,,
— Я еще не все сказала! — резко перебила его мать.— Обращалась к тебе, а следила за ней. Видела, как обрадовалась она, когда ты наконец показал себя. Заспорил ты с ней, тут уж ей крыть нечем, а в глазах у нее радость. Как будто ты такие ей песни поешь, что за душу хватают. Неужели ты и этого не заметил?
Друзь решительно встал. Зачем тратить столько времени на вздор? Да и очень натоплено в комнате матери, дышать нечем...
— Ты скажи мне, Серега,— не унималась Марфа Алексеевна,— почему ты не женился на ней десять лет тому назад?
Усталость и смущение не погасили в Друзе чувство юмора, он рассмеялся. Но та же усталость помешала ему промолчать о том, в чем совестно признаться и родной матери.
— Тогда она меня не замечала. Потом была замужем...
— А-а...— И мать разочарованно отвернулась.
Друзь шагнул к двери. Но мать бросила вдогонку?
— Была?.. А теперь?
-— Теперь в разводе. С позапрошлой осени,
— Муж бросил?
— Нет, она его выгнала.
Помолчав, Марфа Алексеевна пришла к выводу:
— Да, мужья таких не бросают. Умные мужья. А глупых надо в три шеи гнать. А ты... Прозевать такое добро... Эх, ты! Иди уж, сонная тетеря.
Постель в комнате Друзя была готова — вот как велика сегодня материнская забота: обычно Друзь стелил себе сам. Раздеваться он начал, едва переступив порог. И если о чем-нибудь думал, то о том, порадует ли его завтра чем-нибудь Василь Максимович. Завтра проснуться надо как можно раньше, поискать в книжном шкафу: там должно быть кое-что о тромбах и эмболах.
Вдруг тесно стало сердцу. Оно забилось быстро и громко, как не билось давно. Друзь увидел в своей руке огрызок карандаша, подобранный на столе, а другой он, оказывается, медленно перелистывает книжку, которая утром лежала в стопке, а теперь оказалась на середине стола. И вдруг возникла мысль:
«Понедельник — тяжелый день? Какой болван это придумал?»
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Я еще не все сказала! — резко перебила его мать.— Обращалась к тебе, а следила за ней. Видела, как обрадовалась она, когда ты наконец показал себя. Заспорил ты с ней, тут уж ей крыть нечем, а в глазах у нее радость. Как будто ты такие ей песни поешь, что за душу хватают. Неужели ты и этого не заметил?
Друзь решительно встал. Зачем тратить столько времени на вздор? Да и очень натоплено в комнате матери, дышать нечем...
— Ты скажи мне, Серега,— не унималась Марфа Алексеевна,— почему ты не женился на ней десять лет тому назад?
Усталость и смущение не погасили в Друзе чувство юмора, он рассмеялся. Но та же усталость помешала ему промолчать о том, в чем совестно признаться и родной матери.
— Тогда она меня не замечала. Потом была замужем...
— А-а...— И мать разочарованно отвернулась.
Друзь шагнул к двери. Но мать бросила вдогонку?
— Была?.. А теперь?
-— Теперь в разводе. С позапрошлой осени,
— Муж бросил?
— Нет, она его выгнала.
Помолчав, Марфа Алексеевна пришла к выводу:
— Да, мужья таких не бросают. Умные мужья. А глупых надо в три шеи гнать. А ты... Прозевать такое добро... Эх, ты! Иди уж, сонная тетеря.
Постель в комнате Друзя была готова — вот как велика сегодня материнская забота: обычно Друзь стелил себе сам. Раздеваться он начал, едва переступив порог. И если о чем-нибудь думал, то о том, порадует ли его завтра чем-нибудь Василь Максимович. Завтра проснуться надо как можно раньше, поискать в книжном шкафу: там должно быть кое-что о тромбах и эмболах.
Вдруг тесно стало сердцу. Оно забилось быстро и громко, как не билось давно. Друзь увидел в своей руке огрызок карандаша, подобранный на столе, а другой он, оказывается, медленно перелистывает книжку, которая утром лежала в стопке, а теперь оказалась на середине стола. И вдруг возникла мысль:
«Понедельник — тяжелый день? Какой болван это придумал?»
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45