Сантен, это мой дядя, генерал Шон Кортни.
— Мишель мне много рассказал… очень много… — Сантен споткнулась на английской фразе.
— Говори по-фламандски! — быстро вмешался Майкл.
— Мишель мне все о вас рассказывал, — послушалась она, и генерал радостно заулыбался.
— Вы говорите на африкаанс! — От улыбки весь его облик преобразился. Те черты свирепой грубости, почти жестокости, которые она ощутила, казались теперь иллюзорными.
— Это не африкаанс. — И они погрузились в оживленную дискуссию. Уже в первые несколько минут Сантен обнаружила, что ей нравится генерал, нравится и за сходство с Майклом, и за большие между ними различия, которые она тоже отметила.
— Давайте обедать! — воскликнул Шон Кортни, взял девушку под руку и усадил ее за стол. — У нас так мало времени…
— Майкл пусть сядет там, и мы позволим ему разрезать цыпленка. Я же позабочусь о вине.
Шон предложил тост «За тот следующий раз, когда мы трое встретимся вновь», и все с жаром выпили, слишком хорошо понимая, что стоит за этими словами, хотя здесь не было слышно пушек.
Они непринужденно разговаривали, генерал быстро и без усилий сглаживал любое неловкое молчание, и Сантен поняла, что, несмотря на свою грубоватую внешность, он был интуитивно любезным, но она все время ощущала, как его глаза внимательно ее изучают, и чувствовала, что происходит критическая оценка.
«Очень хорошо, mon General, смотрите, сколько хотите, но я — это я и Мишель — мой». И Сантен приподняла подбородок и выдержала пристальный взгляд, отвечала прямо, без жеманства или колебаний, пока не увидела, что генерал улыбнулся и едва заметно кивнул.
«Так вот она какая, та, которую выбрал Майкл, — размышлял Шон. — Я надеялся, что она будет девушкой из его собственного народа, которая будет говорить на его родном языке и придерживаться одной с ним веры. Я бы хотел, черт возьми, узнать о ней побольше, прежде чем дать свое благословение. Я бы заставил их повременить, чтобы подумать друг о друге и о последствиях, но времени нет. Завтра или послезавтра Бог знает что может случиться. Как я могу испортить то, что, возможно, может стать их единственным в жизни мгновением счастья?» Генерал еще немного понаблюдал за Сантен, отыскивая признаки скрытой неприязни и мелочности, слабости или тщеславия, но увидел только маленький решительный подбородок, рот, который мог без труда улыбаться, но так же легко сжиматься, и темные смышленые глаза. «Она упорна и горда, — решил он, — но я думаю, она будет верна, у нее хватит сил пройти весь путь». И тогда улыбнулся, кивнул и увидел, как у Сантен спало напряжение, а еще, прежде чем перевел взгляд на Майкла, заметил, что в ее глазах пробуждаются искренняя любовь и симпатия.
— Ну, хорошо, мой мальчик, ты ведь приехал в такую даль не для того, чтобы жевать эту жилистую птичку. Расскажи мне, зачем ты пожаловал, и попробуй удивить меня.
— Дядя Шон, я попросил Сантен быть моей женой.
Шон тщательно вытер усы и положил салфетку.
«Не испорть им этого, — предупредил себя. — Не нагони ни единого облачка на их радость».
Он взглянул на них и начал улыбаться:
— Ты не удивляешь, ты ошеломляешь меня! Я уже перестал ждать от тебя какого-то разумного поступка. — Обернулся к Сантен: — А у вас, молодая леди, конечно же, оказалось слишком много здравого смысла, чтобы не принять это предложение, не так ли?
— Генерал, я отдаю голову на отсечение, признавая, что это не так. Я приняла его предложение.
Шон с любовью взглянул на Майкла:
— Счастливец! Она для тебя чертовски хороша, не упускай ее!
— Не беспокойтесь, сэр. — Майкл с облегчением рассмеялся. Он не ожидал такого мгновенного признания. Старик все еще может удивлять. Майкл, дотянувшись через стол, взял руку Сантен, а она озадаченно посмотрела на Шона Кортни:
— Благодарю вас, генерал, но вы ничего не знаете обо мне… или моей семье. — Сантен припомнила тот доскональный допрос, которому ее собственный отец подверг Майкла.
— Я сомневаюсь в том, что Майкл намеревается жениться на вашей семье, — сухо произнес Шон. — А что касается вас, моя дорогая… Что ж, я, без ложной скромности, — один из лучших знатоков лошадей в Африке. Могу оценить подходящую молодую кобылку, когда ее вижу.
— Вы называете меня лошадью, генерал? — игриво возмутилась Сантен.
— Я называю вас породистой лошадью, и я был бы удивлен, если бы вы не оказались сельской девушкой и наездницей и если бы у вас не было какой-нибудь довольно замысловатой родословной. Скажите мне, что я не прав, — бросил вызов Шон.
