Не торопитесь.
Бом: Я охотно соглашусь, что скорость разрушения клеток может быть уменьшена, если мы избавимся от конфликта.
Кришнамурти: Разрушение может быть замедлено.
Бом: И, возможно, значительно.
Кришнамурти: Значительно. На девяносто процентов.
Бом: Это мы могли бы еще понять. Но если вы скажете, на сто процентов, то трудно будет поверить.
Кришнамурти: Девяносто процентов. Подождите. Возможно очень, очень большое замедление. И что это означает? Что происходит с умом, когда в нем нет конфликта? Каков этот ум, каково качество ума, в котором нет проблем? Предположим, что такой ум живет в чистой, незагрязненной атмосфере, получая правильное питание и т.д.; почему не может он прожить лет двести?
Бом: Ну, это возможно; некоторые люди, которые дышали чистым воздухом и питались хорошей пищей, достигали ста пятидесяти лет.
Кришнамурти: Но если бы у этих самых людей, которые жили по сто пятьдесят лет, не было противоречий, конфликта, они могли бы жить гораздо дольше.
Бом: Возможно, могли бы. Был такой случай, я читал об одном человеке в Англии, который жил сто пятьдесят лет. Им заинтересовались доктора. Они угостили его вином и обедом, а через несколько дней он умер.
Кришнамурти: Бедняга!
Собеседник: Кришнаджи, как вы обычно говорите, все, что живет во времени, во времени и умирает.
Кришнамурти: Да, но мозг, получивший озарение, имеет измененные клетки.
Собеседник: Вы полагаете, что даже органический мозг не живет больше во времени?
Кришнамурти: Да, не вводите время. Мы говорим, что озарение вызывает изменение в клетках мозга. А это означает, что клетки мозга не мыслят больше в терминах времени.
Собеседник: Психологического времени?
Кришнамурти: Разумеется, это понятно.
Бом: Если клетки мозга не слишком повреждены, то они дольше будут оставаться в порядке и, возможно, разрушение будет происходить значительно медленнее. Мы могли бы увеличить предельный возраст со ста пятидесяти до двухсот лет, если бы обеспечили здоровый образ жизни на всех уровнях.
Кришнамурти: Да, но все это звучит слишком тривиально.
Бом: Конечно, тут, по-видимому, нет большой разницы, хотя идея интересна.
Кришнамурти: Какая польза от того, что я проживу другую сотню лет? Мы пытаемся выяснить, какое действие это необыкновенное движение оказывает на мозг.
Бом: Да. Если мы допустим возможность непосредственного контакта мозга с этим движением, то вполне вероятно, что оно внесет порядок в деятельность мозга. Так реально существует прямой кругооборот, физический.
Кришнамурти: Не только физический.
Бом: Также и ментальный.
Кришнамурти: Да, и тот и другой. И это должно оказывать необыкновенное воздействие на мозг.
Собеседник: Вы говорили раньше об энергии. Не обычная энергия...
Кришнамурти: Мы говорили, что то движение есть всеобщая энергия. И теперь озарение позволило уловить, увидеть это необыкновенное движение; озарение — часть той энергии. Я хочу намного ближе подойти к земле. Я жил со страхом смерти, страхом нестановления и пр. И вдруг вижу, что не существует разделения, и я осознаю все как единое целое. Итак, что случилось с моим мозгом — вы следите?
Давайте кое-что себе уясним. Представим себе это единство всего не на уровне слов, но как потрясающую реальность, как истину. Всем сердцем, всем своим умом вы воспринимаете это. Такое восприятие само по себе должно воздействовать на ваш мозг.
Бом: Да. Оно вносит порядок.
Кришнамурти: Порядок не только в жизни, но и в деятельности мозга.
Бом: Люди могут убедиться в том, что под влиянием стресса клетки мозга начинают разрушаться. А когда в клетках вашего мозга порядок — это совсем другое дело.
Кришнамурти: У меня такое ощущение, сэр, — не смейтесь, оно может быть ошибочным и может быть истинным — я чувствую, что мозг никогда не утрачивает качество этого движения.
Бом: Иногда это качество он имеет.
Кришнамурти: Конечно. Я говорю о человеке, который воспринял все это.
Бом: Так что его мозг, видимо, это качество никогда не утрачивает.
Кришнамурти: И, следовательно, он никогда больше не запутается во времени.
Бом: Он, возможно, уже не находится во власти времени. Мозг, о котором мы говорим, ни в каком смысле не эволюционировал, он просто запутался. Вы не можете сказать, что человеческий мозг эволюционировал в течение последних десяти тысяч лет. Наука, знание эволюционировали, но люди воспринимали жизнь несколько тысяч лет тому назад совершенно так же, как воспринимают ее теперь.
