Цивилизация требует жертв… Кстати о цивилизации: есть возможность перекусить за счет нашего будущего партнёра, пока мы плывём. Не желаете ли пропустить стаканчик-другой пивца под барбекю?
- Кстати о жертвах - желаем!
Произнося эту роковую фразу, Большой Папа, конечно же, не предполагал, к чему приведут его слова. Кто знает - промолчи он, и всё обернулось бы иначе; с другой стороны, буфетчик, возможно, в любом случае пролил бы помои - слишком близко они стояли к краю плота… Но давайте, впрочем, по порядку.
Ведро, прозывающееся «поганым», имеется в каждом уважающем себя заведении общепита. Туда обычно бросают всевозможные объедки (те, что нельзя пустить в дело ещё раз), очистки и прочую дрянь. В данном случае среди мусора преобладали мясные отходы - Вхут-мас всё-таки старался держать марку, и откровенно малосъедобные вещи в принадлежащих ему заведениях, как правило, не подавались. Поэтому, когда ведро, сбитое неосторожным движением буфетчика, взявшегося исполнять заказ, полетело за борт, в воде оказалось килограмма три всевозможных костей, плёнок и хрящиков - и, конечно, некоторое количество сырого мяса…
Армадилл способен почуять запах крови издалека. Собственно говоря, миазмы подтопленного города, распространяясь вниз по течению, привлекли под его стены немало хищных созданий; но ни одно из них не могло соперничать с почти неуязвимой рептилией по части скорости и остроты обоняния.
Он приплыл в город днём, движимый голодом; он двигался возле самого дна, вздымая тучи ила, и мелкая подводная живность в панике спешила убраться с его пути. Уровень воды в реке к тому времени достигал местами трёх - трёх с половиной метров выше ординара, и многие обратили внимание на странные завихрения, возникшие вдруг на её поверхности. Двоих лесных куки, рыболовов с Каме леопарда, прибывших в Вавилон в надежде продать богатый утренний улов, внезапно закружило в невесть откуда возникшем водовороте. Утлая лодочка заплясала на волнах; дикари в ужасе вцепились в борта, расширенными глазами провожая скользнувшую под килем тень.
- Что это было, отец мой? - дрожащим голосом спросил тот, что помладше.
- Не знаю, сын мой! И тебе лучше не знать; да будут к нам благосклонны предки! - прошептал старший и отвесил младшему профилактическую затрещину. - Берись скорее за вёсла; и прочь, прочь отсюда!
Он плыл… Плыл в этих странных, изобилующих незнакомыми ароматами узких каньонах, выискивая в струях запахов тот, что поднял его с илистого ложа на дне реки; неповторимый, восхитительный аромат, чем-то похожий на запах мокрого железа, чем-то - на сырой яичный желток. Запах крови…
- Вот растяпа, - покачал головой Джро. - Мало того что ведро уронил, так ещё и рассыпал всё, теперь мухи налетят.
- Ладно, бывает! - пожал плечами Свистоль. - А барбекю и в самом деле неплохое!
- Е! - снисходительно признал стибок. - Но мы едали и повкуснее - у нас в деревне, помните?
- Ещё бы не помнить! - проворчал Свистоль. - Эти ваши шуточки…
Джро мечтательно улыбнулся и хотел было отхлебнуть пива, но стакан внезапно пришёл в движение и поехал к краю столика.
Плавучее кафе слегка накренилось. Забренчали пустые бутылки; что-то упало и покатилось под ногами.
- Сели на мель, - хмыкнул Большой Папа. - От, понимаешь…
- Это не мель, - тихим бесцветным голосом возразил Свистоль. - Это Амба.
Чудовищная голова армадилла поднялась над плотиком. Пластмассовый стаканчик из-под кофе зацепился за чешуйку, да так и остался на плоской макушке, придавая ситуации совершенно неуместный комический оттенок.
- Фак! - хрипло выдохнул Джро.
Большой Папа впервые увидел, как бледнеют стибки - синяя кожа коммерсанта стала вдруг серовато-голубой; глаза, казалось, расширились на пол-лица.
- Донт бадж, - одними губами прошептал он. - Рептайлз ту риэкт он моушен ин фёст.
Свистоль, не отрываясь, смотрел на исполинского армадилла. Толщиной его туша могла соперничать с самым старым регендалем; о длине можно было лишь догадываться. Глаза, каждое - размером с хорошее блюдце, отсвечивали зеленоватой бронзой; прозрачная мигательная перепонка неторопливо скользила по глазному яблоку и втягивалась под складчатую кожу века. Губы монстра разошлись, обнажая частокол торчащих в разные стороны зубов.