— Ее папа — граф, она скачет так, словно она — кентавр, и у них есть поместье, прежде состоявшее в основном из виноградников, пока гунны не разбомбили его.
— Ха! — Шон смотрел победителем, а Сантен показала жестом, что сдается.
— Он знает все, этот твой дядя.
— Не все… — Шон снова повернулся к Майклу. — Когда вы планируете сделать это?
— Я хотел бы, чтобы мой отец… — Майклу не пришлось закончить свою мысль. — Но у нас так мало времени.
Шон, которому точно было известно, как мало имелось у них времени, кивнул:
— Гарри, твой отец, поймет.
— Мы хотим пожениться прежде, чем начнется весеннее наступление.
— Да. Я знаю. — Шон нахмурился и вздохнул. Некоторые из его пэров могут бесстрастно отправлять туда молодых солдат, но он не столь профессионален, как они. Он знал, что никогда не сможет ожесточиться и привыкнуть к боли и чувству вины за то, что посылает молодых людей на смерть. Начал говорить и остановил себя, снова вздохнул и продолжил:
— Майкл, это только для твоего сведения. Хотя, так или иначе, ты узнаешь об этом довольно скоро. Всем эскадрильям истребителей отдан боевой приказ. Его суть в том, чтобы не дать возможности противнику вести наблюдение с воздуха за нашими позициями. Мы бросим все эскадрильи на то, чтобы помешать германским наблюдателям следить за нашими приготовлениями в течение ближайших недель.
Майкл сидел тихо, обдумывая то, что сказал ему дядя. Это означало, что, насколько он мог себе представить, забегая вперед, будущее будет одной непрерывной беспощадной схваткой с германскими истребителями. Таким образом, его предупредили, что лишь немногие пилоты-истребители могли бы рассчитывать остаться в живых после этой битвы.
— Спасибо, сэр, — произнес Майкл тихо. — Мы с Сантен поженимся скоро… так скоро, как только сможем. Могу я надеяться, что вы будете присутствовать?
— Я могу лишь обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы присутствовать. — Шон поднял глаза на Джона Пирса, возвратившегося в сад: — Что у тебя, Джон?
— Прошу прощения, сэр. Срочное донесение от генерала Ролинсона.
— Я иду. Дай мне две минуты. — И повернулся к своим молодым гостям: — Чертовски ужасный ленч, я сожалею.
— Вино было превосходным, а компания — еще лучше, — возразила Сантен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
— Мишель мне много рассказал… очень много… — Сантен споткнулась на английской фразе.
— Говори по-фламандски! — быстро вмешался Майкл.
— Мишель мне все о вас рассказывал, — послушалась она, и генерал радостно заулыбался.
— Вы говорите на африкаанс! — От улыбки весь его облик преобразился. Те черты свирепой грубости, почти жестокости, которые она ощутила, казались теперь иллюзорными.
— Это не африкаанс. — И они погрузились в оживленную дискуссию. Уже в первые несколько минут Сантен обнаружила, что ей нравится генерал, нравится и за сходство с Майклом, и за большие между ними различия, которые она тоже отметила.
— Давайте обедать! — воскликнул Шон Кортни, взял девушку под руку и усадил ее за стол. — У нас так мало времени…
— Майкл пусть сядет там, и мы позволим ему разрезать цыпленка. Я же позабочусь о вине.
Шон предложил тост «За тот следующий раз, когда мы трое встретимся вновь», и все с жаром выпили, слишком хорошо понимая, что стоит за этими словами, хотя здесь не было слышно пушек.
Они непринужденно разговаривали, генерал быстро и без усилий сглаживал любое неловкое молчание, и Сантен поняла, что, несмотря на свою грубоватую внешность, он был интуитивно любезным, но она все время ощущала, как его глаза внимательно ее изучают, и чувствовала, что происходит критическая оценка.
«Очень хорошо, mon General, смотрите, сколько хотите, но я — это я и Мишель — мой». И Сантен приподняла подбородок и выдержала пристальный взгляд, отвечала прямо, без жеманства или колебаний, пока не увидела, что генерал улыбнулся и едва заметно кивнул.
«Так вот она какая, та, которую выбрал Майкл, — размышлял Шон. — Я надеялся, что она будет девушкой из его собственного народа, которая будет говорить на его родном языке и придерживаться одной с ним веры. Я бы хотел, черт возьми, узнать о ней побольше, прежде чем дать свое благословение. Я бы заставил их повременить, чтобы подумать друг о друге и о последствиях, но времени нет. Завтра или послезавтра Бог знает что может случиться. Как я могу испортить то, что, возможно, может стать их единственным в жизни мгновением счастья?» Генерал еще немного понаблюдал за Сантен, отыскивая признаки скрытой неприязни и мелочности, слабости или тщеславия, но увидел только маленький решительный подбородок, рот, который мог без труда улыбаться, но так же легко сжиматься, и темные смышленые глаза. «Она упорна и горда, — решил он, — но я думаю, она будет верна, у нее хватит сил пройти весь путь». И тогда улыбнулся, кивнул и увидел, как у Сантен спало напряжение, а еще, прежде чем перевел взгляд на Майкла, заметил, что в ее глазах пробуждаются искренняя любовь и симпатия.