Кришнамурти: Я хочу выяснить: в этой безмолвной пустоте, которую мы тщательно исследуем, остается ли мозг абсолютно спокойным? Спокойным в том смысле, что он вне движения.
Бом: Не совсем. Видите ли, в мозгу происходит кровообращение.
Кришнамурти: Об этом мы не говорим.
Бом: А какого рода движение мы обсуждаем?
Кришнамурти: Я говорю о движении мысли, о движении любой реакции.
Бом: Да. Мозг не имеет независимого движения. Вы говорили, что существует движение как целое, но мозг не устремляется в собственном направлении, как, например, мысль.
Кришнамурти: Видите ли, мы отстранили смерть, которая представляет собой фактор огромной важности. И потому мы считаем, что мозг, ум существуют тогда, когда нет смерти. Вы следите? Он подвергся у нас хирургической операции.
Бом: Мы говорили, что мозг обычно имеет представление о смерти, как о постоянно присутствующем заднем плане, и это представление беспрерывно его разрушает, ибо мозг предвидит смерть и старается ее остановить, отсрочить.
Кришнамурти: Отсрочить собственный конец и т.д.
Бом: Он предвидит все это и думает, что может свой конец остановить, но он не может.
Кришнамурти: Не может.
Бом: И, следовательно, у него проблема.
Кришнамурти: Постоянная борьба со смертью. Итак, все пришло к концу. Какое это необыкновенное явление! Какое оно оказывает действие на мою повседневную жизнь, ведь я должен жить на этой земле? Моя повседневная жизнь — агрессия, непрестанное становление, стремление к успеху — все это пришло к концу. Мы до тех пор к этому стремимся, пока не поймем великого смысла сегодняшнего дня.
Бом: Претворяя его в повседневной жизни, хорошо бы применить его к проблеме сострадания.
Кришнамурти: Конечно. Не является ли это движение состраданием?
Бом: Оно было бы бесконечным.
Кришнамурти: Вот именно. Поэтому очень важно быть внимательным.
Бом: Тогда из этого, помимо всего, могло бы прийти сострадание.
17 апреля 1980
Охай, Калифорния.
Возможно ли пробудить озарение в другом?
Кришнамурти: Мы обсуждали, какое значение имеет спокойствие мозга, когда мозг вне движения. Человек шел путем становления, пока он не прозрел, не испытал этого ощущения пустоты, тишины и энергии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Бом: Я охотно соглашусь, что скорость разрушения клеток может быть уменьшена, если мы избавимся от конфликта.
Кришнамурти: Разрушение может быть замедлено.
Бом: И, возможно, значительно.
Кришнамурти: Значительно. На девяносто процентов.
Бом: Это мы могли бы еще понять. Но если вы скажете, на сто процентов, то трудно будет поверить.
Кришнамурти: Девяносто процентов. Подождите. Возможно очень, очень большое замедление. И что это означает? Что происходит с умом, когда в нем нет конфликта? Каков этот ум, каково качество ума, в котором нет проблем? Предположим, что такой ум живет в чистой, незагрязненной атмосфере, получая правильное питание и т.д.; почему не может он прожить лет двести?
Бом: Ну, это возможно; некоторые люди, которые дышали чистым воздухом и питались хорошей пищей, достигали ста пятидесяти лет.
Кришнамурти: Но если бы у этих самых людей, которые жили по сто пятьдесят лет, не было противоречий, конфликта, они могли бы жить гораздо дольше.
Бом: Возможно, могли бы. Был такой случай, я читал об одном человеке в Англии, который жил сто пятьдесят лет. Им заинтересовались доктора. Они угостили его вином и обедом, а через несколько дней он умер.
Кришнамурти: Бедняга!
Собеседник: Кришнаджи, как вы обычно говорите, все, что живет во времени, во времени и умирает.
Кришнамурти: Да, но мозг, получивший озарение, имеет измененные клетки.
Собеседник: Вы полагаете, что даже органический мозг не живет больше во времени?
Кришнамурти: Да, не вводите время. Мы говорим, что озарение вызывает изменение в клетках мозга. А это означает, что клетки мозга не мыслят больше в терминах времени.
Собеседник: Психологического времени?
Кришнамурти: Разумеется, это понятно.
Бом: Если клетки мозга не слишком повреждены, то они дольше будут оставаться в порядке и, возможно, разрушение будет происходить значительно медленнее. Мы могли бы увеличить предельный возраст со ста пятидесяти до двухсот лет, если бы обеспечили здоровый образ жизни на всех уровнях.
Кришнамурти: Да, но все это звучит слишком тривиально.
Бом: Конечно, тут, по-видимому, нет большой разницы, хотя идея интересна.
