Она подумала о Долорес.
– Лолита будет счастлива, – всхлипнула она.
– Давай пока не будем никому говорить. Пусть это будет сюрпризом для всех.
– Ты хочешь жениться на мне тайком? – подняла на него глаза Ракель.
Мануэль хмыкнул. «Это было бы забавно», – подумал он, но тут же отогнал от себя такие мысли.
– Завтра же мы пойдем и подадим заявление, или как это там называется. И как только все будет готово, сообщим всем, что женились. Ты согласна?
Девушка вздохнула, встала, обвила его шею руками и произнесла, глядя ему прямо в глаза:
– Я согласна на все, что ты предлагаешь. Я люблю тебя, Мануэль.
Если для Ракель посещение кабаре было просто необычным приключением, забавой, то в жизни Долорес оно сыграло более серьезную роль. Мужчина, который подсел к ним за столик, понравился ей. Седой, подтянутый вдовец с мужественным лицом и добрыми глазами также не забыл немолодую, но такую веселую и живую женщину. Его звали Хустино. И именно к нему поехала в тот день мать Мануэля. Они встретились в баре в центре Мехико. Выпив по коктейлю, Хустино и Долорес пошли танцевать. Делали они это так зажигательно, что посетители бара окружили их и, смеясь, аплодировали немолодым людям, умевшим веселиться по-настоящему.
Обмахиваясь платком, Долорес села на стул, который любезно пододвинул Хустино.
– Никогда в жизни так не веселился, – сказал раскрасневшийся мужчина.
– И я тоже, – призналась женщина.
– Ты прекрасно танцуешь, Лолита, – отметил он.
– Я сейчас не в форме, – отмахнулась она. – А ты тоже молодец.
– Стараюсь, – рассмеялся Хустино. – Знаешь, нам надо почаще встречаться.
– Да, да, да! – оживилась Долорес.
Они выпили.
Джина подошла к двери, на которой блестела элегантная табличка: «Бретон и Пенья. Адвокатская контора». Усмехнувшись, девушка решительно вошла внутрь.
– Сеньор Бретон сейчас занят, – сказала секретарша, вставая из-за стола.
Джина, не обращая на нее внимания, направилась к двери в кабинет Фелипе.
– Простите, сеньора, но туда нельзя, – секретарша преградила ей путь.
– Мне – и нельзя? – возмутилась Джина.
Она отстранила секретаршу и буквально ворвалась в кабинет.
Изумленный Фелипе поднялся ей навстречу. Вбежавшая за Джиной секретарша, оправдываясь, сказала:
– Я пыталась ее остановить, лиценциат!
– Хорошо, спасибо, оставьте нас вдвоем, – попросил ее Фелипе.
Когда дверь закрылась, Джина воскликнула:
– Ты что же это прячешься от меня? И чем это ты так занят? Мыслями о подружке с ипподрома?
Фелипе нервно сказал:
– Я не хочу тебя видеть.
Он сделал несколько шагов по офису и раздраженно бросил:
– Ты со своими глупостями у меня вот где, – и он провел рукой по горлу.
– Нам надо поговорить.
– Все уже сказано, – отмахнулся адвокат.
– Тогда зачем ты приходил к Хансу? И как ты смел говорить обо мне гадости, а? – повысила голос Джина.
– Какие гадости? Что ты сочиняешь? – возмутился Фелипе. – Я только сказал твоему немцу, что ты используешь его с целью вызвать во мне ревность.
– Но это ложь! – крикнула девушка.
– Это правда! – так же громко крикнул адвокат.
– Что ты о себе возомнил?
– Ничего. Просто я единственный мужчина, которого ты можешь любить.
Джина захлебнулась от возмущения.
– У меня достаточно большое сердце, в нем найдется место многим. – И, чтобы уколоть его побольнее, она продолжала: – Кстати, тебя я никогда не любила. Я просто развлекалась с тобой.
Фелипе вне себя от гнева, схватил ее за плечи и тряхнул.
– Докажи это!
Джина попыталась вырваться, по адвокат прижал ее к себе и впился губами в ее губы. Когда он отпустил ее, Джина расплакалась.
– Если ты меня еще раз тронешь, я за себя не ручаюсь! – сказала она сквозь слезы.
Фелипе вздохнул.
– Давай не будем играть, как дети, Хеорхина, – сказал он, успокаиваясь. – Поговори со своим Хансом, пусть он уезжает. Я обещаю забыть то, что ты натворила, и все будет, как прежде.
– Забыть тебе надо обо мне, – ответила Джина.
– А ты когда-нибудь сможешь забыть мои поцелуи? – воскликнул адвокат и снова поцеловал девушку. Она влепила ему пощечину и пошла к выходу.
– Я тебе не подружка с ипподрома. Целуйся с ней, – зло сказала она на прощание и вышла.
Фелипе стукнул кулаком по столу. Он наконец понял, как много значит для него эта девушка. И именно теперь он терял ее навсегда!
