» Но толпа вынесла ее наружу на темную палубу и подтолкнула к одной из спасательных шлюпок.
Двое матросов схватили Анну.
— Ну давай, красавица. Осторожненько! — И хотя та уже примерилась, чтобы ударить одного из них саквояжем по голове, ее запихнули через борт в шлюпку. Она подтянулась вверх, все еще сжимая саквояж, и попыталась выкарабкаться.
— Эй, кто-нибудь, хватайте и держите эту глупую суку! — раздраженно прокричал матрос, и грубые руки схватили и усадили ее.
Уже через несколько минут спасательная шлюпка была так заполнена людьми, что Анна оказалась беспомощно зажата между телами и могла лишь бесноваться и умолять по-фламандски, по-французски и на ломаном английском.
— Вы должны выпустить меня! Я должна найти мою маленькую девочку…
Никто не обращал на нее никакого внимания, и жалобы потонули среди криков и суеты, завываний ветра и грохота волн, бившихся о стальной корпус корабля, среди тяжелых стонов, пронзительно-визгливых резких звуков и предсмертного рева самого судна.
— Мы больше не можем никого сажать! — прокричал чей-то командный голос. — Выводи за борт и опускай!
Последовало падение сквозь темноту, от которого все внутри чуть не оборвалось, и шлюпка плюхнулась на воду с такой силой, что пассажиров обдало водой. Анна оказалась на полузатопленном дне, а сверху навалилась груда тел. Она снова с трудом поднялась, а лодка металась, подпрыгивала и глухо билась о борт корабля.
— Упереться в борт! — Опять послышался тот голос, жестко-повелительный. — Эй, вы, отталкивайте ее там! Вот, правильно! Хорошо, справа по борту, весла на воду! Гребите, черт вас возьми, гребите!
С усилием, медленно отплывали от корабля, повернули нос шлюпки в открытое море, чтобы не потопило. Анна присела на дне, прижав саквояж к груди, и глядела наверх, на высокий бок судна, поднимавшийся над ними, словно утес.
В это мгновение мощный белый луч света вырвался из темноты позади них и осветил корабль. Луч медленно полз по блестящему белому корпусу, как в театре, выхватывая короткие трагические эпизоды — группы людей, словно пойманных в капкан у поручней, извивающееся тело на брошенных носилках, скользящих по палубе, матроса, застрявшего в талях шлюпки и болтающегося подобно казненному на виселице. И наконец, задержался на несколько секунд на огромных красных крестах.
— Да, хорошенько погляди, грязная скотина! — завопил один из мужчин в шлюпке рядом с Анной, и крик был тут же подхвачен.
— Гунны-душегубы…
— Мерзавцы, мясники…
Все вокруг изливали свой гнев и ярость.
Луч прожектора неумолимо двигался дальше, спускаясь до ватерлинии. Вся поверхность моря была в точках голов сотен плавающих людей. Были группы, были и одиночки, чьи бледные лица светились подобно зеркалам в мощном белом свете. А другие все прыгали и падали в воду, море, вздымаясь, то отталкивало их, то притягивало к стальному утесу корпуса, ударяя о него.
Луч прожектора опять поднялся к верхним палубам. Они наклонились под невероятным углом, нос корабля погружался под воду, а корма быстро поднималась на фоне испещренного звездами неба.
На мгновение луч остановился на крошечной группке фигур, прижавшихся к поручням судна, и Анна пронзительно завопила:
— Сантен!
Девушка находилась в середине группы, лицо было обращено к морю и смотрело на темную пропасть внизу, растрепанную копну темных волос мотал ветер.
— Сантен! — опять закричала Анна, а девушка, сделав гибкое движение, вспрыгнула на верхнюю перекладину медных поручней. Подняла тяжелые шерстяные юбки, обнажив стройные ноги, и какое-то мгновение балансировала как акробатка. Она казалась хрупкой, словно птица, когда летела с поручней в обрамлении распустившихся и надувшихся вокруг нее юбок из света в черноту.
— Сантен! — последний раз позвала Анна, чей голос был полон отчаяния, а сердце заледенело. Она попробовала подняться, чтобы лучше разглядеть падение маленького тела, но кто-то снова рывком посадил ее, а потом луч прожектора погас. Анна полуприсела в шлюпке, слушая крики тонущих.
— Матросы, поднажмите! Нам надо отойти подальше, или судно затянет нас с собой, когда уйдет под воду!
Весла у шлюпки были спущены на воду с обеих сторон, люди беспорядочно гребли, дюйм за дюймом удаляясь от умирающего лайнера.
— Идет ко дну! — истошно закричал кто-то. — О, Господи, да посмотрите же на это!
Корма огромного судна все выше и выше задиралась к ночному небу, гребцы перестали работать веслами и смотрели на корабль.
