Председательствующий обещал поддержать их
просьбу. На другой день Кайе де Жервилль произнес речь, в которой
между прочим сказал: "ни один гражданин не показал себя более
ревностным к завоеванию свободы, чем евреи... Ни одно из порождений
деспотизма и невежества не должно пережить возрождение свободы и
освящение человеческих прав"... и т. д. в том же знакомом нам духе.
Наконец только 27 сентября 1791 года, после одиннадцати
неудачных попыток этого рода, евреям были дарованы полные права
французского гражданства накануне самого роспуска национального
собрания. Спрашивается, что же удерживало до тех пор собрание от
этого шага Ведь казалось, что собрание; наполненное друзьями евреев,
должно было бы первым делом освободить евреев "от порождений
деспотизма и невежества". Почему же оно сделало это столь
неохотно? Ответ ясен: боялись гнева народного, боялись кровавой
народной расправы. Только когда общественное мнение было
достаточно подготовлено путем непрерывного крика о необходимости
еврейской эмансипации, дерзнуло национальное собрание совершить то,
что являлось его основной целью и для чего оно было созвано.
Французская революция широко велась на еврейские деньги. Грец
приводит крупные суммы, пожертвованные евреями и пользу революции.
Особенное рвение выказывали евреи при закупке конфискованных
церковных имуществ. Тут наконец во всю проявилась их затаенная
вековая ненависть к Христианской. Церкви.
Весьма знаменательно, что натиск революции совершенно не
коснулся еврейской религии. Злоба и ненависть революционеров была
всецело направлена (вернее направляема) только против Христианства.
Но больше всего обратился израильский гнев на несчастную
королеву Марию-Антуанетту. Только евреи способны выдумать те
утонченные пытки, коим подвергли они свою жертву.
"Обесчещивая королеву Марию-Антуанетту, - пишет Бурнан, -
евреи этим мстили за все, что перенесли их предки в течении средних
веков. Они также вымещали на ней всю свою злость против Марии-
Терезии, которая, как известно, была их заклятым врагом".
"Со времен Христа, - продолжает Бурнан, - не было более
тяжких страданий, чем страдания этой королевы; народ, часто не
понимающий всех ужасов, на которые его натравливают, был приучен
ненавидеть ее под кличкой "австрийки", клички, распространенной
бесчисленными пасквилями и памфлетами. Когда перечитываешь все
подробности этой медленной пытки, невольно спрашиваешь себя, как
мог человек выдержать столько страданий! Мы тут находимся в
присутствии неслыханной утонченности нравственных истязаний.
неслыханное изобретательности в умении бредить рану, способной
довести почти до сомнение в милосердие Божье; - все это носит на
себе такой чисто-еврейский отпечаток, что невольно мысли
переносятся к Распятому на Голгофе, когда вспоминаешь о неописуемых
исключительных страданиях этой женщины, которых ни Людовик XVI,
ни сестра его не испытывали!"
XVII
Всюду; куда вступало французское республиканское войско, евреи
становились, чуть ли не первыми людьми. В Голландии они еще ранее
основали тайное общество "felix liberate", имевшее девиз: "свобода,
равенство, братство"; когда же туда вступили французские войска,
девиз этот сделался государственным. То же произошло во всей
Германии и Италии.
Один молодой еврей Михаэль Берр даже обратился к государям и их
народам от имени "всех жителей Европы, исповедующих иудейскую
религию" (1801) с воззванием снять с евреев гнет.
Столь явные происки евреев и роль их во французской революции не
ускользнули от внимания многих людей того времени и заставили их
возвысить свой голос против "гонимого" племени. В числе их между
прочим явились два величайшие гения XIX века - Гете и Фихте.
"Почти во всех странах Европы, - писал Фихте, -
распространено могущественное, враждебно настроенное государство,
ведущее постоянную войну со всеми остальными и в некоторых местах
особенно тяжело гнетущее граждан - это еврейство"...
"Для того, чтобы дать евреям гражданские права, - говорит
также Фихте, - я не вижу иного способа, как отрезать им в одну ночь
головы и поставить на их место новые, в которых не было бы ни одной
еврейской мысли".
