Сроки сдачи семян пришлись на декабрь, когда цена на них была наиболее низкой, но не было возможности отправить ее из ханства. Одесский коммерсант в панике примчался в Новый Ургенч. Он уплатил крупную неустойку Мешкову, который еще не приступал к заготовке, и отказался от договора. Но неустойка, оговоренная Нью-Орлеанской фирмой, разоряла его. В лихорадочных жестах солидного коммерсанта чувствовался дикий страх расчетливого игрока, неожиданно вставшего перед крупным проигрышем.
Он подошел к Волкову и умоляюще обратился к нему с каким-то вопросом. Ответ Волкова разнесся по всему залу:
— Я же тебе сказал, Исай, никаких куртажных мне не надо, никто тебе люцерны в пути не продаст.
— Но, господин Волков, так вы же опытный коммерсант, дайте хоть совет, хороший коммерческий совет.
Волков обнял его за плечи, отвел в сторону:
— У Абурахманбая в пути двести тысяч пудов. Он тебе двадцать твоих тысяч по своей цене отдаст, только...— Волков понизил голос, почти шепотом сказал:— Пошли брата с ним сговориться, Исай. Он твоему брату удружит.
Высокий коммерсант беспрестанно менялся в лице, то бледнел, то краснел. Волков насмешливо глядел на его смущенное лицо.
— Верно тебе говорю, Исай. Он уже мне намекал, Абдурахманбай-то. Ничего не пожалел бы, говорит... Ты подумай...
Волков, смеясь, отошел от коммерсанта, опустившего в раздумье голову.
Клингель давно закончил разговор с важным сановником и теперь в углу зала разговаривал с Абурахман-баем, Шарифбаем и группой узбеков-хлопкопромышлен-киков. Он убеждал их.расширить хлопковые операции, повести настоящую коммерческую работу и не ограничиваться работой только на свои собственные капиталы,
Абдурахманбай вежливо улыбался, перебирая пальцами мелкие завитки своей черной бороды. Он хорошо видел попытку Клингеля взять под контроль банка рынки сырья. Против этого контроля были настроены
не только местные коммерсанты, но и московские фирмы и мануфактурные фабрики, не связанные с Русско-Азиатским банком. Абдурахманбай саркастически улыбался, когда Клингель намекнул ему на возможность выступления в будущем сезоне серьезного конкурента.
— Мы уже видели таких конкурентов, господин директор банка,— сказал любезно Абдурахманбай.— Например, здесь выступала немецкая фирма Кнопп. Вы о ней слыхали?
Да, Клингель слыхал о немецкой фирме «Кнопп и К0». Эта крупная петербургская фирма, связанная с Дейчбанком, попыталась обосноваться в ханстве. Она открыла в Новом Ургенче контору и занялась скупкой хлопка. Доверенный Кноппа роздал много денег мелким коммерсантам и маклерам, поручив им закупать хлопок. Только ничтожная часть розданных денег вернулась обратно к Кнопп-у. Больше четверти миллиона золотом застряло у комиссионеров. Фирма не могла даже разыскать своих контагентов. Доверенный Кноппа пробовал обращаться к генералу Гнилицкому, но тот отказал в содействии. По договору хан обязан был помогать только коммерсантам,— русским подданным.
Конкуренты не страшили Абдурахманбая, брата могущественного ханского сановника. Их могла постигнуть участь Кноппа, получившего вместо хлопка кучу бесполезных казихатов.
Недовольный результатами своей беседы с Абдурах-манбаем, едва сдерживая раздражение, Клингель отошел от хивинцев. Он уже не пытался говорить с Мешковым и другими русскими хлопкопромышленниками. Теперь Клингель окончательно убедился, что захват контроля над рынком хлопка ему нужно начинать вместе с Волковым.
Веселое лицо Волкова привлекло внимание Клингеля. Он через толпу гостей пошел к нему, чтобы рассеять неприятный осадок после разговора с Абдурахманбаем.
— Чем это ты так доволен, дядя Арсюша?—спросил его Клингель, улыбаясь.
— Большое дело сейчас наладил,— возбужденно ответил Волков.— Купил все казихаты Кноппа за пятьдесят тысяч рублей!
Клингель вскрикнул от изумления:
— Ты с ума сошел, Арсений Ефимович! Это долги трехлетней давности, ты за них ни гроша не получишь!
Волков усмехнулся.
— До одной копеечки получу, Самуил Федорович. Купил я их в рассрочку, на два года... А как подвигается проект насчет хлопка?
Но Клингель никак не мог успокоиться, легкомысленный поступок Волкова до крайности взволновал его,
— Я только сейчас говорил с Абдурахманбаем о кнопповских долгах. Он прямо сказал, что это погибшие деньги.
