- Мы должны поторопиться, - тихо и тревожно сказал Джон. - Не
знаю, сколько мы сможем ждать. Я просто чую шторм.
Он волновался, я волновался, мы все волновались. Но ему-то что
- сиди и жди на суденышке. Никто не собирался вбивать ему голову
в плечи или, привязав к ногам обломок скалы, бросать в воды Мек-
сиканского залива.
- Вам нечего волноваться, - успокоил я его. Ему действи-
тельно не о чем было волноваться, чего нельзя было сказать обо
мне. - Вернусь через полчаса.
Я сбросил плащ, затянул ворот и манжеты надетого под ним рези-
нового костюма, приспособил на спине акваланг, затянул ремни,
взял в одну руку маску, под мышкой второй зажал пальто, брюки и
шляпу и осторожно ступил в резиновую лодку, спущенную командой на
воду.
Эндрю сидел на корме этой непрочной штуковины и, когда я ус-
троился поудобнее, отпустил планшир "Матапана". Волны быстро пог-
нали нас под темной массой платформы, а Эндрю по мере нашего
продвижения травил веревку - грести на резиновой лодке в такую
волну достаточно трудно, а против волны - почти невозможно. В сто
раз легче будет добраться до "Матапана", подтягивая лодку за ве-
ревку.
По моей команде, произнесенной шепотом, Эндрю закрепил верев-
ку и развернул лодку. Мы подошли вплотную к борту танкера, но все
еще находились в глубокой тени - танкер покачивался рядом с мас-
сивными опорами, но платформа нависала над ним и соответственно
над нами на добрый десяток футов, и потому падавший под углом
свет прожектора крана на колодезной палубе лишь слегка освещал
дальнюю часть верхней палубы танкера. Все остальное судно находи-
лось в тени, за исключением части полубака, освещаемой узкой по-
лоской света, падавшей через прямоугольное отверстие в платформе.
Через это отверстие были спущены вертикальные сходни в виде нес-
кольких пролетов металлических ступеней, эти сходни, как я пред-
положил, могли опускаться и подниматься при отливе и приливе.
Казалось, все это сделано специально для меня.
Судно сидело низко, и его планшир находился на уровне моей
груди. Я достал из кармана пальто фонарик, забрался на борт и
двинулся вперед в полной темноте. Не горели даже навигационные и
якорные огни - их заменяли елочные гирлянды огней на нефтяной
вышке. Легкий свет был только на корме, где располагались каюты и
надстройки.
На приподнятый полубак село несколько скользящих дверей. Я от-
драил одну и, дождавшись, когда судно, качнувшись, поможет мне,
слегка приоткрыл ее так, чтобы пролезли рука, голова и фонарик.
Бочки, банки с краской, канаты, доски, тяжелые цепи... - что-то
вроде каптерки боцмана. Для меня здесь ничего интересного не бы-
ло. Я закрыл дверь и задраил ее.
Тогда я двинулся мимо нефтяных танков на корму. Здесь была
масса приподнятых люков с огромными задвижками, торчавшими в раз-
ные стороны, вдоль и поперек шли трубы различных размеров и на
разной высоте, вентили, огромные механизмы для их открывания и
отвратительные вентиляторы - мне кажется, я их все пересчитал
своей головой, коленями и голенями. Это было все равно что проби-
вать путь в девственных джунглях. Металлических девственных джун-
глях.
На корме тоже не оказалось ничего интересного для меня.
Большую часть палубы и надстройки занимали каюты. Один огромный
люк был застеклен, и я посветил внутрь фонариком. Двигатели.
Итак, этот люк исключался, да и вся верхняя палуба тоже.
Эндрю терпеливо ждал меня в лодке. Я скорее почувствовал, не-
жели увидел его вопрошающий взгляд и отрицательно покачал голо-
вой. В общем-то не было необходимости отвечать ему. Когда он уви-
дел, что я натягиваю капюшон своего резинового костюма и кисло-
родную маску, то все понял. Он помог мне обвязать вокруг пояса
страховочный конец, и это заняло у нас целую минуту - лодка ходи-
ла ходуном и приходилось одной рукой держаться.
С кислородными баллонами я мог погрузиться всего футов на
двадцать пять. Осадка танкера составляла скорее всего футов пят-
надцать, поэтому я располагал достаточно хорошим запасом. Поиск
под водой провода или чего-нибудь, висящего на проводе, оказался
более простым делом, чем я предполагал, ибо уже на глубине поряд-
ка пятнадцати футов волнение моря почти не ощущалось. Эндрю под-
тягивал и ослаблял страховочный конец в зависимости от моих пере-
мещений под водой так, будто занимался этим всю жизнь. Да, оче-
видно, так оно и было. Я дважды осмотрел всю подводную часть тан-
кера, держась поближе к боковым килям и освещая каждый фут днища
мощным подводным фонарем. Осматривая днище во второй раз, я уви-
дел огромную мурену, которая выплыла из темноты и ткнулась голо-
вой с дьявольскими немигающими глазами и ужасными ядовитыми зуба-
ми прямо в стекло фонаря. Я несколько раз мигнул фонарем, и муре-
на уплыла. Но это все, что увидел.
Я почувствовал усталость, когда подплыл к лодке и забрался в
нее, - акваланг за пятнадцать минут пребывания под водой вымо-
тает любого. Но я точно знал: найди я то, что искал, усталости бы
как ни бывало. А я очень сильно рассчитывал на то, что пытался
найти на судне и под ним, и был разочарован.
Я устал, был подавлен и вял и к тому же замерз. Очень хоте-
лось курить. Я мечтал о потрескивающем огне камина, чашечке дымя-
щегося кофе и хорошем стаканчике спиртного на ночь. Я думал о
Германе Яблонски, мирно спавшем в большой кровати красного дере-
ва в доме генерала. Сорвав маску и акваланг и стряхнув ласты, я
онемевшими, непослушными пальцами надел ботинки, забросил брюки,
пальто и шляпу на палубу танкера и сам забрался вслед за ними.
Через три минуты, одетый в верхнюю одежду, с которой вода стека-
ла, как с только что вынутой из стиральной машины простыни, я
взбирался по сходням на колодезную палубу в ста футах надо мной.
Серые тучи закрыли последние звезды, но это меня не спасало.
Я считал, что освещавшая сходни лампа была слабой, но ошибся -
она казалась слабой только на расстоянии. В десяти футах от плат-
формы лампа оказалась прожектором. А если они охраняют сходни?
Что тогда? Врать, что я второй инженер с танкера и страдаю бес-
сонницей? Стоять и придумывать какую-нибудь правдоподобную исто-
рию, пока под моими ногами не образуется лужа воды, стекающей с
водолазного костюма, и пока мой визави будет рассматривать с ин-
тересом блестящую резину там, где должен быть воротничок и гал-
стук? У меня не было пистолета, а я готов был верить, что любой
человек, который каким-либо образом связан с генералом Рутвеном и
Вайлендом, встав утром с кровати, надевает сначала плечевую кобу-
ру, а потом уж носки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67