Майкл уже различил ярко-голубую окраску носа, бобышка пропеллера находилась в дымке вращающихся лопастей, широкие же черные ястребиные крылья были распростерты. Между двумя черными пулеметами «шпандау», установленными на кожухе мотора, Кортни увидел верхнюю часть головы пилота в шлеме и блеск стекол его очков, когда тот наклонился вперед, чтобы посмотреть в свои прицелы.
Майкл толчком полностью открыл дроссельную заслонку, и мотор взревел. Левой рукой он держал ручку управления так, как художник кисть, слегка сжимая ее кончиками пальцев и располагая немца посередине концентрических кругов прицела, а правая рука уже тянулась к рукоятке пулемета.
Ненависть и злость Майкла росли так же быстро, как изображение врага, и он повременил с открытием огня. Часы боя в голове стали отсчитывать время, так что оно замедлилось. Дула пулеметов «шпандау» начали подмигивать ему яркими искрами огня, вспыхивающими красным, как Марс в безлунную ночь. Майкл прицелился в голову германского пилота и, с силой нажав на гашетку, ощутил, как его собственный самолет забился от тряски грохота пулеметов.
Ему даже и в голову не приходило уклониться от лобовой атаки. Он полностью был поглощен своим делом, стараясь направить град пуль немцу в лицо, чтобы вырвать ему глаза, выбить мозги из черепа-вместилища. Майкл чувствовал, что пули пулеметов «шпандау» то слабее, то изо всех сил дергают и рвут обшивку и остов машины, слышал, как они проносятся мимо головы с резкими звуками, как перелетающая с места на место дикая саранча, но не обращал на них внимания. Его пули трепали пропеллер немца, и Майкл злился, понимая, что они отклоняются от настоящей цели. Два самолета вот-вот должны были столкнуться, и Майкл весь напрягся перед ударом, не убирая руки с рукоятки пулемета и не пытаясь отвернуть в сторону.
Тогда «альбатрос» резко взмыл вверх, в самое последнее мгновение избежав столкновения. Последовал резкий и сильный удар, который потряс СЕ-5а. Крылья разминувшихся самолетов задели друг друга. Майкл увидел оторванную полоску обшивки, которая развевалась на конце его крыла. До отказа нажал на педали рулей направления и вошел в тот скользящий разворот в горизонтальной плоскости, на который был способен лишь СЕ-5а, и почувствовал, как крылья сжались от напряжения. Машина развернулась. «Альбатрос» был впереди, но вне пределов прицельного огня.
Майкл со всей силой толкнул от себя ручку управления, но дроссель и так уже был полностью открыт, мотор напряженно работал на полной мощности, а «альбатрос» все не давал приблизиться к себе.
Немец повернул и пошел влево наверх, Майкл последовал за ним. Они взбирались все круче, почти выходя в вертикаль, и скорость обеих машин начала падать, но у СЕ-5а — быстрее, так что немец улетал дальше вперед.
— Это другой «альбатрос»! — Шокированный, Майкл понял, что перемещение радиатора было не единственной модификацией. Он вел бой с самолетом нового типа, более совершенным, быстрым и мощным, чем даже его собственный СЕ-5а.
Майкл видел широкий размах черно-белых в шашечку крыльев и голову германского пилота, который вытягивал шею, чтобы наблюдать за ним через зеркало, и попытался навести свои пулеметы, сделав небольшой разворот вправо.
Переворотом через крыло немец вывел «альбатрос» на вираж с последующим сваливанием и снова начал лобовую атаку, а его пулеметы коротко освещали противника своими маленькими красными глазками, и на этот раз отвернуть был вынужден Майкл, ибо у немца было преимущество в высоте и в скорости.
В какой-то решающий момент Майкл как бы завис, выполняя вираж, скорость уменьшилась, и немец зашел сзади и сел ему на хвост. Немец был отличным летчиком, все внутри у Майкла похолодело. Он опустил нос машины вниз, чтобы набрать скорость, и в то же самое время бросил свой истребитель в крутой вираж. «Альбатрос» следовал за ним, повторяя его маневр, так что они вращались вокруг друг друга, словно две планеты, привязанные к неизменным орбитам.
Во время кружения, обмена очередями и взглядами за ярко-голубым фюзеляжем, наверху, около сплошного слоя облачности, охотничьи глаза Майкла различили нечто подобное движению крошечных насекомых.
На мгновение его сердце перестало биться, а кровь, казалось, загустела и потекла медленнее, затем, как испуганное животное, сердце рванулось вперед, а дыхание со свистом вырвалось из горла.
