Может быть, я смогу понять, почему вы это делаете, но никогда не смогу сама убить.
– Ну что ж, о'кей. Для вас достаточно только знать о лесах. Я покажу вам. И научу вас. Мы можем начать, когда вы захотите.
– Не теперь. Пока еще нет. Думаю, что захотела бы узнать, но… пока еще нет.
– Только дайте мне знать, – сказал Том Дэбни на прощание.
Глава 7
Через неделю после ночи Волчьей луны наступила холодная, сырая и ненастная погода. Сильный, что-то поющий ветер бродил среди верхушек деревьев и отправлял последние листья в кружащемся вихре на землю.
Было слишком ненастно, чтобы думать о набегах на болото Биг Сильвер, и я убедила Хилари отложить наш следующий визит до улучшения погоды. Но девочка была беспокойной и раздражительной и постоянно приставала с просьбой поехать проведать Тома и Мисси.
В конце концов в воскресенье, когда она, Картер и я в течение долгих часов оставались у камина в нашем коттедже, прислушиваясь к дождю, стучащему по оконным стеклам, и проигрывая Парчизи, приставания Хил обернулись небольшим взрывом.
– Почему ты не хочешь, чтобы я отвез тебя в конюшню, где ты можешь ездить на Питтипэт в манеже? – спросил Картер с терпением, которому я могла только позавидовать. – Я на днях видел Пэт, и она сказала, что уже прошло более двух недель с тех пор, как она тебя видела в последний раз. Питтипэт скучает по тебе. И ты не должна отставать – большая выездка состоится весной.
– Я не хочу ездить верхом, – заявила Хилари. – Я устала от лошадей. Я хочу поехать обратно к Тому. И хочу видеть Мисси и Эрла. Это можно сделать и внутри дома. Я не промокла бы.
– Но, возможно, у Тома найдется дело и поинтереснее, чем развлекать тебя, – кратко заметила я. В присутствии этого мужчины я находила привязанность моей дочери к нему трогательной и милой, но в его отсутствие подобное проявление чувств каким-то непонятным образом раздражало и беспокоило меня. Я чувствовала в Хил огромный запас преданности и понимала, ощущала собственным телом огромную пропасть, которая образовывалась на месте любви дочери к отцу. Кто бы ни занял это место, он станет ее полным и абсолютным властелином. И я удивлялась, что таковым еще не стал Картер. Но хотя он нравился Хилари и она доверяла ему, все же я знала, что потайную дверь своей души девочка держала запертой.
– У него нет более интересных дел, – вспыхнула Хил. – Ему нравится, когда я гощу у него, в любое время. Он так сказал мне. Это ты не хочешь везти меня туда. Не думаю, что Том тебе нравится. Мне кажется, ты боишься Козьего ручья. И олени, и большие деревья в ту ночь напугали тебя до смерти.
– Ну-ну, Хилари, – сказал Картер, – конечно, никто не принуждает тебя идти кататься на Питтипэт, если ты этого не хочешь. Но ты должна прекратить дерзить своей маме.
– Кто это говорит? – Хилари злобно взглянула на Картера.
– Я говорю! – ответил он ровно.
– Вы не мой отец, – закричала девочка. – И я не ваша собственность. Я не обязана делать все, что вы скажете.
Она расплакалась и убежала к себе в комнату. Я приподнялась, готовая пойти следом за ней, причем моя ладонь чесалась нашлепать ее по заднице. Картер остановил меня, положив свою руку поверх моей.
– Оставь. Уже давно пора было ей проявить свой характер в отношении меня. У нас не может быть взаимопонимания, пока она этого не сделает. И меня беспокоило, почему Хил была такой вежливой со мной. Я потеснил ее на ее же территории, и девочка дала мне это понять.
– К чертям ее территорию. – Мое лицо пылало. – Это сущее отродье! Я не допущу подобного. Она распустилась потому, что ни у кого не хватало духу ограничивать ее, пока она была такой хрупкой. Но теперь, когда она чувствует себя лучше, ей предстоит снова придерживаться правил.
– Чьих правил? – спросил Картер мягко.
– Моих, – отрезала я.
– Да, она чувствует себя лучше, в этом нет никакого сомнения, – заметил Картер. – Козий ручей, очевидно, совершает свое хорошо разрекламированное волшебство. А что это она говорила по поводу оленей и деревьев?
Я начала было отнекиваться, но потом, сочтя, что нет оснований скрывать правду, рассказала Картеру о нашем походе к сухой заводи, фантастических парящих воздушных опорах кипарисов и вызывающем суеверный страх шествии безмолвных оленей. Рассказывая, я умышленно все сократила и обесцветила, чувствуя странное недовольство от того, что Картер спросил об этой истории.