Современник Фихте, Гердер так писал относительно равноправия
евреев:
"Наличность в любом государстве известного числа евреев так
пагубна для него, что в этом случай нельзя руководствоваться общими
принципами гуманности, дело здесь касается государственного вопроса:
поэтому является обязанностью каждого государства установить,
какое число этих чужестранцев может быть терпимо в стране без
ущерба для коренного населения".
Но эти более, чем определенные выводы германских умов не очень
все таки мешали евреям продолжать свое дело.
В 1803 году они, по инициативе еврея Брейденбаха, собрали крупную
сумму "для покрытия издержек" по отмене существовавшего в Германии
налога, стеснявшего переезд евреев с места на место. С помощью
государственного канцлера Дальберга, принадлежавшего к иллюминатам,
они добились отмены ограничений в Прирейнской области и Баварии.
Однако в ответ на эти домогательства евреев раздались
протесты со всех сторон Германии. Образованнейшие юристы того
времени выступили в печати против евреев; между 1803 и 1805 годами
появляются труды Паальцова ("Христианское государство"),
Гратенауера ("Зеркало евреев"), Бухгольца и многих других в защиту
страны против еврейского захвата.
В виду того, что труды этих лиц, пользовавшихся большим
авторитетом в науке, крайне невыгодно для евреев влияли на
общественное мнение, берлинский профессор Косман написал сочинение:
"В защиту евреев" , но опровергнуть документальные доказательства
своих противников не мог, а ограничился лишь общими громкими
фразами "об угнетении евреев", "о справедливости", "о
человеконенавистничестве" и т. п. Кроме того, всем было
подозрительно, что тот же самый Косман, который несколько лет
тому назад был противником евреев, вдруг без всякой причины (!)
переменил тон, сделался их защитником и вдобавок посвятил свою
защиту старшинам берлинского еврейства".
Отчаявшись в успехах "своего" Космана, евреи стали теснить
антисемитов; так Гратенауер был совершенно разорен евреями и даже
однажды подвергся с их стороны нападению на улице.
Это способствовало однако лишь популярности антисемитов.
Произведения их читались нарасхват в многие по их примеру стали
писать все, что знали о евреях; так например, один купец издал "Слово
против евреев", с описанием всех мошенничеств, к которым прибегают
евреи в торговле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
просьбу. На другой день Кайе де Жервилль произнес речь, в которой
между прочим сказал: "ни один гражданин не показал себя более
ревностным к завоеванию свободы, чем евреи... Ни одно из порождений
деспотизма и невежества не должно пережить возрождение свободы и
освящение человеческих прав"... и т. д. в том же знакомом нам духе.
Наконец только 27 сентября 1791 года, после одиннадцати
неудачных попыток этого рода, евреям были дарованы полные права
французского гражданства накануне самого роспуска национального
собрания. Спрашивается, что же удерживало до тех пор собрание от
этого шага Ведь казалось, что собрание; наполненное друзьями евреев,
должно было бы первым делом освободить евреев "от порождений
деспотизма и невежества". Почему же оно сделало это столь
неохотно? Ответ ясен: боялись гнева народного, боялись кровавой
народной расправы. Только когда общественное мнение было
достаточно подготовлено путем непрерывного крика о необходимости
еврейской эмансипации, дерзнуло национальное собрание совершить то,
что являлось его основной целью и для чего оно было созвано.
Французская революция широко велась на еврейские деньги. Грец
приводит крупные суммы, пожертвованные евреями и пользу революции.
Особенное рвение выказывали евреи при закупке конфискованных
церковных имуществ. Тут наконец во всю проявилась их затаенная
вековая ненависть к Христианской. Церкви.
Весьма знаменательно, что натиск революции совершенно не
коснулся еврейской религии. Злоба и ненависть революционеров была
всецело направлена (вернее направляема) только против Христианства.
Но больше всего обратился израильский гнев на несчастную
королеву Марию-Антуанетту. Только евреи способны выдумать те
утонченные пытки, коим подвергли они свою жертву.
"Обесчещивая королеву Марию-Антуанетту, - пишет Бурнан, -
евреи этим мстили за все, что перенесли их предки в течении средних
веков. Они также вымещали на ней всю свою злость против Марии-
Терезии, которая, как известно, была их заклятым врагом".