«Я имею честь проинформировать вас и в то же время предупредить, — написал немец, — что… цель военных действий состоит в уничтожении врага всеми возможными средствами».
Майкл прочел предупреждение, но понял его смысл только сейчас. Они обратили пришедшую ему в голову вздорную романтическую затею дуэли один на один в смертельную ловушку. Как ребенок, он отдал себя в их власть. Назвал время и место, даже высоту! Голубую машину использовали всего лишь как приманку. Собственная наивность ошеломила Майкла, теперь, когда он увидел, как они, подобно массе насекомых, опускаются из слоя высоко расположенных облаков.
«Сколько их?» Времени считать не было, но похоже, что эта быстрая и бесшумная стая включала полную эскадрилью «альбатросов» нового типа, по крайней мере двадцать машин, и они ярко сверкали, словно драгоценные камни, на фоне хмурых туч-декораций.
«Я не смогу сдержать свое обещание Сантен», — подумал Майкл и посмотрел вниз. Второй слой облачности на две тысячи футов ниже, это отдаленное убежище, но другого не было. Нельзя и пробовать побороться с двадцатью самыми умелыми и опытными летчиками Германии: он не продержится и нескольких секунд, когда они окажутся здесь, а приближалась стая быстро. Голубая же машина не отпускала его в ожидании смертельного удара.
Внезапно оказавшись лицом к лицу со смертью, которую намеренно искал, Майкл захотел жить. Изо всех сил он потянул на себя ручку управления, удерживая СЕ-5а на вираже, потом резко толкнул ее вперед. Майкла швырнуло, он завис на привязных ремнях в перевернутой машине, но тут же полностью овладел управлением и использовал инерцию большого самолета, чтобы войти в крутое пике и рывком, от которого захватило дух, понестись вниз, к слою густых облаков. Этот неожиданный маневр вывел противника Майкла из равновесия, но ненадолго, и «альбатрос» опять погнался за ним со скоростью голубой вспышки, тогда как похожая на рой насекомых многоцветная масса догоняла оба самолета сверху.
Майкл наблюдал за ними в зеркало над головой, осознавая, насколько быстрее эти новые «альбатросы» пикируют. Поглядел вперед на облака. Их серые складки и изгибы, еще несколько секунд назад казавшиеся такими холодными и неприветливыми, были его единственной надеждой на жизнь и спасение, но теперь, когда он принялся удирать, ужас вернулся и навалился, как мрачная и страшная прихотливая женщина-дьявол, лишая храбрости и мужества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Майкл толчком полностью открыл дроссельную заслонку, и мотор взревел. Левой рукой он держал ручку управления так, как художник кисть, слегка сжимая ее кончиками пальцев и располагая немца посередине концентрических кругов прицела, а правая рука уже тянулась к рукоятке пулемета.
Ненависть и злость Майкла росли так же быстро, как изображение врага, и он повременил с открытием огня. Часы боя в голове стали отсчитывать время, так что оно замедлилось. Дула пулеметов «шпандау» начали подмигивать ему яркими искрами огня, вспыхивающими красным, как Марс в безлунную ночь. Майкл прицелился в голову германского пилота и, с силой нажав на гашетку, ощутил, как его собственный самолет забился от тряски грохота пулеметов.
Ему даже и в голову не приходило уклониться от лобовой атаки. Он полностью был поглощен своим делом, стараясь направить град пуль немцу в лицо, чтобы вырвать ему глаза, выбить мозги из черепа-вместилища. Майкл чувствовал, что пули пулеметов «шпандау» то слабее, то изо всех сил дергают и рвут обшивку и остов машины, слышал, как они проносятся мимо головы с резкими звуками, как перелетающая с места на место дикая саранча, но не обращал на них внимания. Его пули трепали пропеллер немца, и Майкл злился, понимая, что они отклоняются от настоящей цели. Два самолета вот-вот должны были столкнуться, и Майкл весь напрягся перед ударом, не убирая руки с рукоятки пулемета и не пытаясь отвернуть в сторону.
Тогда «альбатрос» резко взмыл вверх, в самое последнее мгновение избежав столкновения. Последовал резкий и сильный удар, который потряс СЕ-5а. Крылья разминувшихся самолетов задели друг друга. Майкл увидел оторванную полоску обшивки, которая развевалась на конце его крыла. До отказа нажал на педали рулей направления и вошел в тот скользящий разворот в горизонтальной плоскости, на который был способен лишь СЕ-5а, и почувствовал, как крылья сжались от напряжения. Машина развернулась. «Альбатрос» был впереди, но вне пределов прицельного огня.
