Мой мастер этого не допустит.
Лив поднялась на ноги, и, лишь чуть прихрамывая, пошла к двери с ужасающим украшением. Она натянула верхний край, показывая дырочки в коже, которые не относились к процессу свежевания.
- Я кормилась от него, пока они его пытали. Я пила его кровь, пока он кричал.
Она убрала руку, и ее пальцы были в крови. Она вылизала их, засовывая по очереди в рот.
- М-м-м, вкусно.
Все, что мне оставалось - это гадать, кто это был. Все, что мне оставалось - это играть в ее игру. Я выстрелила ей в левую коленную чашечку.
Она повалилась на пол, взвизгнув:
- Ты не поняла? Ты не можешь меня убить!
- О, думаю, могу, Лив. Думаю, что смогу.
И я выстрелила в правое колено. Она свалилась на спину, крича, схватившись за разбитые колени, но отдернув руки, так как свои собственные прикосновения причиняли ей боль.
Сила Странника заставила подняться волоски на моем теле. Он действительно собирался ей помочь. Если у меня не получится ее убить, то мне бы лучше оказаться где-нибудь в другом месте до того, как она сможет ходить. Я достаточно хорошо знала Лив и знала, что как только она сможет встать, мне не поздоровится. И я не могла ее за это винить. Фактически, если я буду просто стоять и ждать, когда она поднимется, это будет самозащита. Ну, хорошо, преднамеренная самозащита.
- Пойдем, ma petite, оставь ее. Странник не дает свое благословение так просто во второй раз, или это будет уже третий? На этот раз он исцелит ее по-своему. Благословение и наказание одновременно. Как и многие дары совета.
Он открыл дверь, ведущую на лестницу вниз. Когда он убрал руку, я увидела, что она вся в крови. Он держал руку перед собой, будто не зная, что с ней делать. Наконец, он прошел через дверь, ведя рукой по стене, вытирая кровь о камни, рисуя бледную красную полосу.
- Чем больше мы тянем, тем больше пыток они придумывают.
И с этими успокаивающими словами он начал спускаться по лестнице. Я бросила последний взгляд на Лив.
Она лежала на боку, плача и визгливо вскрикивая. Она кричала, что собирается посмотреть, как я умру. Мне следовало бы выстрелить ей в голову, так, чтобы мозги разлились по полу. Если бы я была по-настоящему жестока, я так бы и сделала. Но я не стала. Я оставила ее лежать и выкрикивать угрозы. Эдуард был бы так разочарован!
Глава 14
Ведущие вниз ступени были такими большими, будто их делали для кого-то, кто был не совсем человеком.
Чтобы не испачкаться, дверь я закрыла ногой. Крики Лив словно отрезало. Я все еще могла очень смутно слышать ее голос, который звучал как жужжание комара, но дверь была почти звуконепроницаемой. Кому-то это было нужно, чтобы скрыть вопли снизу. Правда, сегодня на ступенях царила тишина. Тишина такая громкая, что она почти звенела у меня в ушах.
Жан-Клод, словно большая кошка, двигался по этим уродским ступенькам с текучей грацией. Мне пришлось перебросить подол плаща через левую руку, чтобы не навернуться, наступив на его край. Но все равно - скользить по лестнице у меня не получалось. На трехдюймовых каблуках я скорее ковыляла.
Жан-Клод остановился перед поворотом лестницы, на ступень выше площадки.
- Я могу тебя нести, ma petite.
- Нет уж, спасибо.
Если снять туфли, то платье будет слишком длинным, и мне придется его тоже держать. А мне была нужна одна свободная рука для пистолета. Если бы передо мной стоял выбор между пистолетом наготове, но при медленном передвижении, и быстротой, но с занятыми платьем руками… я бы выбрала первое.
Ступени стали становиться все шире, так что скоро на них с легкостью развернулся бы небольшой автомобильчик. Лестница упиралась в массивную дубовую дверь, обитую железом, как любая уважающая себя дверь в тюремное подземелье. Сегодня это было подходящее сравнение.
Жан-Клод навалился на тяжелую дверь, и она медленно открылась. Обычно ее запирали. Он повернулся ко мне.
- Совет может потребовать, чтобы я формально приветствовал в этих стенах каждого вампира.
- Хочешь сказать, формально - это так же, как ты поприветствовал Лив? - спросила я.
Он скупо улыбнулся.
- Если я не признаю их превосходство надо мной, то возможно.
- А что будет, если признаешь? - спросила я.
Он покачал головой.
- Если бы мы пришли к совету за поддержкой, тогда мне бы не пришлось никому противостоять. Я бы просто признал их полное превосходство, и с этим вопросом было бы покончено. У меня недостаточно силы, чтобы стать одним из них. Это я знаю.
