Яблонски и мне пришлось идти под дождем. Мы вымокли, но никого
это, похоже, не волновало.
К тому времени девушка уже оставила папину шею в покое, и я
хорошенько рассмотрел его. Это был чрезвычайно высокий, худой, но
не слишком, человек в серебристо-белом льняном костюме. Цвет кос-
тюма хорошо сочетался с цветом его волос. Вытянутое худощавое ли-
цо похоже на лицо Авраама Линкольна. Почти половину лица закрыва-
ли пышные усы и борода. Блэр Рутвен не производил впечатления
крупного бизнесмена, но с его 285 миллионами долларов он в этом и
не нуждался.
- Прошу вас, джентльмены, - вежливо пригласил генерал. Мне
стало интересно, включил ли он меня в число трех мужчин, стояв-
ших в тени портика. Это казалось маловероятным, но я все равно
двинулся внутрь дома. У меня не было другого выбора, и не только
потому, что ствол маузера Яблонски упирался мне в поясницу, но и
потому, что другой мужчина, который только что вышел из тени, то-
же держал в руке пистолет. Толпой мы пошли по огромному залитому
светом канделябров холлу с мозаичным паркетным полом, по широко-
му коридору и вошли в большую комнату. Как бы то ни было, насчет
комнаты я не ошибся: это была библиотека с ярко горевшим камином.
Слегка маслянистый запах переплетов тонко выделанной кожи прият-
но смешивался с ароматом дорогих сигар "Корона" и первоклассного
шотландского виски. Я заметил, что здесь не было никого, кто ку-
рил бы сигары. Стены, не занятые книжными полками, были выложены
панелями из полированного вяза. Кресло и канапе, обитые темной
золотистой кожей и плюшем "мокет", шторы из переливчатой золотис-
той ткани, ковер бронзового цвета во весь пол... Его ворсинки при
сильном сквозняке будут колыхаться и перекатываться волнами, как
пшеница летом под ветерком. Колесики кресел настолько глубоко
погрузились в ковер, что их почти не было видно.
- Виски, мистер... Как вас? - спросил генерал Яблонски.
- Яблонски. Ничего не имею против, генерал, выпью, пока я
здесь жду.
- Ждете чего, мистер Яблонски? - генерал Рутвен тихо задал
свой вопрос приятным голосом. Когда на вашем счету 285 миллионов
долларов, то необязательно орать, чтобы вас услышали.
- Шутить изволите? - Яблонски сказал это таким же спокойным и
тихим голосом, как и генерал. - Небольшую бумажку, генерал, с ва-
шей подписью внизу, на пятьдесят тысяч зелененьких.
- Да, конечно.
Генерал, казалось, был удивлен тем, что Яблонски подумал, буд-
то ему необходимо напомнить о соглашении. Он подошел к каминной
доске и достал из-под пресс-папье желтый банковский чек.
- Вот он, осталось только вписать имя получателя. - Мне пока-
залось, что он слегка улыбнулся, - утверждать это наверняка меша-
ла его пышная растительность. - Вы не волнуйтесь, я не позвоню в
банк и не попрошу не принимать этот чек. Это не мой способ веде-
ния дел.
- Я знаю, генерал.
- И моя дочь мне много дороже этой суммы денег. Я должен поб-
лагодарить вас, сэр, что вы привезли ее сюда.
- Ага.
Яблонски взял чек, внимательно изучил его и посмотрел на Рут-
вена: - Вы ошиблись, генерал, - протяжно произнес он. - Я просил
пятьдесят тысяч, а здесь написано "семьдесят".
- Все правильно, - Рутвен наклонил голову и посмотрел на ме-
ня. - Я предложил премию г десять тысяч долларов за информацию об
этом человеке. Я также считаю себя морально обязанным выплатить
пять тысяч, обещанных властями, и намного проще выписать один чек
на всю сумму сразу. Вы не согласны с этим?
- А еще пять тысяч?
- А это за ваше беспокойство и то удовольствие, которое я по-
лучу, когда лично передам этого человека властям. - И снова я не
был уверен: улыбался он или нет. - Как вы понимаете, мне позволи-
тельны прихоти.
- Ваши удовольствия - мои удовольствия, генерал. В таком слу-
чае я поеду. Вы уверены, что сможете справиться с ним? Он - кру-
той парень, быстрый и хитрый.
- У меня есть люди, которые справятся с ним.
Ясно, что генерал не имел в виду дворецкого и другого слугу в
форме. Он нажал на кнопку звонка и, когда в двери показался чело-
век, похожий на лакея, сказал: - Попросите мистера Вайленда и
мистера Ройала зайти. Хорошо, Флетчер?
- А почему бы вам самому не позвать их, генерал? - Я считал
себя центральной фигурой в этой маленькой компании, но они не об-
ращали на меня никакого внимания, поэтому я решил сам заявить о
себе. Я наклонился к стоявшей на столике около камина вазе с ис-
кусственными цветами и вытащил из нее хорошо спрятанный микрофон.
- В этой комнате есть "клопы". Сто против одного, что ваши
друзья слышали каждое слово. Для миллионера и человека высшего
общества у вас, Рутвен, странные привычки. - Я замолчал и устало
посмотрел на троицу, которая только что появилась в дверях. - И
еще более странные друзья.
Я выразился не совсем точно. Первый человек из этой троицы от-
лично смотрелся среди этой роскоши. Среднего роста, среднего те-
лосложения, одетый в прекрасно сшитый смокинг, он курил сигару в
руку длиной. Это был тот запах дорогой сигары, который я почуял,
как только вошел в библиотеку. Ему было слегка за пятьдесят, чер-
ные волосы на висках чуть тронуты сединой. В глаза бросались ак-
куратно подстриженные черные, как смоль, усы на гладком, без мор-
щин, сильно загорелом лице. Идеальный для Голливуда актер на роль
высокопоставленного чиновника с учтивыми манерами и до ужаса ком-
петентного. И только когда появлялась возможность рассмотреть его
глаза и черты лица вблизи, становилось ясно, что он крепок и фи-
зически и психически и что это жесткий человек, чего вы никогда
не увидите на экране. С ним следовало быть поосторожней.
Второй был более оригинален. Трудно сказать, что сделало его
таким. Он носил красивый серый фланелевый костюм, белую рубашку и
серый галстук. Рост - чуть ниже среднего, плотное телосложение,
бледное лицо и прилизанные волосы почти такого же цвета, что и у
Мери Рутвен. Только внимательно приглядевшись, начинаешь пони-
мать, что оригинальным его делало не то, чем он располагал, а то,
чего у него не было. Я еще не встречал таких ничего не выражаю-
щих лиц и таких пустых глаз.
О третьем нельзя было сказать, что он оригинален. Он смотрел-
ся в этой библиотеке так, как Моцарт - в рок-клубе. Это был моло-
дой человек лет двадцати-двадцати двух, высокий, тощий, с лицом
бледным, как у покойника, и угольно-черными глазами. Взгляд его
беспокойно перебегал с одного лица на другое, подобно тому, как
осенним вечером мечется блуждающий огонек. Я не заметил, в чем он
был одет, видел лишь его лицо - лицо законченного наркомана.
Отнимите у него белый порошок хотя бы на сутки, и он будет кор-
читься так, будто его поджаривают сто чертей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67