..
Кришнамурти: Верно. Не имеет никакого конкретного содержания, которое могло бы быть выражено человеческим языком.
Бом: Да, но, ничего не делая, он все же в высшей степени активен.
Собеседник: Возможно ли для этого человека действие, которое вне времени?
Кришнамурти: Он есть то...
Собеседник: Тогда мы не можем от этого человека требовать результата.
Кришнамурти: Ему не нужны результаты.
Собеседник: Но «Y» требует результата.
Кришнамурти: Нет. Возможно, «X» скажет, что он заинтересован в беседе и т.д., но это не так важно, потому что существует мощное поле, которое должно воздействовать на все человечество.
Бом: Есть аналогия, быть может, не очень подходящая, но мы могли бы к ней обратиться. В химии катализатор делает возможным определенное действие без того, чтобы он сам принимал в нем участие; просто важно, чтобы он присутствовал и был тем, что он есть.
Кришнамурти: Да, не это ли и происходит? Хотя и в малом масштабе.
Бом: Да.
Собеседник: Хотя «Y» мог бы сказать, что ничего не происходит, что мир по-прежнему пребывает в хаосе. Обретет ли мир истину благодаря деятельности этого человека?
Кришнамурти: «X» говорит: «Извините, тут даже нет вопроса. Я не стремлюсь что-то улучшать. Это не математическая или техническая проблема, чтобы можно было показать или доказывать». «X» говорит, что он познал человеческую жизнь от ее истоков до самого конца, и что существует движение вне времени. Первооснова, которая есть универсум, космос, которая есть все, не нуждается в человеке, но человек натолкнулся на нее. И он по-прежнему человек в мире, он говорит: «Я пишу и делаю то или другое не для того, чтобы доказать бытие первоосновы или что-то совершить». «X» действует просто из сострадания. Но существует гораздо более великое движение, которое неизбежно играет свою роль в мире.
Собеседник: Не выполняет ли это великое движение свою роль через «X»?
Кришнамурти: Несомненно. «X» говорит, что существует еще что-то, что невозможно выразить словами. «Что делать, — спрашивает „X“, — если такой человек, как „Y“, ничего не хочет понять, если он тотчас же все обращает в иллюзию?» Но «X» говорит, что существует что-то еще. Иначе все это было бы несерьезно.
Бом: В настоящее время широкое распространение получил взгляд, что универсум не имеет значения, что он как был, так и есть, все просто случается, и нет в этом ничего сколько-нибудь значимого.
Кришнамурти: Ничто из этого не имеет значения для человека, который здесь, но тот, который там, соответственно своему видению, говорит, что это полно значения, и что это не выдумано его мыслью.
Хорошо, давайте отвлечемся от беспредельности и всего этого. «X» говорит, что, быть может, появится человек десять, обладающих таким видением, и это окажет воздействие на общество. Это не будет коммунизм, социализм, та или иная политическая перестройка. Это будет нечто совершенно другое, и основано оно будет на разумности и сострадании.
Бом: Конечно, если бы эти десять человек были, то уж они нашли бы способ распространиться, значительно увеличить свое число.
Кришнамурти: Это как раз то, что я пытаюсь делать.
Бом: Что вы имеете в виду?
Кришнамурти: «X» приносит с собой универсум, а я превращаю его в нечто тривиальное.
Бом: Не считаете ли вы, что если бы все человечество это поняло, оно стало бы совершенно другим?
Кришнамурти: О, да, несомненно!
Бом: И это было бы чем-то новым...
Кришнамурти: ...Это был бы рай на земле.
Бом: Это была бы, наверное, организация нового типа.
Кришнамурти: Разумеется. Но я этим отнюдь не удовлетворен. Я не «удовлетворен» тем, что мы низводим беспредельность до смысла каких-то немногих слов. Это так глупо, просто удивительно. Видите ли, человек, подобный «Y», мыслит в таких понятиях, как «покажите мне», «докажите это мне», «какая польза от этого?», «повлияет ли это на мое будущее?» — вы следите? Он заинтересован во всем этом. И он глядит на «X» глазами своей ограниченности! Он низведет эту огромность до уровня собственной ограниченности, поместит ее в храме и тем самым полностью ее утратит. Но «X» говорит: «Я не мог бы увидеть, если бы даже глядел на это; это так огромно, прошу вас, посмотрите». Но «Y» всегда воспринимает это с точки зрения показа, доказательства или полезности. Он всегда заинтересован именно в этом. «X» несет свет. Это все, что он может делать. Неужели этого недостаточно?
Бом: Нести свет, который позволил бы другим людям быть открытым этой огромности?
Кришнамурти: А разве не так? Мы видим лишь малую часть, но эта совсем малая часть простирается в бесконечность.
