Лотар скрыл свое отвращение и, щелкая каблуками, кланялся, когда командир представлял своих офицеров. Палуба над головой располагалась так низко, что Лотару пришлось втянуть голову в плечи, пространство между переборками было таким узким, что двоим надо разворачиваться боком, чтобы разминуться. Лотар попробовал представить жизнь в таких условиях и обнаружил, что у него на лице выступают капли холодного пота.
— Есть ли у вас какие-нибудь разведданные о вражеских кораблях, герр де ла Рей? — Командир налил по крошечной порции шнапса в каждую из хрустальных рюмок и вздохнул, когда последняя капля упала из бутылки.
— Я сожалею, но мои сведения — семидневной давности. — Лотар поприветствовал офицеров-подводников, подняв рюмку, и, когда все выпили, продолжил: — Военный транспорт «Окленд» вошел в порт Дурбана для загрузки углем. На корабле две тысячи человек новозеландской пехоты, ожидалось, что он отправится в дальнейшее плавание пятнадцатого числа…
Среди государственных служащих Южно-Африканского Союза было много сочувствовавших — мужчин и женщин, чьи отцы или другие члены семьи сражались в англо-бурской войне, а позже воевали вместе с Маритцем и де Ветом против юнионистских войск. У некоторых были родственники, заключенные в тюрьму и даже казненные за измену, как только Смэтс и Бота подавили восстание. Многие из этих людей работали в Управлении южно-африканских железных дорог и портов, другие занимали ключевые посты в Департаменте почты и телеграфа. Таким образом жизненно важная информация собиралась, быстро кодировалась и передавалась германским агентам и активным повстанцам прямо по южно-африканской правительственной связи.
Лотар отбарабанил перечень данных о приходе и отходе судов из южно-африканских портов и снова извинился.
— Информацию получают на телеграфной станции в Окахандье, но требуется пять-семь дней, чтобы один из моих людей донес ее через пустыню.
— Понимаю, — кивнул командир. — Тем не менее информация, которую вы предоставили, будет неоценимой для того, чтобы спланировать следующий этап моих операций. — Он оторвал глаза от карты, на которую наносил данные о противнике, сообщенные Лотаром, и впервые заметил дискомфорт своего гостя. Сохраняя на лице внимательное и учтивое выражение, внутренне позлорадствовал: «Ты, великий герой, красивый, как оперная звезда, храбрый, когда ветер дует тебе в лицо, а солнце светит у тебя над головой, как бы я хотел взять тебя с собой и показать тебе, что значит настоящая храбрость и жертвенность! Что было бы с тобой, если бы ты услышал, как английские эсминцы проходят над головой, гремя, охотясь за тобой, или услышал бы щелчок детонатора, когда смертельный заряд опускается к тебе? О, я получил бы удовольствие, наблюдая твое лицо, когда взрыв ударяет в корпус, и вода струями бьет внутрь через трещины, и гаснет свет. Что было бы с тобой, когда лишь по запаху ты понял бы, что уделался от страха в темноте, и почувствовал, как твое дерьмо, горячее и жидкое, стекает по ногам?» Но вместо всего этого Кохлер улыбнулся и пробормотал: — Жаль, что я не в состоянии предложить вам еще немного шнапса…
— Нет-нет! — Лотар отмахнулся от предложения. Это существо с лицом трупа и его смердящее судно вызывали в нем отвращение и тошноту. — Вы были очень добры. Я должен отправиться на берег и присматривать за погрузкой. Этим черномазым нельзя доверять. Ленивые собаки и врожденные воры, все как один. Они понимают только кнут и понукания.
Лотар взбежал по трапу и на мостике рубки жадно втянул в легкие желанную прохладу ночного воздуха. Командир субмарины последовал за ним наверх.
— Герр де ла Рей, очень важно, чтобы мы завершили заправку и погрузку боеприпасов до рассвета: вы ведь понимаете, насколько уязвимы мы здесь, насколько беспомощны оказались бы мы, пойманные в ловушку у берега, с открытыми люками и пустыми цистернами?
— Вот если бы вы могли послать на берег часть ваших матросов помочь с погрузкой…
Командир субмарины колебался. Отправка членов экипажа на берег сделала бы лодку еще более уязвимой. Он быстро взвесил. На войне все подобно ходам игрока в кости — риск против вознаграждения, а ставки — смерть и слава.
— Я пошлю с вами на берег двадцать человек. — Он принял решение в течение нескольких секунд, и Лотар, понявший его затруднение, кивнул с вынужденным восхищением.
Им нужен был свет. Лотар сложил из прибитых к берегу обломков дерева костер, но замаскировал его со стороны моря, полагаясь еще и на то, что нависшие облака тумана скроют их от любых рыщущих английских военных кораблей. При рассеянном свете они вновь и вновь нагружали лихтеры и на веслах выводили их к субмарине. Как только «барабан» с дизельным топливом через воронку опустошался в цистерны, он тут же продырявливался, выбрасывался за борт и тонул, опускаясь в заросли водорослей. Постепенно длинное стройное судно оседало все ниже и ниже.
Было уже четыре часа утра, а топливные цистерны еще не наполнились до краев. Стоя на мостике, командир подлодки беспокоился и кипел от раздражения, каждые несколько секунд поглядывал в сторону земли, где нежеланный рассвет выделял острый, как нож, край темной гряды дюн, а потом снова вниз, на приближающийся лихтер с осторожно уложенной длинной поблескивающей торпедой.
— Быстрее! — Кохлер перегибался через перила ограждения рубки, погоняя своих людей, когда они прилаживали стропы вокруг чудовищного оружия, осторожно поднимали груз на натянувшихся канатах и переносили его на борт. Второй лихтер со своей смертоносной ношей уже стоял рядом. Пока торпеду аккуратно опускали в передний люк и подавали в пустой торпедный аппарат под палубой, первый лихтер, борясь с течением, уже шел назад к берегу.
Быстро светлело, усилия экипажа и чернокожих партизан стали отчаянными, превозмогая усталость, изо всех сил они старались завершить погрузку, прежде чем наступивший день откроет их врагу.
Лотар выехал с последней торпедой, небрежно сидя верхом на ее блестящей спине, словно на своем арабском скакуне. Командир, наблюдая за ним на рассвете, обнаружил, что еще свирепее возмущается и ненавидит его за то, что он высок, позолочен солнцем и красив. Ненавидит за небрежное высокомерие, за страусиные перья на шляпе и золотые кудри до плеч, но больше всего — за то, что сейчас Лотар ускачет в пустыню и оставит ему только одну возможность: снова спуститься в холодные и смертельно опасные воды.
— Капитан, — Лотар выбрался из лихтера и вскарабкался по трапу на мостик боевой рубки, его красивое лицо светилось от возбуждения, — один из моих людей только что прискакал в лагерь. Он добирался из Окахандьи пять дней и привез новости. Великолепные новости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170