Глава 33
Даниэла и Моника шли по кладбищу. Девочка несла огромный букет цветов. У женщины в руках тоже были цветы. Моника кивком указала на могилу матери. Они подошли и в молчании остановились перед скромным памятником. Даниэла наклонилась и положила к нему цветы. Моника сделала то же самое и встала на колени, сложив руки на груди. Даниэла отошла в сторону, чтобы не мешать девочке молиться, прислонилась к дереву и стала смотреть на облака.
– Как давно я хотела прийти к тебе, мамочка! – плача говорила Моника. – Знай, что я очень люблю тебя и никогда не забуду…
Через несколько минут девочка поднялась с колен, вытерла слезы и подошла к Даниэле, которая ждала ее с замирающим сердцем.
– Я спросила мамочку, – сказала Моника.
– И что она тебе ответила?
– Она разрешила тебе выйти замуж за моего папу.
Даниэла подняла глаза к небу, потом поцеловала девочку в лоб и заплакала.
– Не плачь, – сказала Моника. – Мама знает, что ты не станешь плохо со мной обращаться и будешь заботиться о папе.
– Да, Моника, клянусь тебе! – женщина снова поцеловала ее. – Ты позволишь мне поблагодарить твою маму? Я хотела бы дружить и с ней.
– Хорошо, – кивнула Моника.
Они снова подошли к могиле. Даниэла накинула на голову платок и закрыла глаза.
«Сеньора, клянусь вам всем самым святым, что буду заботиться о вашей дочери Монике и сделаю все возможное и невозможное, чтобы стать для нее второй матерью», – горячо говорила она про себя…
После кладбища они поехали в офис к Хуану Антонио. Даниэла пообещала девочке, что теперь часто будет привозить ее к отцу на работу. Войдя к нему в кабинет, она сразу же взяла с него обещание показать девочке когда-нибудь завод.
– Хорошо, – вздохнул тот. – Завтра поедем на один из заводов. Вы должны признать, что я стараюсь во всем вам угодить.
– А почему ты до сих пор ни разу не показал их Монике? – строго спросила Даниэла.
– Да, почему? – подражая ей, произнесла девочка.
Хуан Антонио замахал руками:
– Ну хватит, хватит! Похоже, у меня теперь прибавится головной боли.
– Это еще почему? – подбоченилась Даниэла.
– Когда мы поженимся, у меня дома будут сразу две женщины, которые начнут без конца требовать объяснений и контролировать мои поступки.
– Правильно, так и должно, быть, – сказала Даниэла, прижимая к себе Монику. – Правда?
Девочка кивнула, улыбаясь.
– Мы с Моникой будем всегда заодно, и если ты будешь плохо себя вести, накажем тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Лолита будет счастлива, – всхлипнула она.
– Давай пока не будем никому говорить. Пусть это будет сюрпризом для всех.
– Ты хочешь жениться на мне тайком? – подняла на него глаза Ракель.
Мануэль хмыкнул. «Это было бы забавно», – подумал он, но тут же отогнал от себя такие мысли.
– Завтра же мы пойдем и подадим заявление, или как это там называется. И как только все будет готово, сообщим всем, что женились. Ты согласна?
Девушка вздохнула, встала, обвила его шею руками и произнесла, глядя ему прямо в глаза:
– Я согласна на все, что ты предлагаешь. Я люблю тебя, Мануэль.
Если для Ракель посещение кабаре было просто необычным приключением, забавой, то в жизни Долорес оно сыграло более серьезную роль. Мужчина, который подсел к ним за столик, понравился ей. Седой, подтянутый вдовец с мужественным лицом и добрыми глазами также не забыл немолодую, но такую веселую и живую женщину. Его звали Хустино. И именно к нему поехала в тот день мать Мануэля. Они встретились в баре в центре Мехико. Выпив по коктейлю, Хустино и Долорес пошли танцевать. Делали они это так зажигательно, что посетители бара окружили их и, смеясь, аплодировали немолодым людям, умевшим веселиться по-настоящему.
Обмахиваясь платком, Долорес села на стул, который любезно пододвинул Хустино.
– Никогда в жизни так не веселился, – сказал раскрасневшийся мужчина.
– И я тоже, – призналась женщина.
– Ты прекрасно танцуешь, Лолита, – отметил он.
– Я сейчас не в форме, – отмахнулась она. – А ты тоже молодец.
– Стараюсь, – рассмеялся Хустино. – Знаешь, нам надо почаще встречаться.
– Да, да, да! – оживилась Долорес.
Они выпили.
Джина подошла к двери, на которой блестела элегантная табличка: «Бретон и Пенья. Адвокатская контора». Усмехнувшись, девушка решительно вошла внутрь.
– Сеньор Бретон сейчас занят, – сказала секретарша, вставая из-за стола.
Джина, не обращая на нее внимания, направилась к двери в кабинет Фелипе.
– Простите, сеньора, но туда нельзя, – секретарша преградила ей путь.
– Мне – и нельзя? – возмутилась Джина.
Она отстранила секретаршу и буквально ворвалась в кабинет.
Изумленный Фелипе поднялся ей навстречу. Вбежавшая за Джиной секретарша, оправдываясь, сказала:
– Я пыталась ее остановить, лиценциат!
