Меня никогда не фотографировала Брижитт Ланком.
В Лос-Анджелесе я никогда не посещал «Sky Bar».
Я швыряю фотографии обратно в сумку от Prada, потому что не хочу больше к ним прикасаться.
В ванной разит дезинфектантом и моющим средством, а пол — мокрый и сверкающий, хотя горничная еще даже не приступала здесь к уборке; коврик возле ванной сдвинут с места, а полотенца, покрытые странными пятнами, валяются, мокрые, в углу. Не видно ни одной из туалетных принадлежностей — ни бутылочек с шампунем, ни брусочков мыла на краю ванны. Затем чья-то невидимая рука направляет меня к ванне, так что я наклоняюсь над ней, и рука моя упирается в сливное отверстие, а когда я провожу вокруг него пальцем, он неожиданно оказывается слегка испачкан чем-то розовым, а затем, когда я засовываю палец глубже в отверстие, он натыкается на что-то мягкое, и когда я отдергиваю руку — непроизвольно, именно испугавшись того, что я что-то нащупал, пятно уже не розовое, а темно-красное.
За унитазом крови еще больше — не так чтобы очень много, но достаточно, чтобы произвести впечатление, и когда я провожу по ней пальцами, они снова оказываются скорее розовыми, чем красными, словно кровь изрядно разбавлена водой, словно кто-то торопливо пытался скрыть все следы, но не успел.
Сбоку от унитаза в стену вколочены две какие-то маленькие белые штучки. Я вытаскиваю одну из них из стены, причем для этого мне приходится приложить немалое усилие, да еще найти правильный угол, и, рассмотрев, что это такое, я поворачиваюсь к съемочной группе, демонстрируя им свою находку. Стоит гробовое молчание, люди неподвижно застыли в холодном искусственном свете ванной комнаты.
— Может, я сошел с ума, — говорю я, стараясь сохранять спокойствие и дышать ровно. — Но, мать вашу так, если это не зуб! — А затем я начинаю говорить громко, словно я их в чем-то обвиняю, протягивая им этот зуб и размахивая им у них под носом.
— Мать вашу так, это же зуб !— повторяю я, и меня трясет. — Это же зуб, мать вашу так!
И тут режиссер приказывает мне немедленно покинуть эту каюту.
3
Съемочная группа сопровождает меня в Службу безопасности, но поскольку такой службы как таковой на корабле не существует, всю сцену приходится снимать возле библиотеки, у стола, который должен изображать кабинет ее начальника. Для «атмосферы» там поставлен еще не включенный в розетку компьютер и валяются четыре чистых блокнота с отрывными страницами, пустая банка из-под диетической колы и номер журнала «People» месячной давности. Молодой британский актер, сыгравший пару небольших ролей в «Трэйнспоттинге» и «Эмме» по Джейн Остин и, судя по всему, полностью переставший понимать происходящее еще до того, как я открыл рот, сидит в суррогатном кабинете, изображая клерка, бледного, нервного и несколько жеманного, как, собственно говоря, британские актеры обыкновенно и играют клерков.
— Привет, я — Виктор Вард, первый класс, каюта 101, — начинаю я.
— Да? — Клерк наклоняет голову набок и пытается улыбнуться, что у него почти выходит.
— Я разыскиваю девушку по имени Марина Гибсон…
— Разыскиваете? — перебивает он.
— Да, я разыскиваю Марину Гибсон, которая плывет в каюте 402.
— А вы смотрели в каюте 402? — снова перебивает он.
— Да, но ее там нет, и, как мне кажется, — я делаю глубокий вдох, а затем выпаливаю, — там вообще никого нет, а она мне очень нужна, так что я, в общем-то, в том смысле, что не могли бы вы мне ее, э-э-э, разыскать?
Следует пауза, не предусмотренная сценарием.
— А зачем вам нужно ее вызвать, сэр? — спрашивает клерк.
— Ну, — говорю я, запинаясь, — мне кажется, что она… пропала.
Внезапно меня начинает трясти, и мне приходится ухватиться за край стола, чтобы взять себя в руки. — Мне кажется, что она пропала.
— Вам кажется, что у нас… пропал пассажир?
— Я хочу сказать, — я перевожу дыхание. — Я хочу сказать, что, может быть, она перешла в другую каюту?
— Весьма маловероятно, сэр, — говорит клерк, покачивая головой.
— Ну, то есть она обещала, что поужинает вместе со мной, но так и не пришла.
Я закрываю глаза и отчаянно пытаюсь не впадать в панику.
— И поэтому я хочу, чтобы вы ее разыскали…
— Извините, сэр, но мы не разыскиваем людей только потому, что они пропустили ужин, сэр, — говорит актер.
— Тогда не могли бы вы подтвердить мне, что она плывет именно в этой каюте? Ладно? Это-то вы можете сделать? — спрашиваю я, стиснув зубы.
— Я могу подтвердить это, но я не могу дать вам номер каюты пассажира.
— Я и не прошу вас дать мне номер каюты, — объясняю я нетерпеливо. — Я у вас его и не спрашиваю. Я знаю этот проклятущий номер. Просто подтвердите мне, что она плывет в каюте 402.
— Марина?..
— Марина Гибсон, — повторяю я. — Как Мел. Как Мел Гибсон. Только ее зовут Марина.
Клерк берет в руки один из своих блокнотов, которые предположительно содержат компьютерную распечатку фамилий всех пассажиров этого круиза. Затем он наклоняется к монитору, нажимает на несколько клавиш, пытаясь изобразить человека, занятого ответственным делом, сверяется с одной таблицей, а затем с другой, затем несколько раз шумно вздыхает.
— Какой номер каюты, сэр?
— 402, — повторяю, собрав волю в кулак.
Клерк, скорчив гримасу, еще раз проверяет что-то в своем блокноте, а затем, безразлично посмотрев на меня, заявляет:
— Эта каюта никем не занята.
Повисает долгая пауза, прежде чем я нахожу в себе силы, чтобы произнести:
— Что вы хотите сказать? Что это означает: «никем не занята»? Я звонил в эту каюту прошлым вечером. Мне отвечали. Я разговаривал с этой каютой. Что вы хотите сказать: «никем не занята»?
— Я хочу сказать, сэр, что названная вами каюта никем не занята, — отвечает клерк. — Иначе говоря, что в этом круизе в ней нет пассажира.
— Но… — я начинаю мотать головой, — нет, нет, это невозможно.
— Мистер Вард, — продолжает клерк, — я уверен, что ваша знакомая найдется.
— Откуда вам знать? — спрашиваю я, бледнея. — Куда, к черту, она могла подеваться?
— Может быть, она пошла в женское отделение гидротермального комплекса? — высказывает он предположение, пожимая плечами.
— Да, да, верно, — бормочу я. — В женское отделение. Постойте — а где оно?
— Я уверен, что найдется какое-то разумное объяснение всему произошедшему, мистер Вард…
— Послушайте, только вот этого не говорите, — восклицаю я, поднимая обе руки в умоляющем жесте. — Когда мне так говорят, я твердо знаю, что дело гиблое.
— Но, мистер Вард, прошу вас…
— Я боюсь, как бы она не попала в какую-нибудь историю, — говорю я, наклоняясь к клерку. — Вы меня слышите? По-моему, она попала в какую-то историю.
— Но, мистер Вард, у меня в списке пассажиров вообще нет никакой Марины Гибсон, — говорит мне клерк. — В нашем круизе нет никого с таким именем и фамилией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174