Майкл со всей силой толкнул от себя ручку управления, но дроссель и так уже был полностью открыт, мотор напряженно работал на полной мощности, а «альбатрос» все не давал приблизиться к себе.
Немец повернул и пошел влево наверх, Майкл последовал за ним. Они взбирались все круче, почти выходя в вертикаль, и скорость обеих машин начала падать, но у СЕ-5а — быстрее, так что немец улетал дальше вперед.
— Это другой «альбатрос»! — Шокированный, Майкл понял, что перемещение радиатора было не единственной модификацией. Он вел бой с самолетом нового типа, более совершенным, быстрым и мощным, чем даже его собственный СЕ-5а.
Майкл видел широкий размах черно-белых в шашечку крыльев и голову германского пилота, который вытягивал шею, чтобы наблюдать за ним через зеркало, и попытался навести свои пулеметы, сделав небольшой разворот вправо.
Переворотом через крыло немец вывел «альбатрос» на вираж с последующим сваливанием и снова начал лобовую атаку, а его пулеметы коротко освещали противника своими маленькими красными глазками, и на этот раз отвернуть был вынужден Майкл, ибо у немца было преимущество в высоте и в скорости.
В какой-то решающий момент Майкл как бы завис, выполняя вираж, скорость уменьшилась, и немец зашел сзади и сел ему на хвост. Немец был отличным летчиком, все внутри у Майкла похолодело. Он опустил нос машины вниз, чтобы набрать скорость, и в то же самое время бросил свой истребитель в крутой вираж. «Альбатрос» следовал за ним, повторяя его маневр, так что они вращались вокруг друг друга, словно две планеты, привязанные к неизменным орбитам.
Во время кружения, обмена очередями и взглядами за ярко-голубым фюзеляжем, наверху, около сплошного слоя облачности, охотничьи глаза Майкла различили нечто подобное движению крошечных насекомых.
На мгновение его сердце перестало биться, а кровь, казалось, загустела и потекла медленнее, затем, как испуганное животное, сердце рванулось вперед, а дыхание со свистом вырвалось из горла.
«Я имею честь проинформировать вас и в то же время предупредить, — написал немец, — что… цель военных действий состоит в уничтожении врага всеми возможными средствами».
Майкл прочел предупреждение, но понял его смысл только сейчас. Они обратили пришедшую ему в голову вздорную романтическую затею дуэли один на один в смертельную ловушку. Как ребенок, он отдал себя в их власть. Назвал время и место, даже высоту! Голубую машину использовали всего лишь как приманку. Собственная наивность ошеломила Майкла, теперь, когда он увидел, как они, подобно массе насекомых, опускаются из слоя высоко расположенных облаков.
«Сколько их?» Времени считать не было, но похоже, что эта быстрая и бесшумная стая включала полную эскадрилью «альбатросов» нового типа, по крайней мере двадцать машин, и они ярко сверкали, словно драгоценные камни, на фоне хмурых туч-декораций.
«Я не смогу сдержать свое обещание Сантен», — подумал Майкл и посмотрел вниз. Второй слой облачности на две тысячи футов ниже, это отдаленное убежище, но другого не было. Нельзя и пробовать побороться с двадцатью самыми умелыми и опытными летчиками Германии: он не продержится и нескольких секунд, когда они окажутся здесь, а приближалась стая быстро. Голубая же машина не отпускала его в ожидании смертельного удара.
Внезапно оказавшись лицом к лицу со смертью, которую намеренно искал, Майкл захотел жить. Изо всех сил он потянул на себя ручку управления, удерживая СЕ-5а на вираже, потом резко толкнул ее вперед. Майкла швырнуло, он завис на привязных ремнях в перевернутой машине, но тут же полностью овладел управлением и использовал инерцию большого самолета, чтобы войти в крутое пике и рывком, от которого захватило дух, понестись вниз, к слою густых облаков. Этот неожиданный маневр вывел противника Майкла из равновесия, но ненадолго, и «альбатрос» опять погнался за ним со скоростью голубой вспышки, тогда как похожая на рой насекомых многоцветная масса догоняла оба самолета сверху.
Майкл наблюдал за ними в зеркало над головой, осознавая, насколько быстрее эти новые «альбатросы» пикируют. Поглядел вперед на облака. Их серые складки и изгибы, еще несколько секунд назад казавшиеся такими холодными и неприветливыми, были его единственной надеждой на жизнь и спасение, но теперь, когда он принялся удирать, ужас вернулся и навалился, как мрачная и страшная прихотливая женщина-дьявол, лишая храбрости и мужества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170