Он поговорил по телефону и вернулся ко мне на меховое покрывало, лежащее перед камином.
– О чем ты говоришь?
Я ощутила на руках легкое покалывание, будто к ним прикасался огонь.
– О том, что мы четверо значим друг для друга. И о том, какое значение мы имеем для лесов. И немного о том, что мы значим для всех нас. Я раньше думал, что весна будет подходящим временем для посвящения, но моя уважаемая бывшая женушка не намерена предоставить мне такую роскошь, как время. Во всяком случае, лучше, чтобы ты все увидела сама. Ты узнаешь истину, и она освободит тебя.
– Мне не нравится, как это звучит. Что, собственно, ты хочешь?
– Я хочу, чтобы завтра ты приехала попозже, после наступления темноты. Где-нибудь около восьми. Оставь Хилари у Тиш и Чарли или еще у кого-нибудь – это не для нее, пока ты сама не узнаешь обо всем. Ты можешь вернуться домой поздно, поэтому устрой так, чтобы девочка осталась на ночь у друзей. Когда приедешь, привези какое-нибудь красное вино, хлеб и немного соли. Пройди вокруг веранды вниз к ручью, к причалу. Меня в доме не будет, я буду внизу со Скретчем, Мартином и Ризом. Там ты увидишь костер.
– Том… что произойдет?
– Ничего такого, чего ты должна бояться. Я думаю, что тебе это, возможно, понравится. Я не причиню тебе вреда, ты же знаешь, и не позволю кому-либо сделать это.
– Что мне нужно надеть? – глупо спросила я. – И какого сорта вино? В чем я должна все это принести?
– Надень, что тебе нравится, или не надевай ничего – это понравится мне. – Том усмехнулся. – Хочешь, хоть звезду Давида нацепи. Положи все, что принесешь, в коричневый бумажный пакет, если тебе так нравится. Это не имеет никакого значения. Пойми, Диана: все, что произойдет, не колдовство.
На следующий вечер Хилари начала протестовать, когда я сказала, что она не сможет поехать со мной на Козий ручей. Но вскоре умолкла.
– О'кей, – заявила она, – если так сказал Том. Я закончу мой египетский проект по географии, и тогда мы сможем провести весь уик-энд на ручье.
– Хилари стала совсем другим ребенком, – сказала мне Тиш, когда мы устроили девочку в кабинете Колтеров на диване перед карточным столиком. Хил разложила свои акварельные краски, бумагу и ножницы и спокойно начала работать, поулыбавшись Тиш и Чарли и небрежно помахав мне рукой, когда я выходила из комнаты.
– Передай привет Тому, – крикнула она мне вслед.
– Будто она выросла… превратившись из младенца, хрупкого младенца, в нынешнюю Хил буквально за недели, – говорила Тиш. – Я никогда не видела, чтобы ребенок так изменился. Если это происходит с ней на Козьем ручье, то Том должен был бы выступать в утренних телеинтервью. Он заработал бы миллионы.
– Ты еще всего не знаешь, – усмехнулась я, перед глазами стоял мой стройный ребенок, поражающий стрелой визжащего поросенка.
– Разве ты не довольна?
– Конечно, довольна. Я бы не позволила ей даже ступить туда, если бы это было не так.
– Ну что ж. Не спеши обратно домой. Я отвезу ее утром в школу, если ты вдруг захочешь… заночевать у Тома.
– Я ее заберу. Тем не менее спасибо. И не ехидничай. Я не остаюсь на ночь на ручье. Никогда этого не делала.
– Жаль, – проговорила подруга и, деликатно выставив меня за дверь, закрыла ее.
Я отправилась на Козий ручей в зимней темноте, покупки лежали в пакете на заднем сиденье, а мое сердце билось чуть ли не в горле.
Я увидела прыгающие блики костра между деревьями раньше, чем остановила машину перед неосвещенным темным домом. Я оставалась в „тойоте" в течение долгого времени, прежде чем выключила двигатель. Ночь казалась давящей, холодной и огромной, содержащей некий смысл, который я не могла, да и не хотела постичь. Пэмбертон, его огни, дорожное движение и торговля, благословенные, мелочные, обыкновенные вещи казались теперь далекими, находящимися за много миль и за сотни лет от меня. Я прибыла на древнее место и в древнюю тишину. Мне хотелось врубить заднюю передачу и выехать из темного леса. Печка в салоне работала в полную силу, на мне был спортивный костюм и пуховая куртка, но тем не менее я не могла унять дрожь. Я подождала еще немного, чтобы посмотреть, произойдет ли что-нибудь или кто-нибудь придет, но все было тихо. В конце концов я вылезла из машины, взяла покупки и пошла по коричневой траве вниз к ручью.
Слева от домика есть такое место, где Козий ручей сужается до черной ленты около четырех футов шириной, задушенный с обоих берегов густым, высотой до талии, тростником и водяными растениями, а зимой – водяным кресс-салатом. Сразу же за этим местом ручей разливается, становится похожим на озеро. Именно здесь расположен причал, стоят на приколе лодки, и именно здесь за много ночей до нынешней ночи Том и Хилари танцевали в лунном свете на берегу Козьего ручья. Но там, где поток сужается, он мелководен и быстр, его можно перейти в два-три больших шага. Здесь мы его обычно переходим, здесь же перебираются на другой берег козы и утки.
Теперь же на моем берегу прыгало, трещало и шептало что-то пламя двух огромных костров. На противоположной стороне ручья стояли плечом к плечу Риз Кармоди, Мартин Лонгстрит и Том. Позади них на некотором расстоянии вверх по берегу находился Скретч Первис. Все четверо не двигались, опустив руки вдоль тела, и смотрели на меня. Одеты они были благоразумно: во что вполне нормальный человек оденется на февральском болоте – брюки хаки, резиновые или болотные сапоги, пуховые или охотничьи куртки. Но на голове каждого из них красовалась корона из листьев дуба, подобная той, что была в День Благодарения. Тогда я подумала, что они надели эти венцы ради шутки. Около Риза Кармоди на земле лежал маленький барабан, на днище которого была натянута кожа, Мартин Лонгстрит держал небольшую серебряную флейту, у Тома и Скретча в руках ничего не было.
Я остановилась, пакет ударил меня по ногам. Сердце подпрыгнуло к горлу, я молча уставилась на мужчин. Несмотря на сапоги и куртки, они не принадлежали ни этой ночи, ни этому миру, а жили в каком-то неизмеримо доисторическом времени, каких-то диких местах, где царствуют огонь и барабаны. Мои мышцы сжались, готовые к бегству.
– Диана, – проговорил Том мягко. – Все в порядке. Ведь это мы.
Он улыбнулся и сделал мне знак приблизиться к ним. Я сделала пару шагов и вновь остановилась, переводя взгляд с Мартина на Риза и Скретча, снова на Тома. Все они улыбались. Чувство необычности до некоторой степени исчезло.
– Что вы затеяли в эту прекрасную ночь? – начала я довольно бодро, но мой голос падал в темноту, как раненная птица.
– Мы приветствуем твой приход в леса, – ответил Том. – Мы делаем тебя частью нас. Это нужно больше нам, чем тебе, поэтому если ты решишь, что что-нибудь не так, то мы поймем. Но я надеюсь, что ты последуешь за нами, не задавая много вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169