Буфетчик, он же по совместительству - плотогон, внезапно вышел из ступора и ласточкой сиганул в воду, наивно надеясь найти там спасение. Армадилл, в точном соответствии со словами Джро, среагировал на резкое движение…
Исполинская туша обрушилась на плотик. Тот с оглушительным треском разломился пополам; стулья, зонтики и люди посыпались в воду. Бронированный бок армадилла прошёл всего в нескольких сантиметрах от Свистолева лица; полураскрытые чешуи, каждая - размером с лезвие лопаты, и острые, словно бритва, промелькнули мимо.
Несчастный буфетчик не успел даже вскрикнуть; тошнотворно хрустнули кости, и добыча тут же исчезла в глотке рептилии. Армадилл величественно развернулся, выбирая новую жертву.
- Эй, ты, змей-переросток! - крикнул Большой Папа, вскарабкавшись на обломок плота и доставая что-то из кармана. - Мы хорошенько попотчевали твоего сородича на реке; думаю, он надолго нас запомнит! Иди-ка, получи своё!
- Профессор! Нет!!! - воскликнул Свистоль, и в этот миг армадилл атаковал.
Большой Папа изо всех сил ударил о мокрые доски «черным смайликом», некогда взятым у Свистоля, и с точностью заправского баскетболиста швырнул гранату в разинутую пасть хищника.
Древняя магия сработала. Спустя три с половиной секунды после деформации диаметр шарика взрывообразно увеличился с нескольких сантиметров до десятка метров.
Кости монстра хрустнули; глаза выскочили из орбит. Хвост последним судорожным движением рассёк воду и врезался в грудь Большому Папе; после чего на поверхность всплыло и закачалось нечто, более всего напоминающее исполинскую рыбу фугу - донельзя раздутое, утыканное шипами чешуи. Внутренности армадилла, выдавленные бесшумным взрывом из его ануса, серыми и розовыми неопрятными змеями колыхались вокруг. В воздухе повисло чудовищное зловоние.
- Профессор… Корнелиус… - прохрипел Свистоль, выныривая на поверхность. - Где вы?..
- Здесь… По… Помогите мне… - голос Большого Папы звучал чуть слышно.
Свистоль, с отвращением раздвигая кишки, подгрёб к обломкам плотика. Лицо самого правильного смоукера еле виднелось над водой; скрюченные пальцы судорожно цеплялись за поплавок.
- Как вы, профессор?
- Ноги… Что-то с ногами… - Большой Папа попробовал подтянуться повыше и застонал. - Вы знаете, я совсем их не чувствую…
- Джро! Ты живой?
- Мэйби…
- Плыви за помощью, и поскорее, ради всех предков! Держитесь, профессор, потерпите немного…
Глаза Большого Папы закрылись;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
- Кстати о жертвах - желаем!
Произнося эту роковую фразу, Большой Папа, конечно же, не предполагал, к чему приведут его слова. Кто знает - промолчи он, и всё обернулось бы иначе; с другой стороны, буфетчик, возможно, в любом случае пролил бы помои - слишком близко они стояли к краю плота… Но давайте, впрочем, по порядку.
Ведро, прозывающееся «поганым», имеется в каждом уважающем себя заведении общепита. Туда обычно бросают всевозможные объедки (те, что нельзя пустить в дело ещё раз), очистки и прочую дрянь. В данном случае среди мусора преобладали мясные отходы - Вхут-мас всё-таки старался держать марку, и откровенно малосъедобные вещи в принадлежащих ему заведениях, как правило, не подавались. Поэтому, когда ведро, сбитое неосторожным движением буфетчика, взявшегося исполнять заказ, полетело за борт, в воде оказалось килограмма три всевозможных костей, плёнок и хрящиков - и, конечно, некоторое количество сырого мяса…
Армадилл способен почуять запах крови издалека. Собственно говоря, миазмы подтопленного города, распространяясь вниз по течению, привлекли под его стены немало хищных созданий; но ни одно из них не могло соперничать с почти неуязвимой рептилией по части скорости и остроты обоняния.
Он приплыл в город днём, движимый голодом; он двигался возле самого дна, вздымая тучи ила, и мелкая подводная живность в панике спешила убраться с его пути. Уровень воды в реке к тому времени достигал местами трёх - трёх с половиной метров выше ординара, и многие обратили внимание на странные завихрения, возникшие вдруг на её поверхности. Двоих лесных куки, рыболовов с Каме леопарда, прибывших в Вавилон в надежде продать богатый утренний улов, внезапно закружило в невесть откуда возникшем водовороте. Утлая лодочка заплясала на волнах; дикари в ужасе вцепились в борта, расширенными глазами провожая скользнувшую под килем тень.
- Что это было, отец мой? - дрожащим голосом спросил тот, что помладше.
- Не знаю, сын мой! И тебе лучше не знать; да будут к нам благосклонны предки! - прошептал старший и отвесил младшему профилактическую затрещину. - Берись скорее за вёсла; и прочь, прочь отсюда!