Он разгладил оборки на рубашке, расправил манжеты пиджака и поправил кружева на запястьях. Он обычно занимался своей одеждой, когда нервничал. Хотя, конечно, он занимался своей одеждой и когда совсем не нервничал тоже.
- Чувствую, есть «но», - сказала я.
Он снова улыбнулся.
- Oui, ma petite. Но они пришли к нам сами. Вступили на нашу землю. Причинили вред нашим людям. Если бы признаем их превосходство без борьбы, они могут поставить нового мастера на мое место. Они могут забрать все, чего я добился.
- Я думала, что единственный способ перестать быть мастером - это умереть.
- В конце концов, этим и кончится.
- Значит, мы идем драть задницы.
- Но мы не можем победить силой, ma petite. То, что мы сделали с Лив, было очевидно и ожидаемо. Ее было необходимо наказать. Но в игре "убей или будь убит" совет выиграет.
Я нахмурилась.
- Если мы не можем сказать, что они больше и страшнее нас, но и не можем драться с ними, то что нам делать?
- Играть в их игру, ma petite.
- В какую игру?
- Игру, которой я в совершенстве овладел при дворе много лет назад. Это смесь дипломатии, бравады, оскорблений.
Он взял мою левую руку и нежно поцеловал ее.
- Отчасти у тебя получится очень хорошо, отчасти - плохо. Дипломатия - это не твоя сильная сторона.
- Зато бравада и оскорбления - мои лучшие стороны.
Он улыбнулся, все еще держа меня за руку.
- Определенно, ma petite, определенно. Убери пистолет. Я не говорю тебе его не использовать, но осторожнее выбирай, в кого стрелять. Не все, что ты сегодня встретишь, можно остановить серебряными пулями.
Он склонил голову на бок, словно размышляя.
- Хотя, если подумать, я еще не видел, чтобы кто-то пытался убить члена совета современным серебряным оружием, - он улыбнулся, - может, и получится.
Он помотал головой, будто отгоняя от себя какое-то видение.
- Но если дойдет до того, что придется стрелять в совет, то мы проиграли, и нам останется только попытаться захватить с собой их столько, сколько мы сможем.
- Давай лучше освободим столько наших, сколько сможем, - сказала я.
- Ты не понимаешь, ma petite. Если мы будем мертвы, то тем, кто нам верен, не будет пощады. Любой хороший переворот в первую очередь убивает верных сторонников, - и он коснулся моей правой руки, напоминая. Я все еще держала в ней пистолет. Так или иначе, мне не хотелось его убирать.
Но пришлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Лив поднялась на ноги, и, лишь чуть прихрамывая, пошла к двери с ужасающим украшением. Она натянула верхний край, показывая дырочки в коже, которые не относились к процессу свежевания.
- Я кормилась от него, пока они его пытали. Я пила его кровь, пока он кричал.
Она убрала руку, и ее пальцы были в крови. Она вылизала их, засовывая по очереди в рот.
- М-м-м, вкусно.
Все, что мне оставалось - это гадать, кто это был. Все, что мне оставалось - это играть в ее игру. Я выстрелила ей в левую коленную чашечку.
Она повалилась на пол, взвизгнув:
- Ты не поняла? Ты не можешь меня убить!
- О, думаю, могу, Лив. Думаю, что смогу.
И я выстрелила в правое колено. Она свалилась на спину, крича, схватившись за разбитые колени, но отдернув руки, так как свои собственные прикосновения причиняли ей боль.
Сила Странника заставила подняться волоски на моем теле. Он действительно собирался ей помочь. Если у меня не получится ее убить, то мне бы лучше оказаться где-нибудь в другом месте до того, как она сможет ходить. Я достаточно хорошо знала Лив и знала, что как только она сможет встать, мне не поздоровится. И я не могла ее за это винить. Фактически, если я буду просто стоять и ждать, когда она поднимется, это будет самозащита. Ну, хорошо, преднамеренная самозащита.
- Пойдем, ma petite, оставь ее. Странник не дает свое благословение так просто во второй раз, или это будет уже третий? На этот раз он исцелит ее по-своему. Благословение и наказание одновременно. Как и многие дары совета.
Он открыл дверь, ведущую на лестницу вниз. Когда он убрал руку, я увидела, что она вся в крови. Он держал руку перед собой, будто не зная, что с ней делать. Наконец, он прошел через дверь, ведя рукой по стене, вытирая кровь о камни, рисуя бледную красную полосу.
- Чем больше мы тянем, тем больше пыток они придумывают.
И с этими успокаивающими словами он начал спускаться по лестнице. Я бросила последний взгляд на Лив.
Она лежала на боку, плача и визгливо вскрикивая. Она кричала, что собирается посмотреть, как я умру. Мне следовало бы выстрелить ей в голову, так, чтобы мозги разлились по полу. Если бы я была по-настоящему жестока, я так бы и сделала. Но я не стала. Я оставила ее лежать и выкрикивать угрозы. Эдуард был бы так разочарован!
