- Успокойтесь! - махнул рукой иерофант. - Это я разогнал посетителей, а персонал немножко зомбировал - ненадолго, на несколько часов. Нам предстоит обсудить вещи, не предназначенные для посторонних ушей.
- Нехорошо так поступать с горожанами! - осуждающе покачал головой Афинофоно. - Собственно, мы вполне могли бы перекусить здесь, а потом отправиться ко мне. Вы не правы, Верховный.
- И лампион вовсе необязательно было приносить, - подхватил Громила. - Как мы сможем испытать его тут? Вдруг кто-нибудь случайно войдёт?
- Только не сюда! - довольно возразил иерофант. - После того как за вами захлопнулась дверь, это место как бы вовсе перестало существовать для остального мира… По крайней мере, до утра!
- Бормотология… - вздохнул Иннот. - Слушай, Гро! Почему это у меня такое ощущение, будто вы с Афинофоно знаете нечто такое, чего не знаем мы? И ещё: вы что, знакомы? - Он с подозрением переводил взгляд с приятеля на старца.
Громила смущённо фыркнул.
- Ну да, если честно - знакомы, причём довольно давно…
- Это сейчас не главное - решительно прервал его Афинофоно. - Понимаешь… В схватке с Шамполамо никто из вас не мог выиграть. Мне сложно объяснить… В общем, это имеет отношение к судьбе. Подметала должен был покинуть наше время и отправиться в глубокое прошлое. Это было некоторым образом предопределено.
- Зачем же тогда ты попросил нас…
- Дело в том, что ваше появление подстегнуло события. Если бы ухайдакер успел как следует подготовиться… Думаю, шанс воплотить в жизнь свои безумные идеи он бы получил, а это совершенно недопустимо.
- Послушайте! - Иннот сердито сверкнул глазами. - У меня такое впечатление, что я оказался втянут в какую-то непонятную игру! Вы можете объяснить толком, что происходит?!
- Это трудно, но мы попытаемся, - улыбнулся Афинофоно. - Видишь ли, в Вавилоне издревле существовала некая сила, преследующая свои, непонятные прочим цели. Мы не знаем, кто или что это такое; для простоты мы называем её Старой Контрой. Она действительно старая, Инни: гораздо старше любого из нас. Вавилон вообще очень древний город.
- Да, очень старая и очень жестокая, - подал голос иерофант. - И совершенно нечеловеческая. Её могущество велико, но вместе с тем ущербно: насколько мы поняли, она не способна совершать самостоятельные действия в вещном мире. Для этого ей нужны эмиссары; и в лице Шамполамо она обрела, пожалуй, самого сильного и умелого из них.
- Я занимаюсь познанием этой сущности уже давно, - Афинофоно вздохнул, - но не слишком преуспел в своих начинаниях, если честно.
- Так что же всё-таки это такое - Старая Контра? Какие-то предположения у тебя наверняка есть? - поинтересовалась Джихад.
Весь последний час девушка была непривычно угрюмой: обрести в лице врага давно потерянного брата и тут же потерять его снова оказалось для неё тяжким испытанием.
- Только предположения. - Афинофоно покусал губу. - Ну что же, если тебе интересно… Я думаю, Контра - это своего рода душа Вавилона. Старая, греховная, одержимая тёмными стремлениями душа этого древнего города. Понимаешь… Все мысли и эмоции здешних обитателей, их чаяния и устремления - они не исчезали бесследно, но копились, наслаивались друг на друга, пропитывали окружающее пространство, пока их не стало столько, что возникла какая-то новая сущность… Но это всего лишь мои предположения.
- Думаю, они ближе к истине, чем что-либо ещё, - поддержал бормотолога старец.
- Не понимаю, - сказал Иннот после паузы. - Если это и в самом деле так, то зачем ей менять что-то? Ведь Шамполамо, насколько я понял, хотел создать нечто принципиально иное вместо старого Вавилона…
- Ну… - пожал плечами иерофант. - Думаю, этого мы никогда не узнаем. Возможно, с какого-то момента их пути разошлись. А может, и нет; в конце концов, какая душа бывает целиком и полностью довольна доставшимся ей телом? Кто бы не хотел измениться?
- А что это у вас там под тряпочкой? - встрял любопытный Кактус.
- А! Вот мы и добрались до самого интересного! - оживился Афинофоно. - Это совершенно потрясающая штука! Дело в том, что мы, бормотологи, уже давно ищем ключи к познанию природы Времени. Разумеется, такой могущественный талисман, как чёрная волшебная палочка, ни мне, ни даже многоуважаемому иерофанту пока не по плечу; зато мы сконструировали вот это…
- Темпоральный лампион! - торжественно провозгласил старец, театральным жестом срывая холстину с установленного на барной стойке предмета. - Здесь, в бронзовом цоколе - видите, какой он массивный? Так вот, здесь расположен мощный ламповый контур на кенотронах, каскадно усиливающих входной сигнал, являющийся не чем иным, как промодулированным остаточным излучением…
- Думаю, подробности ни к чему, - прервал Афинофоно. - Если обойтись без специальных терминов, прибор можно настроить на строго определённую точку во времени и пространстве; другими словами, эта лампа освещает прошлое и может показать нам любое событие. Во всяком случае, я на это надеюсь; она ведь ещё не отлажена как следует.
- Только показать? - несколько разочарованноспросил Иннот, так и не сумевший отделаться от мысли устроить Подметале каюк.
- Только показать, - подтвердил волшебник. - Клянусь предками, это не так уж мало! Сейчас мы попробуем с его помощью проследить за ухайдакером - надо же знать, какую он встретил судьбу… Но сначала я всё-таки хотел бы поесть.
После того как компания вволю отведала жареной картошки - фирменного блюда заведения, волшебники приступили к священнодействию. Темпоральный лампион был установлен на столике; друзья расселись вокруг. Персонал харчевни, повинуясь небрежному жесту иерофанта, застыл наподобие манекенов, тупо уставившись в пространство. «Ничего не жестоко, - безапелляционно возразил старец Громиле. - Между прочим, я проверил - масло на сковородках тут целыми днями не меняют, хотя должны каждую порцию жарить на новом». Такое известие как-то примирило гориллоида с больной совестью.
Афинофоно сосредоточенно щёлкал кнопками и вращал веньеры настройки. Собственно говоря, главной частью прибора был темпоральный гексод - так назывался большой шар тёмного стекла, внутри которого угадывалась некая сложная конструкция из проволочной сетки, линз и небольших странной формы рефлекторов. Аппарат тихонько гудел.
- Минуты, пожалуй, две-три он будет прогреваться, - предупредил бормотолог; в этот миг стеклянный шар озарился сумеречным светом, а волосы у всех присутствующих зашевелились и встали дыбом. Резко запахло озоном.
- Ух ты! - восторженно прошептала сипапоккула. - Ребята! У вас глаза светятся! Ой! И зубы тоже!
- Ультрафиолет, - невнятно пояснил старец. - Подождите, сейчас она войдет в рабочий режим…
Свет внутри лампы часто замигал и померк;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101