Потом я увидел, что дверной проем, казалось, стал уже, чем
раньше. Его плечи были лишь чуть-чуть уже, чем проем, и только
потому, что проем был очень широким. Шляпой он касался притолоки.
Затем я разглядел: это он был за рулем "форда", стоявшего ря-
дом с нашей машиной на обзорной площадке. Левой рукой он закрыл
за собой дверь в ванную.
- Не надо оставлять открытыми окна. Дай-ка мне свой ре-
вольвер. - Он говорил тихим глубоким голосом, в котором не чув-
ствовалось угрозы.
- Револьвер? - я постарался показать, что озадачен.
- Послушай, Толбот, - произнес он любезным тоном.
- Я думаю, мы оба профессионалы. И оставим эти ненужные разгово-
ры. Револьвер. Эта та штучка, которая лежит у тебя в правом кар-
мане пальто. Вытащи его большим и указательным пальцами левой ру-
ки. Вот так. Теперь брось его на ковер. Спасибо.
Не дожидаясь подсказки, я ногой откинул револьвер к нему. Мне
не хотелось, чтобы он посчитал меня непрофессионалом.
- А теперь сядь, - приказал он.
Он улыбнулся мне, и я убедился, что его лицо нельзя было наз-
вать полным, оно было просто широким. Узкие усики и тонкий, поч-
ти греческий нос казались не к месту на этом лице, так же как и
веселые морщинки около глаз и рта. Я не придал большого значения
этим морщинкам, поскольку он, быть может, любил улыбаться, когда
бил кого-нибудь пистолетом по голове.
- Ты опознал меня на стоянке? - поинтересовался я.
- Нет. Левой рукой он вытащил из кольта оставшийся патрон и
небрежно бросил револьвер точно в находившуюся в десяти фу-
тах корзину для мусора. Он проделал это так, будто мог повторить
это с той же точностью десять раз из десяти. Все, что этот чело-
век ни захочет сделать, получится. Если он мог сделать подобное
левой рукой, что же он может правой?
- До того как заметил тебя на стоянке, я никогда не видел те-
бя и не слышал о тебе, - продолжил он. - Но я видел эту молодую
леди и слышал о ней сто раз. Ты - англичанин, иначе бы тоже слы-
шал о ней. Ты не первый, кого она обвела вокруг пальца. Никакой
косметики, волосы заплетены в косы... Так выглядят и ведут себя
только тогда, когда отказываются от борьбы или когда уже не с кем
бороться. - Он посмотрел на девушку и снова улыбнулся. - А Мери
Блэр Рутвен не с кем бороться. Когда ты признан в обществе и у
тебя такой отец, то ты можешь обойтись без прически, сделанной у
лучших мастеров, потому что это - для тех, кто нуждается в этом.
- А кто ее старик?
- Какое невежество! Блэр Рутвен, генерал Блэр Рутвен. Ты слы-
шал о четырехстах семействах? Так вот, он возглавляет этот спи-
сок. Ты слышал о "Мейфлауэр"? Так вот, это его предки дали
английским колонистам разрешение высадиться. И он самый богатый
нефтепромышленник в США. Богаче его, быть может, только Пол Гетти.
Я никак не прокомментировал его слова - не мог подобрать ниче-
го подходящего к случаю. Интересно, что он сказал бы, поделись я
с ним своими мечтами о доме, уюте, жене - наследнице мультимил-
лионера. Вместо этого я сказал:
- Там, на стоянке, в твоей машине работал радиоприемник
- передавали новости...
- Именно так, - весело согласился он.
- Кто вы? - Впервые после его появления заговорила Мери Блэр
Рутвен, и сразу стало видно: она принадлежит к семье, возглавляю-
щей первую десятку из списка четырехсот семей. Она не падала в
обморок, не шептала ломающимся голосом: "Слава богу!", не удари-
лась в слезы и не повисла на шее своего спасителя. Она просто,
как равному, улыбнулась ему и спросила: - Кто вы?
- Яблонски, мисс. Герман Яблонски.
- Твои предки тоже прибыли на "Мейфлауэр"? - произнес я с
мрачным видом, затем оценивающе посмотрел на девушку. - Миллионы
и миллионы долларов, да? Большая куча денег. Этим-то и объясняет-
ся присутствие Валентино.
- Валентино? - Было видно, что она все еще считает меня су-
масшедшим.
- Горилла с кривым лицом, которая сидела за вами в зале суда.
Если ваш старик так же хорошо разбирается в нефтяных скважинах,
как в телохранителях, то скоро вы будете нищей.
- Обычно не он... - Она прикусила губу, и что-то похожее на
боль мелькнуло в ее ясных серых глазах. - Мистер Яблонски, я ва-
ша должница.
Яблонски снова улыбнулся, но ничего не сказал. Он выудил пачку
сигарет, щелкнул по донышку, прихва-
тил зубами сигарету, прикурил и бросил пачку и спички мне. Вот
так работают первоклассные ребята сегодня - цивилизованные, веж-
ливые, обращающие внимание на любые мелочи. Они могли бы заста-
вить громил 30-х годов почувствовать себя немного несчастными и
обиженными богом людьми. Все это делало человека, подобного
Яблонски, намного более опасным. Такой человек похож на айсберг.
Семь восьмых его смертельно опасных возможностей не видны. Громи-
лам прошлых времен не стоило бы даже и пытаться справиться с ним.
- Насколько я понимаю, вы в любой момент готовы стрелять, -
продолжила Мери Блэр. - Я имею в виду - может ли этот человек со
мной что-нибудь сделать сейчас?
- Ничего он не сможет сделать, - заверил ее Яблонски.
- Спасибо. - Она облегченно вздохнула, как будто только сей-
час поверила, что все ее страхи кончились, и пошла к телефону. -
Я позвоню в полицию.
- Нет, - спокойно ответил Яблонски.
Она застыла на месте: - Простите?
- Я сказал - нет. Никаких телефонов, никакой полиции. Я ду-
маю, мы не станем вмешивать сюда закон.
- Что все это значит?
Я снова увидел два красных пятнышка на ее щеках. До этого их
появление обусловливалось страхом, но сейчас их, похоже, вызвал
гнев. Когда у твоего старика столько нефтяных скважин, что он
сбился со счета, люди редко перечат тебе.
- Мы должны вызвать полицию, - начала она медленно и терпели-
во, как человек, объясняющий что-то ребенку. - Этот человек -
уголовник, разыскиваемый уголовник, и убийца. Он убил человека в
Лондоне.
- И в Марбл-Спрингз, - спокойно добавил Яблонски. - Пат-
рульный Доннелли умер сегодня в пять сорок вечера.
- Доннелли умер? - Ее голос сорвался на шепот. - Вы уверены в
этом?
- Это передали в шестичасовых новостях. Передали до того, как
я увидел вас на стоянке. Хирурги, переливание крови и прочее там
- в общем, он умер.
- Ужасно. - Она посмотрела на меня, но мельком, потому что
больше не могла видеть меня. - И вы говорите не вызывать полицию?
Что вы хотите этим сказать?
- То, что сказал, - ответил Яблонски. - Никаких слуг закона.
- У мистера Яблонски есть свои соображения на этот счет, мисс
Рутвен, - сухо сказал я.
- Твой приговор предрешен, - ответил Яблонски без эмоций. -
Для человека, которому осталось жить три недели, ты восприни-
маешь вещи весьма хладнокровно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67