Достигнув вертикали, он завис на долгие секунды. На фоне звезд был виден силуэт его винта, а свет все еще горел в иллюминаторах.
Потом медленно заскользил вниз, при этом свет не гас и под водой. Море затягивало свою добычу все быстрее и быстрее, обшивка корпуса начала гнуться и трескаться от давления; воздух вырывался из нутра в беспорядочном пенном кипении воды, и судно исчезло. Огромные струи и фонтаны извергавшегося воздуха и белой пены поднимались из черной воды, но постепенно они успокоились, и сидевшие в шлюпке опять услышали одинокие крики находившихся в воде.
— Гребите обратно! Мы должны подобрать как можно больше людей!
Весь остаток той ночи они работали под руководством первого помощника капитана, который стоял у румпеля. Вытаскивали насквозь мокрых и дрожащих бедняг из морской воды, набивая их в переполненную лодку до тех пор, пока она опасно не закачалась. Вода стала заливаться через планширь при каждой волне так, что все время приходилось вычерпывать ее.
— В лодку больше нельзя! — прокричал офицер. — Вам, ребята, придется привязывать себя к спасательному лееру.
Находившиеся в лодке скопились вокруг перегруженного суденышка, словно тонущие крысы. Анна сидела достаточно близко к корме, чтобы услышать, как помощник капитана пробормотал: «Эти бедолаги не дотянут до утра: холод убьет их, даже если до них не доберутся акулы».
Они слышали вокруг себя в ночи другие шлюпки, плеск весел и голоса на ветру.
— Течение проходит на норд-норд-ост со скоростью четырех узлов, — снова нечаянно подслушала Анна первого помощника, — к рассвету нас разбросает до горизонта. Мы должны попытаться держаться вместе. — Он поднялся на корму и крикнул: — Эй, там, на шлюпке! Мы — шлюпка номер шестнадцать!
— Шлюпка пять, — слабо откликнулся чей-то голос.
— Мы подойдем к вам!
Гребли сквозь темноту, ориентируясь на крики с другой лодки, и, когда нашли друг друга, связали шлюпки корпус к корпусу. За ночь докричались до двух лодок, и те подплыли к ним.
В водянисто-сером рассвете в полумиле обнаружили пятую шлюпку. Море было усеяно обломками и головами барахтавшихся людей, но все это выглядело незначительными точками на необъятных пространствах океана и небес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Двое матросов схватили Анну.
— Ну давай, красавица. Осторожненько! — И хотя та уже примерилась, чтобы ударить одного из них саквояжем по голове, ее запихнули через борт в шлюпку. Она подтянулась вверх, все еще сжимая саквояж, и попыталась выкарабкаться.
— Эй, кто-нибудь, хватайте и держите эту глупую суку! — раздраженно прокричал матрос, и грубые руки схватили и усадили ее.
Уже через несколько минут спасательная шлюпка была так заполнена людьми, что Анна оказалась беспомощно зажата между телами и могла лишь бесноваться и умолять по-фламандски, по-французски и на ломаном английском.
— Вы должны выпустить меня! Я должна найти мою маленькую девочку…
Никто не обращал на нее никакого внимания, и жалобы потонули среди криков и суеты, завываний ветра и грохота волн, бившихся о стальной корпус корабля, среди тяжелых стонов, пронзительно-визгливых резких звуков и предсмертного рева самого судна.
— Мы больше не можем никого сажать! — прокричал чей-то командный голос. — Выводи за борт и опускай!
Последовало падение сквозь темноту, от которого все внутри чуть не оборвалось, и шлюпка плюхнулась на воду с такой силой, что пассажиров обдало водой. Анна оказалась на полузатопленном дне, а сверху навалилась груда тел. Она снова с трудом поднялась, а лодка металась, подпрыгивала и глухо билась о борт корабля.
— Упереться в борт! — Опять послышался тот голос, жестко-повелительный. — Эй, вы, отталкивайте ее там! Вот, правильно! Хорошо, справа по борту, весла на воду! Гребите, черт вас возьми, гребите!
С усилием, медленно отплывали от корабля, повернули нос шлюпки в открытое море, чтобы не потопило. Анна присела на дне, прижав саквояж к груди, и глядела наверх, на высокий бок судна, поднимавшийся над ними, словно утес.
В это мгновение мощный белый луч света вырвался из темноты позади них и осветил корабль. Луч медленно полз по блестящему белому корпусу, как в театре, выхватывая короткие трагические эпизоды — группы людей, словно пойманных в капкан у поручней, извивающееся тело на брошенных носилках, скользящих по палубе, матроса, застрявшего в талях шлюпки и болтающегося подобно казненному на виселице. И наконец, задержался на несколько секунд на огромных красных крестах.
