Он поклонился: - Вы очень любезны, мистер Толбот, и я счас-
тлив. Но все это благодаря не мне, а нашему хорошему другу, кото-
рый наблюдает за нами, теми, кто собирает губки, кто уходит в мо-
ре. - Он зажег спичку и поднес ее к сделанной в виде кораблика
лампаде, стоявшей перед иконой Святого Николая.
Я кисло посмотрел на него. Я уважал его набожность и его чув-
ства, но подумал, что зажигать лампаду надо было немного раньше.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Ровно в два часа ночи капитан Займис ловко привалил "Матапан"
к деревянному причалу, от которого мы ушли в море. На небе не бы-
ло теперь ни звездочки - ночь была настолько темной, что практи-
чески невозможно было отличить землю от моря. Дождь выбивал очень
быструю дробь по крыше каюты, но мне надо было идти, и идти не-
медленно. Я должен незаметно пробраться в дом, поговорить с
Яблонски и до утра просушить одежду. Мои вещи все еще находились
в "Ла Контессе", поэтому я располагал лишь одним костюмом, и его
нужно было до утра просушить. Я не мог надеяться на то, что ник-
то не захочет повидать меня до вечера, как, например, вчера. Ге-
нерал сказал, что расскажет мне о работе через тридцать шесть ча-
сов, а они истекают в восемь утра. Я позаимствовал у капитана
Займиса длинный плащ и натянул его поверх моего дождевика. Плащ
был мне немного маловат - казалось, что на мне смирительная ру-
башка. Пожал всем руки, поблагодарил за все, что они сделали для
меня, и ушел.
В два пятнадцать, после короткой остановки у телефона-автомата,
я припарковал "корвет" в том месте, где нашел его, и пошел пеш-
ком. И брел по обочине дороги в направлении съезда к дому генера-
ла. Тротуара на обочине не было
- люди, живущие здесь, не нуждались в нем. Кюветы превратились в
реки грязной воды глубиной по щиколотки. Я сомневался, сумею ли к
утру высушить свои ботинки.
Я проскользнул мимо домика, в котором жил, или, возможно, жил
шофер. Тоннель ярко освещался, и перебираться через ворота было
не очень умно. К тому же опыт подсказывал мне: если сильно на-
жать на верхнюю перекладину, то может включиться электрический
звонок.
В тридцати ярдах от подъездной дороги я пробрался сквозь вели-
колепную живую изгородь высотой восемь футов, окружавшую имение
генерала. Менее чем в двух ярдах за этой изгородью возвышалась не
менее великолепная стена высотой восемь футов, гостеприимно уса-
женная кусками битого стекла. Как я узнал от Яблонски, ни живая
изгородь, скрывавшая стену, ни стена, предназначенная для отпуги-
вания людей слишком стеснительных, чтобы пройти через главные во-
рота, не были характерны только для имения генерала. У всех его
соседей хватало денег, чтобы защищать себя таким же образом. Ве-
ревка, свисавшая с ветви росшего за стеной толстого виргинского
дуба, была на месте. Плащ страшно мешал мне, и я с трудом переб-
рался через стену, отвязал веревку и закопал ее под корнями дуба.
Я не думал, что мне еще раз придется воспользоваться веревкой, но
кто знает. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из людей Вайленда на-
шел ее.
Если что и было характерно для имения генерала, так это за-
бор в двадцати футах за стеной. Он состоял из пяти ниток проволо-
ки, три верхние - из колючей проволоки. Любой здравомыслящий че-
ловек приподнял бы второй снизу провод, опустил бы самый нижний и
пролез бы внутрь. Но благодаря Яблонски я знал то, чего не знал
любой здравомыслящий человек: эти провода приводили в действие
звонок, поэтому я перебрался через верх, изодрав весь плащ. Эндрю
больше не удастся поносить его, даже если он получит его назад.
Под тесно посаженными деревьями темнота была почти полной. У
меня был фонарик, но я не осмеливался воспользоваться им. И вы-
нужден был положиться на удачу и свою интуицию, чтобы добраться
через сад к пожарной лестнице. Мне требовалось пройти около двух-
сот ярдов - это займет не более четверти часа.
Я шел, вытянув руки вперед, и, лишь наткнувшись лицом на
ствол дерева, понял, что бесполезно как расставлять руки, так и
вытягивать их вперед. Я ничего не мог поделать с бородатым испан-
ским мхом, на который постоянно натыкался лицом, зато прекрасно
справлялся с сотнями сухих сучков и веток, усыпавшими землю. Я не
шел - я скользил. Не поднимал ноги, а медленно и осторожно вытя-
гивал их вперед, отодвигая в сторону все, что встречалось на пу-
ти. И не переносил вес на ногу, не убедившись в том, что ничто не
треснет и не заскрипит под ногой.
Через десять минут я начал всерьез думать, не заблудился ли.
Вдруг мне показалось, что за деревьями мелькнул крошечный огонек
- вспыхнул и погас. Он мог померещиться мне, но у меня не столь
развитое воображение. Поэтому я пошел еще медленнее, натянув пог-
лубже шляпу, подняв воротник, чтобы бледное пятно моего лица не
выдало меня. В трех футах от меня вы не услышали бы шуршания мое-
го плаща - так я был осторожен.
Вовсю ругал я испанский мох: его свисавшие пучки попадали в
лицо и заставляли закрывать глаза именно тогда, когда этого
нельзя было делать. Мне хотелось упасть на четвереньки и дальше
пробираться в таком положении. Я бы так и сделал, но знал, что
шорох плаща выдаст меня.
Затем я снова увидел этот огонек - футах в тридцати от меня,
но светил он не в мою сторону, а освещал что-то на земле. Я сде-
лал два быстрых шага вперед, желая посмотреть на источник света,
и обнаружил, что моя способность ориентироваться в темноте не
подвела меня. Огород был окружен деревянным забором, и я наткнул-
ся прямо на него. Верхняя планка скрипнула, как дверь заброшен-
ной темницы.
Кто-то вскрикнул, выключил фонарик, затем снова включил его,
но теперь он освещал не землю, а обшаривал огород. Человек с фо-
нариком был пуглив, как котенок. Он ведь должен был сориентиро-
ваться, откуда донесся скрип, и, осветив это место фонариком, мо-
ментально обнаружить меня, а вместо этого он беспорядочно водил
фонариком туда-сюда, и у меня было время, чтобы сделать один
длинный шаг назад. Лишь один, но его хватило, чтобы слиться с
ближайшим дубом. Я прижался к дубу так сильно, будто пытался сва-
лить его и страстно желал лишь одного - чтобы у меня был пистолет.
- Дай мне фонарик, - холодный, невыразительный голос, без
сомнения, принадлежал Ройалу. Свет фонарика метнулся в сторону, а
затем снова осветил землю. - Давай, продолжай.
- Но я слышал шум, мистер Ройал, - дрожащий шепот принадле-
жал Ларри. - Там, точно там, я точно слышал.
- Я тоже слышал. - С таким голосом, как у Ройала, в котором
столько же тепла, сколько в ведерке со льдом для шампанского,
трудно успокоить кого-либо, но Ройал очень старался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67