостик, где она встретилась с капитаном. Он казался совсем маленьким по сравнению с ее спутником и произвел на нее впечатление угрюмого и необщительного человека. Потом ее провели в огромную утробу корабля, выглядевшую холодной и мрачной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Мэтерз был готов сдаться. Ритмичные движения соблазнительной молодой женщины основательно потрясли все его представления о морали и нравственности.
– В чем же провинились ваши друзья?
– У них была вечеринка, – сказала Эстелла Майерз. – Так, ничего особенного. Нормальная студенческая тусовка, и, конечно, они немножко пошумели. Это их единственное преступление. Ну так вот. А соседи взяли и настучали на них. Приехали полицейские, слово за слово, в общем, стали они базарить, и кто-то что-то ляпнул сдуру, хотя, наверное, и без этого можно было обойтись. А их за это взяли и впаяли им хранение дури. Просто хранение. То есть – банан мне в задницу, – я хочу сказать, что как Америку открыли или как хипповать начали, никого ведь не арестовывали за травку или гашиш.
– А вы тоже недавно немножко покурили?
– Не-е-е-ет, что вы, это я такая просто от радости, что мы с вами снова встретились.
Он был не в состоянии устоять перед ее очарованием, но почему-то это его не очень вдохновляло. Что ему могло грозить, если он позволит себе с ней расслабиться? Эта мысль лишала его душевного равновесия. Ему подумалось, что от Донны он мог бы успешно скрыть такого рода интрижку, но вот Санк-Марсу он бы наверняка не смог больше прямо смотреть в глаза. Тут шансов не было. По крайней мере, теперь, а может, и никогда не будет. Эта мысль его почему-то опечалила.
Мэтерз не мог не признать, что он чем-то напоминал мальчика из церковного хора. В глубине души ему нравилось быть немного бесшабашным, острота ощущений при флирте его будоражила и волновала кровь, но если дело заходило дальше – он снова становился пай-мальчиком из церковного хора. Таким уж он был по натуре, от этого и решил пойти в полицию.
– В чем дело, Эстелла?
– Вы можете помочь моим друзьям?
– Конечно, могу. А теперь расскажите мне, о чем собирались.
– Правда? Можете? Вы не шутите?
Она была так счастлива, что снова подпрыгнула на кровати и встала на колени, потом на ноги и запрыгала так, что чуть головой не пробила потолок. Когда после этого всплеска эмоций она вновь приземлилась на задницу, поскрипывание пружин еще долго не прекращалось.
– Что на вас нашло?
– Ничего! Я просто счастлива! Разве нельзя быть девушке счастливой?
– Вы говорили, у вас есть что-то мне рассказать?
В нем еще теплилась надежда, что она проигнорирует его вопрос и сделает ему непристойное предложение, от которого он не сможет отказаться.
– Это случилось в прошлую пятницу, – сказала она, и до него наконец дошло, почему она так странно себя держала. Игривое настроение девушки объяснялось тем, что она что-то знала, обладала какой-то информацией, и возбуждение ее было связано именно с этим обстоятельством. – Я шла по улице. По моей улице. Подходила к машине с включенным движком. Это, конечно, не конец света, но, понимаете, я же женщина, а женщин, бывает, насилуют, и потому я держала ухо востро. В машине сидел один мужик, все чин чинарем, но когда я подошла поближе, у меня глаз упал на такую табличку, знаете, сзади.
– Ну и что?
– Там было написано «Q45»! Эта машина была «инфинити-Q45»! Вот тогда-то я все и вспомнила!
Эта новость мгновенно заставила Мэтерза насторожиться.
– Что именно вы вспомнили?
– Вы просили меня с вами связаться, если я вспомню что-то важное, что-то особенное или несуразное.
– Верно, просил.
Она снова подскочила на кровати.
– Как-то раз я видела, что Акоп стоял на другой стороне улицы и разговаривал с шикарно одетым мужиком. Потом этот мужчина сел в зеленую «инфинити-С245» и уехал. А через какое-то время кто-то спросил Акопа, кто был тот мужчина в такой дорогой машине. Акоп ответил, что это был его дядя. Он не знал, что я слышала тот разговор. Почему он соврал? Он вообще никогда не обманывал. Я знаю, что у Акопа только один дядя, совсем другой мужчина, и он не ездит в таких роскошных машинах.
Мэтерз старался не пропустить ни единого ее слова.
– И эта «Q45», которую вы видели недавно…
– Тоже была зеленая! Самого настоящего зеленого цвета! И, знаете, что я сделала? Я взглянула на номер и запомнила его, а потом я шла и повторяла его про себя, пока он намертво не засел у меня в памяти. Так вот, детектив, я могу его вам дать.
Она вынула бумажку из узкого переднего кармана обтягивавших джинсов.
Билл Мэтерз от удивления на какой-то момент лишился дара речи. Обретя его вновь, он сказал:
– Эстелла, господи, спасибо вам большое.
– Лучше запишите имена моих друзей.
После того как Мэтерз аккуратно их записал, Эстелла распахнула перед ним дверь и, когда он выходил, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку чуть левее рта. Он в нерешительности остановился. Она чмокнула его еще раз и улыбнулась.
– А вы симпатичный, – сказала она.
– Да, а от вас голова может пойти кругом.
– Только у вас, детектив.
Он кивнул, пожелал ей всего хорошего, еще раз поблагодарил и стал спускаться по лестнице. Выйдя за дверь, он почувствовал, что никогда не был так близок к тому, что называют позорным бегством. Биллу Мэтерзу казалось, что он чудом смог это пережить. Сердце его билось так, будто он участвовал в марафонском забеге. Чтобы унять возбуждение, надо было что-то сделать. Только что полученный номер машины таинственного источника он мог передать Эмилю Санк-Марсу. Но вместо этого Билл Мэтерз решил попробовать разобраться с этим делом сам.
В удобной каюте русского грузовоза Джулия Мардик не могла избавиться от безотчетного страха, который, казалось, пропитал все ее существо. Гиттеридж представил ее высокому, смуглокожему, явно ухоженному и хорошо одетому русскому с тяжелым взглядом и сильным странным акцентом. Мужчина много говорил об уме Карла Бантри, не сводил с нее изучающего взгляда и постоянно ухмылялся краем рта. У него были крупные, чувственные губы. Когда они обедали, в каюту вошел русский матрос и что-то шепнул ему на ухо. Выслушав его, хозяин махнул рукой, матрос ушел, и русский прояснил для гостей ситуацию:
– Полицейский. Помеха. Блоха. Мы будем избавляться от этого раздражителя. Мы это сделаем сами.
Он продолжал помахивать в воздухе рукой, как будто стряхивал пыль с камина.
Она обменялась взглядом с Гиттериджем.
Русский протянул руку через стол и провел по ее щеке большим пальцем.
– Возможно, тебя интересует осмотреть корабль, Хитер? – высказал он предположение. – Это интересует тебя?
Она согласилась, решив выглядеть вежливой и покладистой.
– Иди.
Гиттеридж остался в каюте.
Русский отвел ее на капитанский мостик, где она встретилась с капитаном. Он казался совсем маленьким по сравнению с ее спутником и произвел на нее впечатление угрюмого и необщительного человека. Потом ее провели в огромную утробу корабля, выглядевшую холодной и мрачной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146