Глава 14
Ведущие вниз ступени были такими большими, будто их делали для кого-то, кто был не совсем человеком.
Чтобы не испачкаться, дверь я закрыла ногой. Крики Лив словно отрезало. Я все еще могла очень смутно слышать ее голос, который звучал как жужжание комара, но дверь была почти звуконепроницаемой. Кому-то это было нужно, чтобы скрыть вопли снизу. Правда, сегодня на ступенях царила тишина. Тишина такая громкая, что она почти звенела у меня в ушах.
Жан-Клод, словно большая кошка, двигался по этим уродским ступенькам с текучей грацией. Мне пришлось перебросить подол плаща через левую руку, чтобы не навернуться, наступив на его край. Но все равно - скользить по лестнице у меня не получалось. На трехдюймовых каблуках я скорее ковыляла.
Жан-Клод остановился перед поворотом лестницы, на ступень выше площадки.
- Я могу тебя нести, ma petite.
- Нет уж, спасибо.
Если снять туфли, то платье будет слишком длинным, и мне придется его тоже держать. А мне была нужна одна свободная рука для пистолета. Если бы передо мной стоял выбор между пистолетом наготове, но при медленном передвижении, и быстротой, но с занятыми платьем руками… я бы выбрала первое.
Ступени стали становиться все шире, так что скоро на них с легкостью развернулся бы небольшой автомобильчик. Лестница упиралась в массивную дубовую дверь, обитую железом, как любая уважающая себя дверь в тюремное подземелье. Сегодня это было подходящее сравнение.
Жан-Клод навалился на тяжелую дверь, и она медленно открылась. Обычно ее запирали. Он повернулся ко мне.
- Совет может потребовать, чтобы я формально приветствовал в этих стенах каждого вампира.
- Хочешь сказать, формально - это так же, как ты поприветствовал Лив? - спросила я.
Он скупо улыбнулся.
- Если я не признаю их превосходство надо мной, то возможно.
- А что будет, если признаешь? - спросила я.
Он покачал головой.
- Если бы мы пришли к совету за поддержкой, тогда мне бы не пришлось никому противостоять. Я бы просто признал их полное превосходство, и с этим вопросом было бы покончено. У меня недостаточно силы, чтобы стать одним из них. Это я знаю.
Он разгладил оборки на рубашке, расправил манжеты пиджака и поправил кружева на запястьях. Он обычно занимался своей одеждой, когда нервничал. Хотя, конечно, он занимался своей одеждой и когда совсем не нервничал тоже.
- Чувствую, есть «но», - сказала я.
Он снова улыбнулся.
- Oui, ma petite. Но они пришли к нам сами. Вступили на нашу землю. Причинили вред нашим людям. Если бы признаем их превосходство без борьбы, они могут поставить нового мастера на мое место. Они могут забрать все, чего я добился.
- Я думала, что единственный способ перестать быть мастером - это умереть.
- В конце концов, этим и кончится.
- Значит, мы идем драть задницы.
- Но мы не можем победить силой, ma petite. То, что мы сделали с Лив, было очевидно и ожидаемо. Ее было необходимо наказать. Но в игре "убей или будь убит" совет выиграет.
Я нахмурилась.
- Если мы не можем сказать, что они больше и страшнее нас, но и не можем драться с ними, то что нам делать?
- Играть в их игру, ma petite.
- В какую игру?
- Игру, которой я в совершенстве овладел при дворе много лет назад. Это смесь дипломатии, бравады, оскорблений.
Он взял мою левую руку и нежно поцеловал ее.
- Отчасти у тебя получится очень хорошо, отчасти - плохо. Дипломатия - это не твоя сильная сторона.
- Зато бравада и оскорбления - мои лучшие стороны.
Он улыбнулся, все еще держа меня за руку.
- Определенно, ma petite, определенно. Убери пистолет. Я не говорю тебе его не использовать, но осторожнее выбирай, в кого стрелять. Не все, что ты сегодня встретишь, можно остановить серебряными пулями.
Он склонил голову на бок, словно размышляя.
- Хотя, если подумать, я еще не видел, чтобы кто-то пытался убить члена совета современным серебряным оружием, - он улыбнулся, - может, и получится.
Он помотал головой, будто отгоняя от себя какое-то видение.
- Но если дойдет до того, что придется стрелять в совет, то мы проиграли, и нам останется только попытаться захватить с собой их столько, сколько мы сможем.
- Давай лучше освободим столько наших, сколько сможем, - сказала я.
- Ты не понимаешь, ma petite. Если мы будем мертвы, то тем, кто нам верен, не будет пощады. Любой хороший переворот в первую очередь убивает верных сторонников, - и он коснулся моей правой руки, напоминая. Я все еще держала в ней пистолет. Так или иначе, мне не хотелось его убирать.
Но пришлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111