Бом: Малая часть чего?
Кришнамурти: Мы видим огромное только как очень малую часть. И эта огромность есть весь универсум. Я не могу помочь, но думаю, что это должно оказать потрясающее воздействие на «Y», на общество.
Бом: Восприятие этого, несомненно, должно оказать свое действие, но сознание общества в данный момент кажется слишком далеким от этого.
Кришнамурти: Понимаю.
Бом: А вы все же полагаете, что воздействие проявляется?
Кришнамурти: Да.
Собеседник: Считаете ли вы, что восприятие даже малой части — это восприятие бесконечного?
Кришнамурти: Да, безусловно.
Собеседник: Не является ли это, само по себе фактором изменения?
Бом: Вы считаете, что подобный фактор мог бы отвести человечество от принятого им курса, от того опасного пути, по которому оно идет?
Кришнамурти: Да, я так думаю. Но для того, чтобы возможно было отказаться от этого гибельного для человечества курса, кто-то должен слушать. Верно? Кто-то должен слушать — пусть десять человек!
Бом: Да.
Кришнамурти: Слушать этот зов беспредельности.
Бом: И беспредельность могла бы отвести человека от опасного курса. Индивид сделать это не может.
Кришнамурти: Да. Индивид, очевидно, этого сделать не может. Но «X», которого считают индивидом, уже протоптал тропу и говорит: «Слушай». Но человек не слушает.
Бом: Возможно ли выяснить, как заставить людей слушать?
Кришнамурти: Нет, тогда мы возвращаемся назад!
Бом: Что вы имеете в виду?
Кришнамурти: Не действовать; вы ничего не должны делать.
Бом: Что значит, ничего не делать?
Кришнамурти: Я сознаю: что бы я ни делал как «Y», — принесение ли жертвы, практика, отречение — что бы я ни делал, я по-прежнему живу в этом круге тьмы. Именно так говорит «X»: «Не действуй; ты ничего не должен делать». — Вы понимаете? Но это прошло мимо «Y», который делает все, кроме того, чтобы остановиться и понять, что происходит. Мы должны твердо этому следовать, сэр, иначе, при такой позиции «Y», все это действительно безнадежно.
19 апреля 1980
Охай, Калифорния.
Старение и клетки мозга
Кришнамурти: Я хотел бы поговорить с вами и, может быть, также с Нарайаном [Дж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Кришнамурти: Верно. Не имеет никакого конкретного содержания, которое могло бы быть выражено человеческим языком.
Бом: Да, но, ничего не делая, он все же в высшей степени активен.
Собеседник: Возможно ли для этого человека действие, которое вне времени?
Кришнамурти: Он есть то...
Собеседник: Тогда мы не можем от этого человека требовать результата.
Кришнамурти: Ему не нужны результаты.
Собеседник: Но «Y» требует результата.
Кришнамурти: Нет. Возможно, «X» скажет, что он заинтересован в беседе и т.д., но это не так важно, потому что существует мощное поле, которое должно воздействовать на все человечество.
Бом: Есть аналогия, быть может, не очень подходящая, но мы могли бы к ней обратиться. В химии катализатор делает возможным определенное действие без того, чтобы он сам принимал в нем участие; просто важно, чтобы он присутствовал и был тем, что он есть.
Кришнамурти: Да, не это ли и происходит? Хотя и в малом масштабе.
Бом: Да.
Собеседник: Хотя «Y» мог бы сказать, что ничего не происходит, что мир по-прежнему пребывает в хаосе. Обретет ли мир истину благодаря деятельности этого человека?
Кришнамурти: «X» говорит: «Извините, тут даже нет вопроса. Я не стремлюсь что-то улучшать. Это не математическая или техническая проблема, чтобы можно было показать или доказывать». «X» говорит, что он познал человеческую жизнь от ее истоков до самого конца, и что существует движение вне времени. Первооснова, которая есть универсум, космос, которая есть все, не нуждается в человеке, но человек натолкнулся на нее. И он по-прежнему человек в мире, он говорит: «Я пишу и делаю то или другое не для того, чтобы доказать бытие первоосновы или что-то совершить». «X» действует просто из сострадания. Но существует гораздо более великое движение, которое неизбежно играет свою роль в мире.
Собеседник: Не выполняет ли это великое движение свою роль через «X»?
Кришнамурти: Несомненно. «X» говорит, что существует еще что-то, что невозможно выразить словами. «Что делать, — спрашивает „X“, — если такой человек, как „Y“, ничего не хочет понять, если он тотчас же все обращает в иллюзию?» Но «X» говорит, что существует что-то еще. Иначе все это было бы несерьезно.
