Она закрывала лицо руками, стонала и шаталась. Привратник придерживал ее обеими руками и медленно вел, сокрушенно вздыхая. На душе у него было скверно. Он думал, что все несчастье произошло по его вине, и ругал себя на чем свет стоит.
– Как больно глазам! – рыдающим голосом сказала Иренэ.
– Это я во всем виноват. Не надо мне было вас впускать, сеньорита. Ах, старый я осел!
– Помолчите лучше и помогите мне дойти, – нетерпеливо прервала его она.
– Да я ведь и так вам помогаю.
– Ах, мерзавки! Ну, если я из-за них ослепну, то им не жить на этом свете, – простонала жертва собственной злобы.
– Что вы такое говорите, сеньорита! – укоризненно произнес привратник и подумал: «Сколько же в такой хрупкой женщине может быть злости? Обманула меня, обманула сеньориту Даниэлу, чуть не покалечила ее, а теперь сама же и бесится! Ну и чертовка! От такой лучше держаться подальше!»
– Глаза болят просто невыносимо! – простонала Иренэ.
– Ничего, ваш дом уже близко, – утешил ее (а заодно и себя) дон Висенте.
– Да замолчите же вы! Я вас прошу не болтать, а помогать мне!
– Я вам и помогаю, – резонно заметил старик.
– О, Господи! – раздраженно прошипела женщина.
– Успокойтесь!
– Далеко еще?
– Да нет, уже пришли, – с облегчением сказал дон Висенте.
И действительно, они входили в подъезд. «Хорошо хоть идти недалеко, а то бы еще увидел кто, стыда не оберешься», – подумал старик.
Обессиленная от переживаний Даниэла сидела в столовой. Джина наклонилась к ней и погладила по руке:
– Знаешь, по-моему, тебе стоит принять душ. Сразу станет легче.
Даниэла не успела ничего сказать. Вошел Ханс с подносом в руках. Он налил женщинам кофе, постоял немного в задумчивости и, решив, что подругам сейчас не до него, сказал:
– Извините, мне надо идти. Вы не возражаете?
– Спасибо тебе, Ханс! – с теплотой в голосе произнесла Джина. «Какой все-таки он тактичный!» – подумала она.
– Завтра я зайду к вам в Дом моделей.
– Хорошо, Ханс, спасибо тебе за все, – отозвалась Даниэла. – Боже мой, ну почему со мной все время происходит что-то дикое! – простонала вдруг она.
– На этот раз обошлось, – возразила Джина и в сердцах сказала: – сейчас было не до того, но завтра я задам этому дону Ченте. Надо же, впустить сюда эту дрянь!
– Она его обманула. Так же, как и меня. Изменила голос, вот мы ничего и не заподозрили.
– Да, ничего не скажешь, хитра мерзавка! Но теперь-то она вряд ли захочет здесь снова появиться. Эта выходка ей боком вышла! – воскликнула Джина.
Даниэла с сомнением покачала головой. «Боюсь, Иренэ не оставит меня в покое. Того и жди, эта авантюристка выкинет еще что-нибудь в этом роде», – подумала она.
– Я вызову тебе такси, Ханс, – сказала Джина, вставая и подходя к телефону.
– Да, пожалуйста, – улыбнулся немец. – Мне правда уже пора.
– Благодарю тебя, Ханс, – повторила Даниэла.
– Вам надо отдохнуть, – произнес тот, поцеловав ей руку.
Ханс уехал. Джина осталась ночевать у Даниэлы: она боялась оставить подругу одну после того, что случилось. Но если Джина всю ночь не могла заснуть, чутко прислушиваясь к каждому шороху – ей чудились новые козни Иренэ, – то Даниэла, как ни странно, заснула быстро. Усталость сыграла благодатную роль.