— Ну, хорошо, мой мальчик, ты ведь приехал в такую даль не для того, чтобы жевать эту жилистую птичку. Расскажи мне, зачем ты пожаловал, и попробуй удивить меня.
— Дядя Шон, я попросил Сантен быть моей женой.
Шон тщательно вытер усы и положил салфетку.
«Не испорть им этого, — предупредил себя. — Не нагони ни единого облачка на их радость».
Он взглянул на них и начал улыбаться:
— Ты не удивляешь, ты ошеломляешь меня! Я уже перестал ждать от тебя какого-то разумного поступка. — Обернулся к Сантен: — А у вас, молодая леди, конечно же, оказалось слишком много здравого смысла, чтобы не принять это предложение, не так ли?
— Генерал, я отдаю голову на отсечение, признавая, что это не так. Я приняла его предложение.
Шон с любовью взглянул на Майкла:
— Счастливец! Она для тебя чертовски хороша, не упускай ее!
— Не беспокойтесь, сэр. — Майкл с облегчением рассмеялся. Он не ожидал такого мгновенного признания. Старик все еще может удивлять. Майкл, дотянувшись через стол, взял руку Сантен, а она озадаченно посмотрела на Шона Кортни:
— Благодарю вас, генерал, но вы ничего не знаете обо мне… или моей семье. — Сантен припомнила тот доскональный допрос, которому ее собственный отец подверг Майкла.
— Я сомневаюсь в том, что Майкл намеревается жениться на вашей семье, — сухо произнес Шон. — А что касается вас, моя дорогая… Что ж, я, без ложной скромности, — один из лучших знатоков лошадей в Африке. Могу оценить подходящую молодую кобылку, когда ее вижу.
— Вы называете меня лошадью, генерал? — игриво возмутилась Сантен.
— Я называю вас породистой лошадью, и я был бы удивлен, если бы вы не оказались сельской девушкой и наездницей и если бы у вас не было какой-нибудь довольно замысловатой родословной. Скажите мне, что я не прав, — бросил вызов Шон.
— Ее папа — граф, она скачет так, словно она — кентавр, и у них есть поместье, прежде состоявшее в основном из виноградников, пока гунны не разбомбили его.
— Ха! — Шон смотрел победителем, а Сантен показала жестом, что сдается.
— Он знает все, этот твой дядя.
— Не все… — Шон снова повернулся к Майклу. — Когда вы планируете сделать это?
— Я хотел бы, чтобы мой отец… — Майклу не пришлось закончить свою мысль. — Но у нас так мало времени.
Шон, которому точно было известно, как мало имелось у них времени, кивнул:
— Гарри, твой отец, поймет.
— Мы хотим пожениться прежде, чем начнется весеннее наступление.
— Да. Я знаю. — Шон нахмурился и вздохнул. Некоторые из его пэров могут бесстрастно отправлять туда молодых солдат, но он не столь профессионален, как они. Он знал, что никогда не сможет ожесточиться и привыкнуть к боли и чувству вины за то, что посылает молодых людей на смерть. Начал говорить и остановил себя, снова вздохнул и продолжил:
— Майкл, это только для твоего сведения. Хотя, так или иначе, ты узнаешь об этом довольно скоро. Всем эскадрильям истребителей отдан боевой приказ. Его суть в том, чтобы не дать возможности противнику вести наблюдение с воздуха за нашими позициями. Мы бросим все эскадрильи на то, чтобы помешать германским наблюдателям следить за нашими приготовлениями в течение ближайших недель.
Майкл сидел тихо, обдумывая то, что сказал ему дядя. Это означало, что, насколько он мог себе представить, забегая вперед, будущее будет одной непрерывной беспощадной схваткой с германскими истребителями. Таким образом, его предупредили, что лишь немногие пилоты-истребители могли бы рассчитывать остаться в живых после этой битвы.
— Спасибо, сэр, — произнес Майкл тихо. — Мы с Сантен поженимся скоро… так скоро, как только сможем. Могу я надеяться, что вы будете присутствовать?
— Я могу лишь обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы присутствовать. — Шон поднял глаза на Джона Пирса, возвратившегося в сад: — Что у тебя, Джон?
— Прошу прощения, сэр. Срочное донесение от генерала Ролинсона.
— Я иду. Дай мне две минуты. — И повернулся к своим молодым гостям: — Чертовски ужасный ленч, я сожалею.
— Вино было превосходным, а компания — еще лучше, — возразила Сантен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170