– Хорошо, спасибо, оставьте нас вдвоем, – попросил ее Фелипе.
Когда дверь закрылась, Джина воскликнула:
– Ты что же это прячешься от меня? И чем это ты так занят? Мыслями о подружке с ипподрома?
Фелипе нервно сказал:
– Я не хочу тебя видеть.
Он сделал несколько шагов по офису и раздраженно бросил:
– Ты со своими глупостями у меня вот где, – и он провел рукой по горлу.
– Нам надо поговорить.
– Все уже сказано, – отмахнулся адвокат.
– Тогда зачем ты приходил к Хансу? И как ты смел говорить обо мне гадости, а? – повысила голос Джина.
– Какие гадости? Что ты сочиняешь? – возмутился Фелипе. – Я только сказал твоему немцу, что ты используешь его с целью вызвать во мне ревность.
– Но это ложь! – крикнула девушка.
– Это правда! – так же громко крикнул адвокат.
– Что ты о себе возомнил?
– Ничего. Просто я единственный мужчина, которого ты можешь любить.
Джина захлебнулась от возмущения.
– У меня достаточно большое сердце, в нем найдется место многим. – И, чтобы уколоть его побольнее, она продолжала: – Кстати, тебя я никогда не любила. Я просто развлекалась с тобой.
Фелипе вне себя от гнева, схватил ее за плечи и тряхнул.
– Докажи это!
Джина попыталась вырваться, по адвокат прижал ее к себе и впился губами в ее губы. Когда он отпустил ее, Джина расплакалась.
– Если ты меня еще раз тронешь, я за себя не ручаюсь! – сказала она сквозь слезы.
Фелипе вздохнул.
– Давай не будем играть, как дети, Хеорхина, – сказал он, успокаиваясь. – Поговори со своим Хансом, пусть он уезжает. Я обещаю забыть то, что ты натворила, и все будет, как прежде.
– Забыть тебе надо обо мне, – ответила Джина.
– А ты когда-нибудь сможешь забыть мои поцелуи? – воскликнул адвокат и снова поцеловал девушку. Она влепила ему пощечину и пошла к выходу.
– Я тебе не подружка с ипподрома. Целуйся с ней, – зло сказала она на прощание и вышла.
Фелипе стукнул кулаком по столу. Он наконец понял, как много значит для него эта девушка. И именно теперь он терял ее навсегда!
Глава 33
Даниэла и Моника шли по кладбищу. Девочка несла огромный букет цветов. У женщины в руках тоже были цветы. Моника кивком указала на могилу матери. Они подошли и в молчании остановились перед скромным памятником. Даниэла наклонилась и положила к нему цветы. Моника сделала то же самое и встала на колени, сложив руки на груди. Даниэла отошла в сторону, чтобы не мешать девочке молиться, прислонилась к дереву и стала смотреть на облака.
– Как давно я хотела прийти к тебе, мамочка! – плача говорила Моника. – Знай, что я очень люблю тебя и никогда не забуду…
Через несколько минут девочка поднялась с колен, вытерла слезы и подошла к Даниэле, которая ждала ее с замирающим сердцем.
– Я спросила мамочку, – сказала Моника.
– И что она тебе ответила?
– Она разрешила тебе выйти замуж за моего папу.
Даниэла подняла глаза к небу, потом поцеловала девочку в лоб и заплакала.
– Не плачь, – сказала Моника. – Мама знает, что ты не станешь плохо со мной обращаться и будешь заботиться о папе.
– Да, Моника, клянусь тебе! – женщина снова поцеловала ее. – Ты позволишь мне поблагодарить твою маму? Я хотела бы дружить и с ней.
– Хорошо, – кивнула Моника.
Они снова подошли к могиле. Даниэла накинула на голову платок и закрыла глаза.
«Сеньора, клянусь вам всем самым святым, что буду заботиться о вашей дочери Монике и сделаю все возможное и невозможное, чтобы стать для нее второй матерью», – горячо говорила она про себя…
После кладбища они поехали в офис к Хуану Антонио. Даниэла пообещала девочке, что теперь часто будет привозить ее к отцу на работу. Войдя к нему в кабинет, она сразу же взяла с него обещание показать девочке когда-нибудь завод.
– Хорошо, – вздохнул тот. – Завтра поедем на один из заводов. Вы должны признать, что я стараюсь во всем вам угодить.
– А почему ты до сих пор ни разу не показал их Монике? – строго спросила Даниэла.
– Да, почему? – подражая ей, произнесла девочка.
Хуан Антонио замахал руками:
– Ну хватит, хватит! Похоже, у меня теперь прибавится головной боли.
– Это еще почему? – подбоченилась Даниэла.
– Когда мы поженимся, у меня дома будут сразу две женщины, которые начнут без конца требовать объяснений и контролировать мои поступки.
– Правильно, так и должно, быть, – сказала Даниэла, прижимая к себе Монику. – Правда?
Девочка кивнула, улыбаясь.
– Мы с Моникой будем всегда заодно, и если ты будешь плохо себя вести, накажем тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121