— Да, хорошенько погляди, грязная скотина! — завопил один из мужчин в шлюпке рядом с Анной, и крик был тут же подхвачен.
— Гунны-душегубы…
— Мерзавцы, мясники…
Все вокруг изливали свой гнев и ярость.
Луч прожектора неумолимо двигался дальше, спускаясь до ватерлинии. Вся поверхность моря была в точках голов сотен плавающих людей. Были группы, были и одиночки, чьи бледные лица светились подобно зеркалам в мощном белом свете. А другие все прыгали и падали в воду, море, вздымаясь, то отталкивало их, то притягивало к стальному утесу корпуса, ударяя о него.
Луч прожектора опять поднялся к верхним палубам. Они наклонились под невероятным углом, нос корабля погружался под воду, а корма быстро поднималась на фоне испещренного звездами неба.
На мгновение луч остановился на крошечной группке фигур, прижавшихся к поручням судна, и Анна пронзительно завопила:
— Сантен!
Девушка находилась в середине группы, лицо было обращено к морю и смотрело на темную пропасть внизу, растрепанную копну темных волос мотал ветер.
— Сантен! — опять закричала Анна, а девушка, сделав гибкое движение, вспрыгнула на верхнюю перекладину медных поручней. Подняла тяжелые шерстяные юбки, обнажив стройные ноги, и какое-то мгновение балансировала как акробатка. Она казалась хрупкой, словно птица, когда летела с поручней в обрамлении распустившихся и надувшихся вокруг нее юбок из света в черноту.
— Сантен! — последний раз позвала Анна, чей голос был полон отчаяния, а сердце заледенело. Она попробовала подняться, чтобы лучше разглядеть падение маленького тела, но кто-то снова рывком посадил ее, а потом луч прожектора погас. Анна полуприсела в шлюпке, слушая крики тонущих.
— Матросы, поднажмите! Нам надо отойти подальше, или судно затянет нас с собой, когда уйдет под воду!
Весла у шлюпки были спущены на воду с обеих сторон, люди беспорядочно гребли, дюйм за дюймом удаляясь от умирающего лайнера.
— Идет ко дну! — истошно закричал кто-то. — О, Господи, да посмотрите же на это!
Корма огромного судна все выше и выше задиралась к ночному небу, гребцы перестали работать веслами и смотрели на корабль.
Достигнув вертикали, он завис на долгие секунды. На фоне звезд был виден силуэт его винта, а свет все еще горел в иллюминаторах.
Потом медленно заскользил вниз, при этом свет не гас и под водой. Море затягивало свою добычу все быстрее и быстрее, обшивка корпуса начала гнуться и трескаться от давления; воздух вырывался из нутра в беспорядочном пенном кипении воды, и судно исчезло. Огромные струи и фонтаны извергавшегося воздуха и белой пены поднимались из черной воды, но постепенно они успокоились, и сидевшие в шлюпке опять услышали одинокие крики находившихся в воде.
— Гребите обратно! Мы должны подобрать как можно больше людей!
Весь остаток той ночи они работали под руководством первого помощника капитана, который стоял у румпеля. Вытаскивали насквозь мокрых и дрожащих бедняг из морской воды, набивая их в переполненную лодку до тех пор, пока она опасно не закачалась. Вода стала заливаться через планширь при каждой волне так, что все время приходилось вычерпывать ее.
— В лодку больше нельзя! — прокричал офицер. — Вам, ребята, придется привязывать себя к спасательному лееру.
Находившиеся в лодке скопились вокруг перегруженного суденышка, словно тонущие крысы. Анна сидела достаточно близко к корме, чтобы услышать, как помощник капитана пробормотал: «Эти бедолаги не дотянут до утра: холод убьет их, даже если до них не доберутся акулы».
Они слышали вокруг себя в ночи другие шлюпки, плеск весел и голоса на ветру.
— Течение проходит на норд-норд-ост со скоростью четырех узлов, — снова нечаянно подслушала Анна первого помощника, — к рассвету нас разбросает до горизонта. Мы должны попытаться держаться вместе. — Он поднялся на корму и крикнул: — Эй, там, на шлюпке! Мы — шлюпка номер шестнадцать!
— Шлюпка пять, — слабо откликнулся чей-то голос.
— Мы подойдем к вам!
Гребли сквозь темноту, ориентируясь на крики с другой лодки, и, когда нашли друг друга, связали шлюпки корпус к корпусу. За ночь докричались до двух лодок, и те подплыли к ним.
В водянисто-сером рассвете в полумиле обнаружили пятую шлюпку. Море было усеяно обломками и головами барахтавшихся людей, но все это выглядело незначительными точками на необъятных пространствах океана и небес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170