Волков, смеясь, качал головой. — Врет, он сам хотел купить, да опоздал, пожадничал. Я за этим делом два года следил. Это Абдурахманбай и хивинские купцы Кноппу портили, комиссионеров учили скрываться и не платить, хотели потом казихаты подешевле взять. Завтра узнают — взвоют. Двести тысяч золотом — это куш, да! Ты и не думай, Самуил Федорович, я их в один год получу. Мне и генерал Гни-лицкий поможет, и хан не откажет. Смотри-ка, подарочек какой хан мне прислал через брата Абдурахманбая.
Волков вынул из кармана массивный золотой портсигар с крупным бриллиантом на застежке и угостил Клишеля папиросой.
— Ну, ну, если уж хан к тебе благоволит, то ты, конечно, свое получишь, — успокаиваясь, сказал Клин-гель.— Проект у нас почти готов, на днях созовем совещание, надо это дело оформить.
Волков заметил жену Мешкова и, оставив добродушно улыбнувшегося Клингеля, поспешил к ней.
Григорий медленно бродил по дому в поисках восточной комнаты.
Он забрел в кабинет, но в нем было уже пусто. В глубине комнаты Григорий заметил скрытую тяжелой портьерой дверь. Он толкнул ее и неожиданно очутился в большой комнате, слабо освещенной лампой. Это была контора Абдурахманбая. При входе Григория с пола шумно поднялось несколько дехкан.
Он повернулся, собираясь уходить. Один из дехкан по-русски окликнул его.
— Скоро ли придет сюда Абдурахманбай, господин? Григорий остановился. Невысокий дехканин поразил его и русской речью и живыми глазами.
— Хозяин дома занят с гостями. Приходите завтра,—ответил он по-узбекски.
Дехкане, услыхав узбекскую речь, окружили Григория.
— Три недели мы слышали «завтра», мулла,— вздыхая, сказал старик с болезненным, утомленным лицом.— Вчера он сказал, что сегодня рассчитается с нами. Мы сидим с утра, голодные, не спим, все ждем, ждем, ждем...
— Почему же Абдурахманбай задерживает расчет с вами?—спросил Григорий.— Наверно, путаница какая-нибудь?
Дехканин, который говорил по-русски, подтвердил догадку Григория. Он рассказал, что они — уполномоченные от многих крестьян из низовьев ханства.
В нынешнем году Абдурахманбай распорядился платить дехканам при скупке семян люцерны только половину денег. Остальную половину он обещал уплатить сначала через месяц после приемки, потом через неделю после отправки. Прошло три месяца, люцерна давно отправлена, а Абдурахманбай все не платит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он подошел к Волкову и умоляюще обратился к нему с каким-то вопросом. Ответ Волкова разнесся по всему залу:
— Я же тебе сказал, Исай, никаких куртажных мне не надо, никто тебе люцерны в пути не продаст.
— Но, господин Волков, так вы же опытный коммерсант, дайте хоть совет, хороший коммерческий совет.
Волков обнял его за плечи, отвел в сторону:
— У Абурахманбая в пути двести тысяч пудов. Он тебе двадцать твоих тысяч по своей цене отдаст, только...— Волков понизил голос, почти шепотом сказал:— Пошли брата с ним сговориться, Исай. Он твоему брату удружит.
Высокий коммерсант беспрестанно менялся в лице, то бледнел, то краснел. Волков насмешливо глядел на его смущенное лицо.
— Верно тебе говорю, Исай. Он уже мне намекал, Абдурахманбай-то. Ничего не пожалел бы, говорит... Ты подумай...
Волков, смеясь, отошел от коммерсанта, опустившего в раздумье голову.
Клингель давно закончил разговор с важным сановником и теперь в углу зала разговаривал с Абурахман-баем, Шарифбаем и группой узбеков-хлопкопромышлен-киков. Он убеждал их.расширить хлопковые операции, повести настоящую коммерческую работу и не ограничиваться работой только на свои собственные капиталы,
Абдурахманбай вежливо улыбался, перебирая пальцами мелкие завитки своей черной бороды. Он хорошо видел попытку Клингеля взять под контроль банка рынки сырья. Против этого контроля были настроены
не только местные коммерсанты, но и московские фирмы и мануфактурные фабрики, не связанные с Русско-Азиатским банком. Абдурахманбай саркастически улыбался, когда Клингель намекнул ему на возможность выступления в будущем сезоне серьезного конкурента.
— Мы уже видели таких конкурентов, господин директор банка,— сказал любезно Абдурахманбай.— Например, здесь выступала немецкая фирма Кнопп. Вы о ней слыхали?