Он плыл… Плыл в этих странных, изобилующих незнакомыми ароматами узких каньонах, выискивая в струях запахов тот, что поднял его с илистого ложа на дне реки; неповторимый, восхитительный аромат, чем-то похожий на запах мокрого железа, чем-то - на сырой яичный желток. Запах крови…
- Вот растяпа, - покачал головой Джро. - Мало того что ведро уронил, так ещё и рассыпал всё, теперь мухи налетят.
- Ладно, бывает! - пожал плечами Свистоль. - А барбекю и в самом деле неплохое!
- Е! - снисходительно признал стибок. - Но мы едали и повкуснее - у нас в деревне, помните?
- Ещё бы не помнить! - проворчал Свистоль. - Эти ваши шуточки…
Джро мечтательно улыбнулся и хотел было отхлебнуть пива, но стакан внезапно пришёл в движение и поехал к краю столика.
Плавучее кафе слегка накренилось. Забренчали пустые бутылки; что-то упало и покатилось под ногами.
- Сели на мель, - хмыкнул Большой Папа. - От, понимаешь…
- Это не мель, - тихим бесцветным голосом возразил Свистоль. - Это Амба.
Чудовищная голова армадилла поднялась над плотиком. Пластмассовый стаканчик из-под кофе зацепился за чешуйку, да так и остался на плоской макушке, придавая ситуации совершенно неуместный комический оттенок.
- Фак! - хрипло выдохнул Джро.
Большой Папа впервые увидел, как бледнеют стибки - синяя кожа коммерсанта стала вдруг серовато-голубой; глаза, казалось, расширились на пол-лица.
- Донт бадж, - одними губами прошептал он. - Рептайлз ту риэкт он моушен ин фёст.
Свистоль, не отрываясь, смотрел на исполинского армадилла. Толщиной его туша могла соперничать с самым старым регендалем; о длине можно было лишь догадываться. Глаза, каждое - размером с хорошее блюдце, отсвечивали зеленоватой бронзой; прозрачная мигательная перепонка неторопливо скользила по глазному яблоку и втягивалась под складчатую кожу века. Губы монстра разошлись, обнажая частокол торчащих в разные стороны зубов.
Буфетчик, он же по совместительству - плотогон, внезапно вышел из ступора и ласточкой сиганул в воду, наивно надеясь найти там спасение. Армадилл, в точном соответствии со словами Джро, среагировал на резкое движение…
Исполинская туша обрушилась на плотик. Тот с оглушительным треском разломился пополам; стулья, зонтики и люди посыпались в воду. Бронированный бок армадилла прошёл всего в нескольких сантиметрах от Свистолева лица; полураскрытые чешуи, каждая - размером с лезвие лопаты, и острые, словно бритва, промелькнули мимо.
Несчастный буфетчик не успел даже вскрикнуть; тошнотворно хрустнули кости, и добыча тут же исчезла в глотке рептилии. Армадилл величественно развернулся, выбирая новую жертву.
- Эй, ты, змей-переросток! - крикнул Большой Папа, вскарабкавшись на обломок плота и доставая что-то из кармана. - Мы хорошенько попотчевали твоего сородича на реке; думаю, он надолго нас запомнит! Иди-ка, получи своё!
- Профессор! Нет!!! - воскликнул Свистоль, и в этот миг армадилл атаковал.
Большой Папа изо всех сил ударил о мокрые доски «черным смайликом», некогда взятым у Свистоля, и с точностью заправского баскетболиста швырнул гранату в разинутую пасть хищника.
Древняя магия сработала. Спустя три с половиной секунды после деформации диаметр шарика взрывообразно увеличился с нескольких сантиметров до десятка метров.
Кости монстра хрустнули; глаза выскочили из орбит. Хвост последним судорожным движением рассёк воду и врезался в грудь Большому Папе; после чего на поверхность всплыло и закачалось нечто, более всего напоминающее исполинскую рыбу фугу - донельзя раздутое, утыканное шипами чешуи. Внутренности армадилла, выдавленные бесшумным взрывом из его ануса, серыми и розовыми неопрятными змеями колыхались вокруг. В воздухе повисло чудовищное зловоние.
- Профессор… Корнелиус… - прохрипел Свистоль, выныривая на поверхность. - Где вы?..
- Здесь… По… Помогите мне… - голос Большого Папы звучал чуть слышно.
Свистоль, с отвращением раздвигая кишки, подгрёб к обломкам плотика. Лицо самого правильного смоукера еле виднелось над водой; скрюченные пальцы судорожно цеплялись за поплавок.
- Как вы, профессор?
- Ноги… Что-то с ногами… - Большой Папа попробовал подтянуться повыше и застонал. - Вы знаете, я совсем их не чувствую…
- Джро! Ты живой?
- Мэйби…
- Плыви за помощью, и поскорее, ради всех предков! Держитесь, профессор, потерпите немного…
Глаза Большого Папы закрылись;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101