Бом: В настоящее время широкое распространение получил взгляд, что универсум не имеет значения, что он как был, так и есть, все просто случается, и нет в этом ничего сколько-нибудь значимого.
Кришнамурти: Ничто из этого не имеет значения для человека, который здесь, но тот, который там, соответственно своему видению, говорит, что это полно значения, и что это не выдумано его мыслью.
Хорошо, давайте отвлечемся от беспредельности и всего этого. «X» говорит, что, быть может, появится человек десять, обладающих таким видением, и это окажет воздействие на общество. Это не будет коммунизм, социализм, та или иная политическая перестройка. Это будет нечто совершенно другое, и основано оно будет на разумности и сострадании.
Бом: Конечно, если бы эти десять человек были, то уж они нашли бы способ распространиться, значительно увеличить свое число.
Кришнамурти: Это как раз то, что я пытаюсь делать.
Бом: Что вы имеете в виду?
Кришнамурти: «X» приносит с собой универсум, а я превращаю его в нечто тривиальное.
Бом: Не считаете ли вы, что если бы все человечество это поняло, оно стало бы совершенно другим?
Кришнамурти: О, да, несомненно!
Бом: И это было бы чем-то новым...
Кришнамурти: ...Это был бы рай на земле.
Бом: Это была бы, наверное, организация нового типа.
Кришнамурти: Разумеется. Но я этим отнюдь не удовлетворен. Я не «удовлетворен» тем, что мы низводим беспредельность до смысла каких-то немногих слов. Это так глупо, просто удивительно. Видите ли, человек, подобный «Y», мыслит в таких понятиях, как «покажите мне», «докажите это мне», «какая польза от этого?», «повлияет ли это на мое будущее?» — вы следите? Он заинтересован во всем этом. И он глядит на «X» глазами своей ограниченности! Он низведет эту огромность до уровня собственной ограниченности, поместит ее в храме и тем самым полностью ее утратит. Но «X» говорит: «Я не мог бы увидеть, если бы даже глядел на это; это так огромно, прошу вас, посмотрите». Но «Y» всегда воспринимает это с точки зрения показа, доказательства или полезности. Он всегда заинтересован именно в этом. «X» несет свет. Это все, что он может делать. Неужели этого недостаточно?
Бом: Нести свет, который позволил бы другим людям быть открытым этой огромности?
Кришнамурти: А разве не так? Мы видим лишь малую часть, но эта совсем малая часть простирается в бесконечность.
Бом: Малая часть чего?
Кришнамурти: Мы видим огромное только как очень малую часть. И эта огромность есть весь универсум. Я не могу помочь, но думаю, что это должно оказать потрясающее воздействие на «Y», на общество.
Бом: Восприятие этого, несомненно, должно оказать свое действие, но сознание общества в данный момент кажется слишком далеким от этого.
Кришнамурти: Понимаю.
Бом: А вы все же полагаете, что воздействие проявляется?
Кришнамурти: Да.
Собеседник: Считаете ли вы, что восприятие даже малой части — это восприятие бесконечного?
Кришнамурти: Да, безусловно.
Собеседник: Не является ли это, само по себе фактором изменения?
Бом: Вы считаете, что подобный фактор мог бы отвести человечество от принятого им курса, от того опасного пути, по которому оно идет?
Кришнамурти: Да, я так думаю. Но для того, чтобы возможно было отказаться от этого гибельного для человечества курса, кто-то должен слушать. Верно? Кто-то должен слушать — пусть десять человек!
Бом: Да.
Кришнамурти: Слушать этот зов беспредельности.
Бом: И беспредельность могла бы отвести человека от опасного курса. Индивид сделать это не может.
Кришнамурти: Да. Индивид, очевидно, этого сделать не может. Но «X», которого считают индивидом, уже протоптал тропу и говорит: «Слушай». Но человек не слушает.
Бом: Возможно ли выяснить, как заставить людей слушать?
Кришнамурти: Нет, тогда мы возвращаемся назад!
Бом: Что вы имеете в виду?
Кришнамурти: Не действовать; вы ничего не должны делать.
Бом: Что значит, ничего не делать?
Кришнамурти: Я сознаю: что бы я ни делал как «Y», — принесение ли жертвы, практика, отречение — что бы я ни делал, я по-прежнему живу в этом круге тьмы. Именно так говорит «X»: «Не действуй; ты ничего не должен делать». — Вы понимаете? Но это прошло мимо «Y», который делает все, кроме того, чтобы остановиться и понять, что происходит. Мы должны твердо этому следовать, сэр, иначе, при такой позиции «Y», все это действительно безнадежно.
19 апреля 1980
Охай, Калифорния.
Старение и клетки мозга
Кришнамурти: Я хотел бы поговорить с вами и, может быть, также с Нарайаном [Дж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105