Да, Клингель слыхал о немецкой фирме «Кнопп и К0». Эта крупная петербургская фирма, связанная с Дейчбанком, попыталась обосноваться в ханстве. Она открыла в Новом Ургенче контору и занялась скупкой хлопка. Доверенный Кноппа роздал много денег мелким коммерсантам и маклерам, поручив им закупать хлопок. Только ничтожная часть розданных денег вернулась обратно к Кнопп-у. Больше четверти миллиона золотом застряло у комиссионеров. Фирма не могла даже разыскать своих контагентов. Доверенный Кноппа пробовал обращаться к генералу Гнилицкому, но тот отказал в содействии. По договору хан обязан был помогать только коммерсантам,— русским подданным.
Конкуренты не страшили Абдурахманбая, брата могущественного ханского сановника. Их могла постигнуть участь Кноппа, получившего вместо хлопка кучу бесполезных казихатов.
Недовольный результатами своей беседы с Абдурах-манбаем, едва сдерживая раздражение, Клингель отошел от хивинцев. Он уже не пытался говорить с Мешковым и другими русскими хлопкопромышленниками. Теперь Клингель окончательно убедился, что захват контроля над рынком хлопка ему нужно начинать вместе с Волковым.
Веселое лицо Волкова привлекло внимание Клингеля. Он через толпу гостей пошел к нему, чтобы рассеять неприятный осадок после разговора с Абдурахманбаем.
— Чем это ты так доволен, дядя Арсюша?—спросил его Клингель, улыбаясь.
— Большое дело сейчас наладил,— возбужденно ответил Волков.— Купил все казихаты Кноппа за пятьдесят тысяч рублей!
Клингель вскрикнул от изумления:
— Ты с ума сошел, Арсений Ефимович! Это долги трехлетней давности, ты за них ни гроша не получишь!
Волков усмехнулся.
— До одной копеечки получу, Самуил Федорович. Купил я их в рассрочку, на два года... А как подвигается проект насчет хлопка?
Но Клингель никак не мог успокоиться, легкомысленный поступок Волкова до крайности взволновал его,
— Я только сейчас говорил с Абдурахманбаем о кнопповских долгах. Он прямо сказал, что это погибшие деньги.
Волков, смеясь, качал головой. — Врет, он сам хотел купить, да опоздал, пожадничал. Я за этим делом два года следил. Это Абдурахманбай и хивинские купцы Кноппу портили, комиссионеров учили скрываться и не платить, хотели потом казихаты подешевле взять. Завтра узнают — взвоют. Двести тысяч золотом — это куш, да! Ты и не думай, Самуил Федорович, я их в один год получу. Мне и генерал Гни-лицкий поможет, и хан не откажет. Смотри-ка, подарочек какой хан мне прислал через брата Абдурахманбая.
Волков вынул из кармана массивный золотой портсигар с крупным бриллиантом на застежке и угостил Клишеля папиросой.
— Ну, ну, если уж хан к тебе благоволит, то ты, конечно, свое получишь, — успокаиваясь, сказал Клин-гель.— Проект у нас почти готов, на днях созовем совещание, надо это дело оформить.
Волков заметил жену Мешкова и, оставив добродушно улыбнувшегося Клингеля, поспешил к ней.
Григорий медленно бродил по дому в поисках восточной комнаты.
Он забрел в кабинет, но в нем было уже пусто. В глубине комнаты Григорий заметил скрытую тяжелой портьерой дверь. Он толкнул ее и неожиданно очутился в большой комнате, слабо освещенной лампой. Это была контора Абдурахманбая. При входе Григория с пола шумно поднялось несколько дехкан.
Он повернулся, собираясь уходить. Один из дехкан по-русски окликнул его.
— Скоро ли придет сюда Абдурахманбай, господин? Григорий остановился. Невысокий дехканин поразил его и русской речью и живыми глазами.
— Хозяин дома занят с гостями. Приходите завтра,—ответил он по-узбекски.
Дехкане, услыхав узбекскую речь, окружили Григория.
— Три недели мы слышали «завтра», мулла,— вздыхая, сказал старик с болезненным, утомленным лицом.— Вчера он сказал, что сегодня рассчитается с нами. Мы сидим с утра, голодные, не спим, все ждем, ждем, ждем...
— Почему же Абдурахманбай задерживает расчет с вами?—спросил Григорий.— Наверно, путаница какая-нибудь?
Дехканин, который говорил по-русски, подтвердил догадку Григория. Он рассказал, что они — уполномоченные от многих крестьян из низовьев ханства.
В нынешнем году Абдурахманбай распорядился платить дехканам при скупке семян люцерны только половину денег. Остальную половину он обещал уплатить сначала через месяц после приемки, потом через неделю после отправки. Прошло три месяца, люцерна давно отправлена, а Абдурахманбай все не платит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82