~ Это не господин Мешков виноват,— успокоительно сказал хивинец, заметив нервное движение тучного хлопкозаводчика.— Но он должен смотреть за своими служащими. Его машинист, мне говорил хаким, часто посещает дехкан. Ходит он ночами с ружьем, но никогда не стреляет.
Сыщеров, косясь на Григория, сказал, что сегодня Лазарев с вечера ушел опять на охоту.
— Он к Сауру это ходит,— сказал Волков,— а Саур первый начал безобразничать на заводе Мешкова. Они, видно, одной веревочкой связаны, Я бы на твоем месте, Иван Иванович, пошел сейчас к хакиму, взял бы у него парочку нукеров, да и махнул бы к Саурке-то.
Сыщеров предостерегающе показал Волкову головой на Григория, низко склонившегося над бумагами. Волков громко отрицательно щелкнул языком. Ему не была известна большая дружба Лазарева и Григория.
— Не мешало бы об этом сообщить в Петро-Алек-сандровск генералу Гнилицкому,— предложил Клин-гель.— Может быть, этого машиниста следует просто выслать из ханства.
— Сначала надо доказать его вину,— возразил доверенный Ярославской мануфактуры, — подобрать факты...
Клингель предложил коммерсантам не отвлекаться от темы обсуждения.
— Мы вложили огромные средства в хлопок, и мы должны его получить,— сказал Клингель. Он обратился к сановнику хана:— От вас теперь многое зависит, надо ускорить сбор налогов и податей...
Важный старик погладил бороду.
— Мы поговорим наедине об этом. У нас есть и другие средства, например, хлеб...
Григорий волнуясь слушал речи коммерсантов, уход с заседания Сыщерова еще больше встревожил его, ему хотелось выскочить из-за стола, побежать туда, к озеру, предупредить Лазарева и токаря Абдурахманбая, ушедших к Сауру. Эти колонизаторы слишком скоро почуяли опасность.
Он едва дождался конца заседания и тотчас, одев пальто, быстро вышел на улицу.
Густая черная ночь обступила его. Было холодно, сыро, и он не хотел сознаться себе — немного жутко. Григорий поднял воротник и прямо через базар зашагал к большой дороге, которая вела на озеро.
У него была только одна мысль: опередить Сыщерова. Базар скоро остался позади. Григорий снял с себя пальто и побежал по дороге. На топот его ног глухим лаем отзывались собаки, запертые во дворах кур-ганчей.
Смутный сумеречный рассвет застал усталого мокрого Григория у ворот Саура. Он во всю силу застучал камнем в ворота курганчи. Огромный пес Саура, хрипло лая, кинулся к подворотне. Громкий голос Саура окликнул Григория.
— Саур, скорей открывай ворота, зови Лазарева1 Ворота заскрипели. Встревоженный дехканин схватил его за руку, потащил в комнату. Там вокруг ярко горевшего очага сидело несколько человек дехкан, среди них Лазарев и седой токарь. Лазарев привстал от удивления, увидев Григория в воротничке, галстуке, в американской шляпе. Этот костюм так не подходил к обстановке курганчи.
Григорий бросился к машинисту.
— Скорее, скорее, спасайтесь, Николай Иванович. Сейчас сюда приедет Сыщеров с нукерами.
Лазарев усмехнулся.
— Почуяли говоришь, Гриша? Ну, ничего, в нынешний раз это им не удастся, а в другой раз мы по-другому устроимся.
По знаку Лазарева дехкане один за другим быстро покинули курганчу.
— А теперь пойдем и мы,—сказал он токарю и старшему рабочему с завода Мешкова.
За воротами Лазарев остановился.
— Саур,— озабоченно обратился он к смущенному дехканину.— Ты дочь свою рано домой взял. Сегодня же привези ее ко мне...
Восток алел. Трое русских и узбек-рабочий быстро шагали берегом озера. Лазарев внезапно схватил Григория за руку, указал на дорогу. По ней прямо к
курганче Саура скакал отряд нукеров, а вместе с ними зять Мешкова. Машинист засмеялся.
— Запоздали! Ну, давайте в камыши.
И зеленая стена камышей сомкнулась за ними.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Брат Абдурахманбая сейчас же после совещания хлопкопромышленников вернулся в Хиву. И в тот же день, к вечеру, из диван-ханы во все концы ханства помчались гонцы с приказами немедленно усилить сбор податей. Приказ, написанный в очень суровом тоне, запрещал чиновникам хана давать дехканам отсрочки по взносам платежей. Всех неплательщиков приказывалось подвергать наказаниям, продавать их имущество, а сопротивляющихся сажать в зиндан.
Вслед за гонцами в округа, для наблюдения и руководства сбором податей, выехали родственники хана и его сановники. Их сопровождали многочисленные диваны — писцы со списками плательщиков.
С утра и до позднего вечера по проселочным дорогам взад и вперед скакали озабоченные диваны, вооруженные нукера, аксакалы; проезжали важные сборщики податей и хакимы округов. Сборщики податей рассыпались по полям и на глаз оценивали урожай. Они тут же устанавливали размеры подати, диваны вносили их в списки, а хакимы с нукерами приступали к взысканию платежей.
От курганчи к курганче неслись вопли чрезмерно облагаемых дехкан. Они хватались за стремена хаки-мов, диванов, сборщиков, умоляя о справедливости. Чиновники хана оскорблялись сомнениями в правильности оценки ими урожая. Они избивали, недовольных дехкан нагайками и десятками направляли в зинданы. Они оскорблялись и в тех случаях, когда дехкане просили выдачи квитанций в получении с них податей. — Мы не берем лишнего. А если ты заплатишь лишнее, так ведь все это идет в пользу нашего благочестивого хана. Дехканин, как дерево тута: чем больше срубаешь с него ветвей, тем лучше оно растет.
Чиновники хана неизменно укоряли дехкан несобранным с полей хлопком.
— Подати мы обычно собираем с вас после снятия
урожая, но вы в нынешнем году не хотите его собирать. Из-за вашей нерадивости казна хана не может вести убытков.
Убийство одного из сборщиков податей и избиения диванов ожесточили ханский двор. Брат Абдурахманбая направил в округа новые отряды нукеров в помощь сборщикам и хакимам.
Удары сыпались на дехкан один за другим, им не давали опомниться.
С базаров постепенно исчезала пшеница, цена ее росла изо дня в день, догоняя цену хлопка. Потом вдруг пронеслись слухи о громадном недороде в России, спрос на пшеницу сильно оживился, но она пропала с рынка; цена ее сравнялась с ценой хлопка.
На базарах все чаще мелькали высокие шапки- каляндаров— нищенствующих дервишей, белоснежные кисейные чалмы ишанов и мадахов-прогюведников. Они словами корана призывали верующих строго выполнять свои долговые обязательства, ставили примером честность пророка Мухамеда, в бытность его торговцем.
Поручители ежедневно сообщали Волкову о настроении дехкан. Они говорили ему, что дехкане не верят слухам о недороде хлеба в России и знают о больших запасах зерна на складах транспортных контор. Поручители кусали пальцы от удивления, рассказывая Волкову о большой осведомленности дехкан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82