"Со времен Христа, - продолжает Бурнан, - не было более
тяжких страданий, чем страдания этой королевы; народ, часто не
понимающий всех ужасов, на которые его натравливают, был приучен
ненавидеть ее под кличкой "австрийки", клички, распространенной
бесчисленными пасквилями и памфлетами. Когда перечитываешь все
подробности этой медленной пытки, невольно спрашиваешь себя, как
мог человек выдержать столько страданий! Мы тут находимся в
присутствии неслыханной утонченности нравственных истязаний.
неслыханное изобретательности в умении бредить рану, способной
довести почти до сомнение в милосердие Божье; - все это носит на
себе такой чисто-еврейский отпечаток, что невольно мысли
переносятся к Распятому на Голгофе, когда вспоминаешь о неописуемых
исключительных страданиях этой женщины, которых ни Людовик XVI,
ни сестра его не испытывали!"
XVII
Всюду; куда вступало французское республиканское войско, евреи
становились, чуть ли не первыми людьми. В Голландии они еще ранее
основали тайное общество "felix liberate", имевшее девиз: "свобода,
равенство, братство"; когда же туда вступили французские войска,
девиз этот сделался государственным. То же произошло во всей
Германии и Италии.
Один молодой еврей Михаэль Берр даже обратился к государям и их
народам от имени "всех жителей Европы, исповедующих иудейскую
религию" (1801) с воззванием снять с евреев гнет.
Столь явные происки евреев и роль их во французской революции не
ускользнули от внимания многих людей того времени и заставили их
возвысить свой голос против "гонимого" племени. В числе их между
прочим явились два величайшие гения XIX века - Гете и Фихте.
"Почти во всех странах Европы, - писал Фихте, -
распространено могущественное, враждебно настроенное государство,
ведущее постоянную войну со всеми остальными и в некоторых местах
особенно тяжело гнетущее граждан - это еврейство"...
"Для того, чтобы дать евреям гражданские права, - говорит
также Фихте, - я не вижу иного способа, как отрезать им в одну ночь
головы и поставить на их место новые, в которых не было бы ни одной
еврейской мысли".
Современник Фихте, Гердер так писал относительно равноправия
евреев:
"Наличность в любом государстве известного числа евреев так
пагубна для него, что в этом случай нельзя руководствоваться общими
принципами гуманности, дело здесь касается государственного вопроса:
поэтому является обязанностью каждого государства установить,
какое число этих чужестранцев может быть терпимо в стране без
ущерба для коренного населения".
Но эти более, чем определенные выводы германских умов не очень
все таки мешали евреям продолжать свое дело.
В 1803 году они, по инициативе еврея Брейденбаха, собрали крупную
сумму "для покрытия издержек" по отмене существовавшего в Германии
налога, стеснявшего переезд евреев с места на место. С помощью
государственного канцлера Дальберга, принадлежавшего к иллюминатам,
они добились отмены ограничений в Прирейнской области и Баварии.
Однако в ответ на эти домогательства евреев раздались
протесты со всех сторон Германии. Образованнейшие юристы того
времени выступили в печати против евреев; между 1803 и 1805 годами
появляются труды Паальцова ("Христианское государство"),
Гратенауера ("Зеркало евреев"), Бухгольца и многих других в защиту
страны против еврейского захвата.
В виду того, что труды этих лиц, пользовавшихся большим
авторитетом в науке, крайне невыгодно для евреев влияли на
общественное мнение, берлинский профессор Косман написал сочинение:
"В защиту евреев" , но опровергнуть документальные доказательства
своих противников не мог, а ограничился лишь общими громкими
фразами "об угнетении евреев", "о справедливости", "о
человеконенавистничестве" и т. п. Кроме того, всем было
подозрительно, что тот же самый Косман, который несколько лет
тому назад был противником евреев, вдруг без всякой причины (!)
переменил тон, сделался их защитником и вдобавок посвятил свою
защиту старшинам берлинского еврейства".
Отчаявшись в успехах "своего" Космана, евреи стали теснить
антисемитов; так Гратенауер был совершенно разорен евреями и даже
однажды подвергся с их стороны нападению на улице.
Это способствовало однако лишь популярности антисемитов.
Произведения их читались нарасхват в многие по их примеру стали
писать все, что знали о евреях; так например, один купец издал "Слово
против евреев", с описанием всех мошенничеств, к которым прибегают
евреи в торговле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116