Утром, улучив минуту, когда Даниэлы не было на месте, Джина позвонила Хуану Антонио на работу и рассказала о ночном происшествии. Тот был потрясен. Первой была мысль о Даниэле – что с ней? Он несколько раз переспросил, действительно ли с его невестой ничего не случилось, но, едва успокоившись на этот счет, вдруг снова стал закипать гневом. Ему захотелось тут же поехать к Иренэ, избить ее. Но он быстро овладел собой.
– Спасибо, что позвонила, Джина. Не волнуйся, Иренэ я возьму на себя. До вечера.
Он положил трубку и задумался.
– Что случилось? – спросил Мануэль, присутствовавший при разговоре.
– Судя по всему, Иренэ не желает успокаиваться.
– Что она натворила? – Мануэль был встревожен.
Хуан Антонио пересказал ему то, что узнал от Джины. Мануэль был в ужасе. Опять Иренэ! А ведь она была подругой Ракель!
Нападение Иренэ заставило Даниэлу вспомнить об инциденте в ресторане на площади Гарибальди. Сейчас, когда прошло некоторое время, ей очень захотелось утешить Фелипе, убедить его в своей дружбе, поддержать в трудный для него момент. И она поехала к нему в адвокатскую контору. Увидев ее, Фелипе отвернулся к окну, Херардо же, наоборот, обрадовался. Он усадил гостью и стал уговаривать друга выслушать ее.
– Я считаю тебя своим другом, Фелипе, поверь мне. Как ты думаешь, зачем бы иначе я пришла? – горячо говорила Даниэла.
– Зачем? Чтобы поиздеваться надо мной и посмотреть, как я выгляжу после побоев твоего жениха и вашего приятеля – немца, – зло сказал Фелипе.
– Знаешь, ты неправ, – укоризненно произнесла молодая женщина. – Тогда, в ресторане, ты вел себя очень некрасиво. И понятно, почему Хуан Антонио разозлился. Ведь ты стал меня оскорблять, неизвестно почему.
– Что бы Джина ни выкинула, ты с ней всегда заодно.
– Я не одобряю то, что она делала. Но она моя подруга, и мне приходится уважать ее решения.
Фелипе вскочил со стула. Херардо пытался успокоить его, но тщетно. Как и в злополучный вечер на площади Гарибальди, его понесло.
– Если бы ты действительно считала меня своим другом, ты бы послала к черту немца. А ты вместо этого смеешься его глупостям, обнимаешься с ним. Знаешь, кто ты? Ты – предательница! – закричал он.
Напрасно Даниэла пыталась объяснить ему, что ей не за что обижаться на Ханса; ведь немец всегда любезен с ней и с Джиной, которую он, безусловно, любит… Фелипе злился еще больше. И тогда не выдержала Даниэла.
– Ты просто эгоист, Фелипе. Ты думаешь только о себе. Тебе наплевать на Джину, на ее чувства.
– Меня никто не заставит жениться силой, – заносчиво сказал Фелипе, снова садясь.
– Раз ты так думаешь, значит не любишь ее. А вот Ханс ее любит и уважает. И я только буду рада за Джину, если у них все будет хорошо.
– Отлично! – воскликнул Фелипе. – Ты зря приехала. Нам с тобой не о чем больше говорить.
– Фелипе! – вскочил Херардо.
– Мне не нужна твоя дружба. Я не желаю слышать ни о тебе, ни о Джине. Можете катиться ко всем чертям вместе с вашим немцем. Впрочем, мне его даже жаль. Славная судьба его ждет в Германии с этой ненормальной!
Даниэла уже и сама была не рада, что пришла. Она направилась к двери. Херардо, огорченный, пошел за ней.
– Очень жаль, что ты так озлобился. Надеюсь, ты одумаешься и посмотришь на все иначе. Я не прощаюсь, – сказала Даниэла и вышла. Херардо последовал за ней. Проводив ее, он вернулся и стал ругать друга. Тот только отмахивался.
– Ты ведешь себя, как ребенок, Фелипе, – сказал Херардо. – И знаешь, что я тебе скажу? Ты и есть ребенок. Твоя беда в том, что в душе ты так и не стал взрослым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121