- Мне смешно. Слышишь, коп, мне смешно. Мне все равно ничего
из него не досталось бы. "Ширяле" Ларри никогда ничего не дос-
тается. Белый порошок - это все, что дает мой старик своему горя-
чо любимому сыну.
- Вайленд? - Я давно уже знал это.
- Мой отец, черт бы его побрал. - Вытащив пистолет из моего
рта, он упер его мне в живот. - Прощай, коп.
Я уже выбросил вперед правую ногу, но Ларри не видел этого. -
Я передам ему твое "прощай", - сказал я. Ботинок в это время уда-
рился о стену кабинки.
Ларри дернул головой посмотреть через плечо на новый источник
угрозы. На долю секунды его левая челюсть открылась для удара. И
я ударил. Ударил его так, как будто он был искусственным спутни-
ком Земли, и мне надо было вывести его на окололунную орбиту.
Ударил его так, как будто от этого зависела жизнь всех людей на
Земле. Ударил его так, как никогда еще никого не бил, и знал, что
больше никого не смогу так ударить.
Раздался глухой хруст, и кольт упал на решетку у моих ног.
Ларри постоял две или три секунды, а затем невероятно медленно,
но с бесповоротностью падающей заводской трубы, упал вниз.
Не было ни душераздирающего крика, ни раскидывания рук и ног
при падении на стальную палубу в ста футах ниже: я свернул ему
шею еще до того, как он начал падать.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
Ровно через восемь минут после смерти Ларри и точно через
двадцать минут после того, как я оставил Кеннеди и Ройала в каби-
нете, я вернулся и торопливо постучал в дверь условным стуком.
Дверь открылась, и я быстро вошел внутрь. Кеннеди моментально за-
пер дверь, а я посмотрел на Ройала, распластавшегося на полу без
сознания.
- Как самочувствие пациента? - поинтересовался я, прерывисто
дыша - напряжение последних двадцати минут и т то, что я бежал
весь обратный путь, не способствовало сохранению ровного дыхания.
- Отдыхает, - усмехнулся Кеннеди. - Мне пришлось дать ему ус-
покоительного еще раз. - Тут его глаза остановились на мне, и
улыбка медленно сползла с его лица, когда он сначала увидел
кровь, которая текла из моей губы, а затем - дыру в штормовке.
- Плохо выглядишь. И ранен. Проблемы?
Я кивнул.
- Но теперь все в порядке, я обо всем позаботился. - Я ста-
рался как можно быстрее снять штормовку, и процесс этот мне сов-
сем не нравился. - Я связался с ними по радио. Все идет хорошо.
Пока, по крайней мере.
- Прекрасно, просто замечательно. - Слова у Кеннеди вылетали
автоматически: его радовали мои слова, но ему совсем не нравился
мой вид. Осторожно и бережно он помог мне снять штормовку и вдруг
испуганно охнул, увидев сквозь разорванную рубашку пропитавшиеся
кровью марлевые тампоны, которыми Мери заткнула рану с обеих сто-
рон, когда, спустившись с технической площадки, мы на минуту заш-
ли в радиорубку. Пуля прошла навылет, не задев кости, но вырвала
половину дельтовидной мышцы. - Боже мой! Это должно сильно болеть.
- Не очень. - Но рана болела сильно: словно пара маленьких
человечков, работавших сдельно, двуручной пилой пилили плечо так,
будто от этого зависела их жизнь. Рот болел не меньше - сломан-
ный зуб оставил обнаженным нерв, который каждые две секунды зас-
тавлял мое лицо дергаться от невыносимой боли, отдававшей в голо-
ву. В обычных условиях от всего этого я полез бы на стену, по се-
годня день не был обычным.
- Ты не можешь работать в таком состоянии, - настойчивым то-
ном сказал Кеннеди. - Ты истекаешь кровью и...
- Заметно, что мне врезали по зубам? - внезапно спросил я.
Он подошел к раковине, намочил носовой платок и стер кровь с
моего лица.
- Думаю, что нет, - задумчиво произнес он. - Завтра губа бу-
дет в два раза толще, но в ближайшее время она не распухнет. - Он
невесело улыбнулся. - И до тех пор, пока рана в плече не заста-
вит тебя захохотать, никто не увидит, что зуб сломан.
- Отлично. Это то, что мне надо. Ты же понимаешь, что я дол-
жен был сделать это. - Я стаскивал резиновые сапоги и вынужден
был поправить пистолет за поясом. Кеннеди, начавший натягивать
штормовку, увидел его.
- Ларри?
Я кивнул.
- Это он тебя так отделал? Снова кивок.
- И что с ним?
- Там, куда он отправился, героин ему больше не потребуется.
- Болезненно морщась, я влезал в пальто, более чем когда-либо до-
вольный, что оставил его здесь. - Я свернул ему шею.
Кеннеди посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом.
- Не слишком ли жестоко, Толбот?
- Посмотрел бы я на тебя, - ответил я мрачно. - Он заставил
Мери стоять на коленях на технической площадке в ста футах над
палубой и предложил ей спуститься без помощи лестницы.
Он перестал застегивать последнюю пуговицу штормовки, двумя
быстрыми шагами пересек комнату и схватил меня за плечо, но тут
же отпустил, когда я вскрикнул от боли.
- Извини, Толбот, чертовски глупо с моей стороны. - Его лицо
не было таким смуглым, как обычно, а в глазах билась тревога. -
Как... С ней все в порядке?
- Она в порядке, - ответил я устало, - будет здесь через де-
сять минут, и ты убедишься в этом сам. Тебе лучше уйти, Кеннеди.
Они могут вернуться в любую минуту.
- Это верно, - пробормотал он. - Полчаса, сказал генерал, а
они почти истекли. Ты уверен, что с ней все в порядке?
- Уверен, уверен, - ответил я раздраженно и моментально пожа-
лел об этом. Этого человека я должен был очень любить. Я, усмех-
нулся. - Никогда еще не встречал шофера, так беспокоящегося о
своем хозяине.
- Я пошел, - сказал он. Ему было не до смеха. Взяв лежавшую
на столе рядом с моими бумагами записную книжку в кожаном переп-
лете, он засунул ее во внутренний карман. - Это нельзя оставлять.
Будь добр, открой дверь и посмотри: нет ли кого в коридоре.
Открыв дверь, я убедился, что все в порядке, и кивнул ему. Он
взял Ройала под мышки, протащил его в дверь и бросил, не церемо-
нясь, в коридоре возле перевернутого стула. Ройал зашевелился и
застонал. В любую секунду он мог очнуться. Несколько секунд Кен-
неди смотрел на меня, словно обдумывая, что сказать, затем протя-
нул руку и легонько хлопнул меня по здоровому плечу: - Удачи те-
бе, Толбот. Боже, как я хочу пойти с тобой!
- Я тоже хочу этого, - ответил я прочувствованно. - Не беспо-
койся, все будет нормально. - Я не мог обмануть даже себя, и Кен-
неди знал это. Я кивнул ему, вернулся в комнату, закрыл дверь и
услышал, как Кеннеди, повернув ключ, оставил его в замке. И,
сколько ни прислушивался, я не смог уловить звука его шагов: для
такого крупного человека он был столь же бесшумен, сколь и быстр.
Теперь, когда я остался один и мне нечем было заняться, боль
дала о себе знать с удвоенной силой. Чередуясь с тошнотой, она
накатывалась на меня волнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67