— Добрый день, достопочтимая госпожа, меня зовут г-н Монсами Нэду, к вашим услугам.
Лицо индуса было невыразительным и скучным, густые волнистые волосы, смазанные маслом кокоса, блестели, словно черный уголь, гладко прилизанные.
— Мне бы хотелось взглянуть на ваш товар, — проговорила Сантен, наклоняясь над застекленной горкой с серебряными тонкими браслетами.
— Подарок для любимого человека, конечно, дорогая леди, эти браслеты все сделаны из чистого серебра, ручная работа мастеров высочайшего класса.
Сантен ничего не ответила. Она знала, что рискует, и хотела сначала составить какое-то мнение об этом человеке. Он, в свою очередь, был занят тем же. Ювелир зорким взглядом оглядел ее перчатки и обувь, которые безошибочно свидетельствовали о том, что перед ним настоящая леди.
— Конечно, эти украшения совсем простенькие. Драгоценная леди желает посмотреть что-нибудь более достойное любой принцессы?
— Вы с алмазами работаете?
— Алмазами, достопочтимая леди? — Его невыразительное плоское лицо расплылось в улыбке. — Я покажу вам алмаз, достойный короля или королевы.
— А я сделаю то же самое для вас, — спокойно произнесла Сантен, положив на стеклянный прилавок огромный бесцветный кристалл.
Индус поперхнулся от изумления, смешно всплеснув руками, как пингвин.
— Милейшая госпожа! — выдохнул он. — Спрячьте его, умоляю вас! Скройте его от моего взора!
Сантен бросила камень в свой кошель и направилась к двери, однако ювелир опередил ее.
— Еще одно мгновение вашего драгоценного времени, достопочтенная госпожа.
Он опустил шторы на окнах и на стеклянной двери, повернул ключ в замке и обернулся к Сантен.
— Наказания бывают самыми ужасными, — голос индуса дрожал, — десять лет отвратительнейшей тюрьмы, а я человек не очень крепкий. Тюремщики — злые уроды, дорогая госпожа, и вообще риск необыкновенный.
— Не буду вас больше задерживать. Отоприте дверь.
— Пожалуйста, дорогая госпожа, если вы пройдете за мной… — Индус поспешил к бамбуковой занавеске, вежливо кланяясь в пояс и приглашая ее войти.
Конторка была совсем крошечной, почти все пространство занимала стойка, чтобы они двое могли стоять. Высоко под потолком светилось крошечное оконце: воздух был спертым и насыщен ароматами различных душистых порошков.
— Можно мне еще раз взглянуть на ваш камень, уважаемая госпожа?
Сантен положила алмаз посередине прилавка. Приладив на глаз ювелирную лупу, индус взял камень и повернул его к свету.
— Нельзя ли спросить, где вы добыли этот кристалл, добрая госпожа?
— Нет.
Индус осторожно поворачивал кристалл под увеличительным стеклом, а затем положил его на маленькие латунные весы, стоявшие сбоку на столе. Пока взвешивал камень, продолжал что-то бормотать под нос.
— НПА, мадам, Незаконная Покупка Алмаза. Полиция очень строго и сурово следит за этим.
Удовлетворенный весом камня, он открыл ящик стола и вытащил инструмент для резки стекла, сделанный в форме карандаша с темным промышленным алмазом на самом острие.
— Что вы собираетесь делать? — с подозрением спросила Сантен.
— Единственная надежная проверка, мадам, — объяснил ювелир. — Алмаз оставит царапанный след на любом веществе, извлеченном из недр земли, кроме другого алмаза.
Чтобы проиллюстрировать сказанное, он провел карандашом по стеклянной поверхности стойки. Стекло так заскрипело, что у Сантен кожа покрылась мурашками, она закусила губы. На стекле осталась глубокая белая царапина. Индус взглядом попросил разрешения, она кивнула, ювелир уверенным движением положил бесцветный камень на середину прилавка, а затем провел по нему кончиком карандаша.
Карандаш мягко скользнул по одной из граней, словно был смазан чем-то, не оставив никакого следа.
С подбородка индуса упала капелька пота, шлепнувшись о край прилавка. Не обращая на это внимания, он поднатужился еще и снова с усилием провел острым кончиком по грани камня. Не раздалось ни звука, никакого следа на кристалле не осталось и на этот раз.
Рука у ювелира дрожала от напряжения, он провел карандашом по кристаллу, навалившись на него плечом. Деревянный корпус карандашика треснул и разломился пополам, а на камне не осталось и царапины. Оба они — продавец и покупатель — тяжело дышали, не произнося ни слова. Наконец Сантен тихо спросила:
— Сколько?
— Риск ужасный, дорогая госпожа, а я человек чересчур честный.
— Сколько?
— Тысяча фунтов.
— Пять.
— Мадам, дорогая, милейшая мадам, я человек с безупречно чистой репутацией. И если меня заподозрят в акте НПА…
— Пять, — повторила Сантен.
— Две, — хрипло вырвалось у индуса из горла, и Сантен протянула руку за камнем.
— Три, — поспешно проговорил он, и Сантен чуть помедлила.
— Четыре, — твердо произнесла она.
— Три с половиной, дражайшая леди, это мое последнее и самое честнейшее предложение. Три с половиной тысячи фунтов.
— Договорились. Где деньги?
— Я не держу такие огромные суммы при себе, драгоценная мадам.
— Хорошо, я приду завтра в это же время с алмазом. Имейте при себе деньги.
— Я не понимаю. — Гарри Кортни в отчаянии ломал руки. — Естественно, все с радостью могли бы отправиться с тобой!
— Нет, папа. Это я должна сделать одна.
— Ну, хотя бы один из нас, Анна или я? Я просто не в состоянии допустить, чтобы ты снова исчезла.
— Анна должна остаться и смотреть за Шаса.
— Тогда я отправлюсь с тобой. Тебе нужен мужчина.
— Нет, папа. Прошу вашего снисхождения и понимания. Я должна сделать это одна. Целиком и полностью самостоятельно.
— Сантен, ты знаешь, до какой степени я полюбил тебя. Наверное, у меня есть хоть какие-то права, например, право узнать, куда ты отправляешься и что ты намерена совершить?
— Я в отчаянии, папа, и, может быть, сама нуждаюсь в утешении. Как бы я, в свою очередь, не любила вас, ничего не могу вам сказать. Сделай я это, и рухнет весь смысл моего предприятия. Считайте, что я совершаю паломничество, которое предначертано мне судьбой. Это все, что я могу сказать.
Гарри поднялся из-за стола, пересек залу, подошел к одному из высоких окон библиотеки и стоял так, глядя на освещенную солнцем лужайку и держа руки за спиной.
— Как долго ты будешь отсутствовать?
— Я не уверена, — мягко произнесла Сантен. — Я не знаю, сколько времени это займет, думаю, что, по меньшей мере, несколько месяцев, а может, и много больше. — Она опустила голову, тяжело вздохнув.
Когда Гарри вернулся за стол, вид у него был очень печальный, но смирившийся.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Ничем, только ухаживайте за Шаса, пока меня не будет. И простите, что не могу сказать вам все.
— Деньги?
— Вы знаете, у меня есть деньги, мое наследство.
— Рекомендательные письма? Может быть, ты позволишь сделать хотя бы это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170