– Входите, мне нужна ваша помощь, чтобы подержать эту леди.
Мы нашли хозяина внутри, у камина, стоящим на коленях перед небольшим барахтающимся свертком, который был укутан огромным ярко-красным махровым полотенцем. Из свертка доносилось блеяние, и оно казалось таким младенческим и обиженным, что я невольно улыбнулась.
Это могло быть создано волшебством Диснея. Комната была изрядно затененной и душной от жаркого огня в камине. Том Дэбни устроился на полу, раздетый до пояса, гладкая коричневая грудь и плечи его покрывал пот или какая-то другая влага, джинсы промокли. Такими же мокрыми оказались и домашние туфли, волосы прилипли к его узкому черепу. Со спинки дивана болтал и ругался Эрл, подпрыгивая на задних лапах, – старый толстый комик, работающий на публику.
– Слава Богу. Кавалерия подоспела вовремя, – усмехнулся Том. Его зубы на темном, узком лице выглядели еще белее, как волчьи клыки, а глаза поблескивали голубым светом. Я вновь подумала, каким, в сущности, диким было его лицо, несмотря на веселость и искреннюю радость от нашего приезда. Ему была присуща беззастенчивая непринужденность манер дикого животного, находящегося в своей среде обитания.
– А что там в полотенце? – робко поинтересовалась Хилари, глядя на Тома искоса, из-под длинных пушистых ресниц.
Ее кокетство было естественным и непосредственным, как и его буйный дух, и я на мгновение увидела в дочери ту женщину, которой она станет, женщину, взглянувшую на мужчину, которым она может увлечься в будущем. Почему-то этот взгляд потряс меня, как разряд электрического тока. Я отвела глаза от девочки и посмотрела на Тома.
– Там кто-то, кто думал, что ты уже никогда не приедешь, – ответил Хилари Том и раскрыл полотенце. Внутри сидел очень маленький козленок, желтые глаза были дикими, уши в страхе заложены назад, а шелковистое серо-коричневое тело мелко дрожало. Очень милая, очаровательная мордочка с белыми полосками и белая шерсть на внутренней стороне тонких, расползающихся ножен. Пока мы смотрели на него, он еще раз отчаянно проблеял, и Хилари просто задохнулась от восторга.
– Это мой? – спросила она с легким вздохом недоверия и радости.
– Все его девятнадцать фунтов. Хотя это она. Да, она – милашка. Сейчас немного перепугана, потому что ей устроили баню и в первый раз подправили копытца, а ей это нисколько не нравится. Но обычно у нее характер, как у охотничьей собаки на птиц, и нет ничего милее ее. Она, наверно, так и думает, что она – собака: ходит за вами следом и машет хвостиком, а еще пытается спать вместе с вами. Поэтому не говори ей, что она коза. Это разобьет ее сердце.
– А что же я ей скажу? Кто она на самом деле? – засмеялась Хилари. Это был почти ее старый смех.
– О, я говорил ей, что она принцесса, – ответил Том. – В некотором роде она действительно принцесса. Ее папа был настоящим королем среди коз. Я звал ее Артемис, в честь другой принцессы, которая жила в лесу. Но ты можешь называть ее как хочешь.
Хилари вытянула палец, и маленькая козочка перестала биться и посмотрела на девочку своими желтыми глазами. Мне показалось, что в них мелькнуло живое и настоящее понимание. Козочка вытянула белую мордочку и стала покусывать кончик пальца Хилари резиновыми черными губами. Девочка по-настоящему рассмеялась, ей вторил Том Дэбни. Смех мужчины звучал так же молодо, как и смех ребенка.
– Я буду звать ее Мисси, – сказала Хил. – Это короче, чем Артемис, может быть, когда она подрастет, я буду называть ее полным именем. Каков ее возраст?
– Около месяца. Это необычно для коз – родиться осенью. Но ее мама и папа никогда не придерживались правил. Поэтому она родилась на шесть месяцев позже, чем следовало родиться козленку. Именно это одна из причин, почему я привел ее в дом – когда она родилась, было прохладно, а кроме того, шестимесячные козлята довольно грубо толкали малышку. Поэтому ей придется жить со мной здесь – если вы внесете в дом малыша-козленка в таком возрасте, вам придется выращивать его собственноручно до тех пор, пока он не станет подростком. Я вожу Мисси к ее маме на обеды, ужины и завтраки, но в основном милашка живет здесь со мной и стариком Эрлом, а спит на моей кровати под тем же меховым покрывалом, что и я.
– А где ее папа? – спросила Хилари.
– Он мертв, – сказал Том Дэбни так естественно, как если бы его словами были: „Он в сарае".
Хилари взглянула на мужчину своими голубыми, как лед, глазами:
– Что его убило? – произнесла она слабым голосом. Том Дэбни посмотрел на нее в раздумье:
– Просто пришло его время умереть.
– Он был так стар?
– Нет. Но он был готов к смерти, – ответил Том, и я поняла, что он каким-то образом и по какой-то причине убил козла сам. Не могу сказать, как я догадалась об этом. Я поднялась с оттоманки и положила руку на плечо Хилари. Вокруг глаз дочери я заметила давнишнее белое кольцо.
– Я слышу уток внизу у ручья, – поспешила я сменить тему. – Давайте пойдем и посмотрим, что они там делают.
– Нет, подождите. – Том снова закутал полотенцем маленькую козочку и положил ее на колени Хилари. Животное устроилось, уткнувшись в плечо девочки шелковистой головкой.
– У него была хорошая козья смерть, Хил, – сказал Том. – Она была быстрой, безболезненной и необходимой. И ему не было страшно. Эта смерть принесла ему славу. Смерть у животных – другое дело, не то что у людей. Они не такие, как мы; они не беспокоятся из-за ее прихода заранее. И не боятся ее. Для животных хорошая смерть – это еще один этап жизни, последний этап. Самое главное, чтобы ты старалась устроить для них хорошую жизнь. А этот парень прожил ее прекрасно.
Хилари больше ничего не сказала и занялась козочкой. Необычность такой реакции вызвала какое-то покалывание в моих руках, но я знала, что девочка не чувствует ничего подобного. Я уже научилась читать признаки ее душевных волнений, как следы на мокром асфальте.
Мы направились вокруг дома вниз, к краю воды, где находился сарай для коз, стоявший за группой уже желтых ив. Хилари убежала вперед, туда, откуда доносилось серебристое блеяние, а маленькая козочка скакала за ней. Эрл забрался на голое плечо Тома и ехал на нем, сонно стрекоча. Я почувствовала на себе взгляд этого черноволосого мужчины, но не повернула головы.
– Вы расстроены из-за смерти козла? – спросил Том.
– Я не допущу, чтобы Хил снова была выбита из колеи. Она все еще слишком напряжена, чтобы воспринимать рассказы о смерти. Может быть, вы и имели добрые намерения, но вы не можете знать, что для нее лучше, а что нет.
– Я знаю только, что правда не причинит ей вреда. И вы не можете уберечь ее от стрессов, Диана. Жизнь в этом мире, по самой своей природе, рано или поздно будет выводить ее из равновесия. Вероятнее всего, рано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169