Кришнамурти: Какая польза от того, что я проживу другую сотню лет? Мы пытаемся выяснить, какое действие это необыкновенное движение оказывает на мозг.
Бом: Да. Если мы допустим возможность непосредственного контакта мозга с этим движением, то вполне вероятно, что оно внесет порядок в деятельность мозга. Так реально существует прямой кругооборот, физический.
Кришнамурти: Не только физический.
Бом: Также и ментальный.
Кришнамурти: Да, и тот и другой. И это должно оказывать необыкновенное воздействие на мозг.
Собеседник: Вы говорили раньше об энергии. Не обычная энергия...
Кришнамурти: Мы говорили, что то движение есть всеобщая энергия. И теперь озарение позволило уловить, увидеть это необыкновенное движение; озарение — часть той энергии. Я хочу намного ближе подойти к земле. Я жил со страхом смерти, страхом нестановления и пр. И вдруг вижу, что не существует разделения, и я осознаю все как единое целое. Итак, что случилось с моим мозгом — вы следите?
Давайте кое-что себе уясним. Представим себе это единство всего не на уровне слов, но как потрясающую реальность, как истину. Всем сердцем, всем своим умом вы воспринимаете это. Такое восприятие само по себе должно воздействовать на ваш мозг.
Бом: Да. Оно вносит порядок.
Кришнамурти: Порядок не только в жизни, но и в деятельности мозга.
Бом: Люди могут убедиться в том, что под влиянием стресса клетки мозга начинают разрушаться. А когда в клетках вашего мозга порядок — это совсем другое дело.
Кришнамурти: У меня такое ощущение, сэр, — не смейтесь, оно может быть ошибочным и может быть истинным — я чувствую, что мозг никогда не утрачивает качество этого движения.
Бом: Иногда это качество он имеет.
Кришнамурти: Конечно. Я говорю о человеке, который воспринял все это.
Бом: Так что его мозг, видимо, это качество никогда не утрачивает.
Кришнамурти: И, следовательно, он никогда больше не запутается во времени.
Бом: Он, возможно, уже не находится во власти времени. Мозг, о котором мы говорим, ни в каком смысле не эволюционировал, он просто запутался. Вы не можете сказать, что человеческий мозг эволюционировал в течение последних десяти тысяч лет. Наука, знание эволюционировали, но люди воспринимали жизнь несколько тысяч лет тому назад совершенно так же, как воспринимают ее теперь.
Кришнамурти: Я хочу выяснить: в этой безмолвной пустоте, которую мы тщательно исследуем, остается ли мозг абсолютно спокойным? Спокойным в том смысле, что он вне движения.
Бом: Не совсем. Видите ли, в мозгу происходит кровообращение.
Кришнамурти: Об этом мы не говорим.
Бом: А какого рода движение мы обсуждаем?
Кришнамурти: Я говорю о движении мысли, о движении любой реакции.
Бом: Да. Мозг не имеет независимого движения. Вы говорили, что существует движение как целое, но мозг не устремляется в собственном направлении, как, например, мысль.
Кришнамурти: Видите ли, мы отстранили смерть, которая представляет собой фактор огромной важности. И потому мы считаем, что мозг, ум существуют тогда, когда нет смерти. Вы следите? Он подвергся у нас хирургической операции.
Бом: Мы говорили, что мозг обычно имеет представление о смерти, как о постоянно присутствующем заднем плане, и это представление беспрерывно его разрушает, ибо мозг предвидит смерть и старается ее остановить, отсрочить.
Кришнамурти: Отсрочить собственный конец и т.д.
Бом: Он предвидит все это и думает, что может свой конец остановить, но он не может.
Кришнамурти: Не может.
Бом: И, следовательно, у него проблема.
Кришнамурти: Постоянная борьба со смертью. Итак, все пришло к концу. Какое это необыкновенное явление! Какое оно оказывает действие на мою повседневную жизнь, ведь я должен жить на этой земле? Моя повседневная жизнь — агрессия, непрестанное становление, стремление к успеху — все это пришло к концу. Мы до тех пор к этому стремимся, пока не поймем великого смысла сегодняшнего дня.
Бом: Претворяя его в повседневной жизни, хорошо бы применить его к проблеме сострадания.
Кришнамурти: Конечно. Не является ли это движение состраданием?
Бом: Оно было бы бесконечным.
Кришнамурти: Вот именно. Поэтому очень важно быть внимательным.
Бом: Тогда из этого, помимо всего, могло бы прийти сострадание.
17 апреля 1980
Охай, Калифорния.
Возможно ли пробудить озарение в другом?
Кришнамурти: Мы обсуждали, какое значение имеет спокойствие мозга, когда мозг вне движения. Человек шел путем становления, пока он не прозрел, не испытал этого ощущения пустоты, тишины и энергии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105