– Господи, – произнес он, когда я закончила, – как прекрасно это должно было быть! Почему ты мне сразу не рассказала?
– Думаю, что просто забыла, – соврала я, зная, что он мне не поверит. Можно, скорее, забыть землетрясение или цунами.
– Может быть, Хилари права, – решил Картер, серьезно глядя на меня. – Ты боишься Козьего ручья… или чего-то еще там, в лесу?
– Нет, – отмахнулась я раздраженно. – Ни Козьего ручья, ни леса, ни воды, ни Тома Дэбни, если ты это хочешь сказать.
– Да, именно это я и хочу сказать, – улыбнулся Картер. – И я не знаю, радоваться мне по этому поводу или сожалеть.
– Картер, мне безразличен Том Дэбни во всех отношениях, кроме одного: я рада, что его маленький лесок, кажется, приносит много пользы Хилари. И до тех пор, пока это будет продолжаться, я буду возить ее туда, и до тех пор, пока я буду это делать, я буду думать о Томе Дэбни так же, как думаю сейчас, – как о приятном, безвредном помешанном, который добр к моей дочери. Все. Точка. Конец истории. Мы уже обсуждали эти вопросы, и мне они изрядно надоели. Не хочу больше говорить об этом. Просто я хочу продолжать работать и растить свою дочь. И быть с тобой. Пусть все остается так, как сейчас. Мне хочется, чтобы мы были… просто продолжали быть самими собой. И я хочу, чтобы ты постарался сделать это и оставил в покое Тома Дэбни в его лесах.
Картер потянулся ко мне, обнял и произнес:
– Прости, Энди. Я никогда не умел хорошо изобразить сцену подростковой ревности. Именно так мы и поступим – просто будем самими собой. Это самые приятные слова, которые я услышал за долгое время.
Мы были вместе каждый день в течение недели или около того, вместе так, как не были никогда раньше. Каждый день он возвращался после работы в наш коттедж, а у меня уже был зажжен намин и охлаждены напитки, и мы вместе готовили обильные ароматные обеды: тушеное мясо, икра, суп и рагу – блюда, которые мне никогда не приходилось есть в других домах Пэмбертона и которые я никогда не готовила в Атланте.
Часто я задерживалась на работе – это случалось теперь почти каждый день, – казалось, что мисс Дебора решила изыскивать все больше и больше дел, которые задерживали бы меня в Бюро. Но когда я входила в дом из промозглых сумерек, Картер уже готовил обед.
Иногда я ненадолго оставалась сидеть в автомобиле перед коттеджем и смотрела сквозь его запотевшие стекла в освещенные окна домика, наблюдая за ними, двигавшимися внутри перед прыгающими языками пламени камина, – за моей дочкой и моим другом и любовником:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
– Ну что ж, о'кей. Для вас достаточно только знать о лесах. Я покажу вам. И научу вас. Мы можем начать, когда вы захотите.
– Не теперь. Пока еще нет. Думаю, что захотела бы узнать, но… пока еще нет.
– Только дайте мне знать, – сказал Том Дэбни на прощание.
Глава 7
Через неделю после ночи Волчьей луны наступила холодная, сырая и ненастная погода. Сильный, что-то поющий ветер бродил среди верхушек деревьев и отправлял последние листья в кружащемся вихре на землю.
Было слишком ненастно, чтобы думать о набегах на болото Биг Сильвер, и я убедила Хилари отложить наш следующий визит до улучшения погоды. Но девочка была беспокойной и раздражительной и постоянно приставала с просьбой поехать проведать Тома и Мисси.
В конце концов в воскресенье, когда она, Картер и я в течение долгих часов оставались у камина в нашем коттедже, прислушиваясь к дождю, стучащему по оконным стеклам, и проигрывая Парчизи, приставания Хил обернулись небольшим взрывом.
– Почему ты не хочешь, чтобы я отвез тебя в конюшню, где ты можешь ездить на Питтипэт в манеже? – спросил Картер с терпением, которому я могла только позавидовать. – Я на днях видел Пэт, и она сказала, что уже прошло более двух недель с тех пор, как она тебя видела в последний раз. Питтипэт скучает по тебе. И ты не должна отставать – большая выездка состоится весной.
– Я не хочу ездить верхом, – заявила Хилари. – Я устала от лошадей. Я хочу поехать обратно к Тому. И хочу видеть Мисси и Эрла. Это можно сделать и внутри дома. Я не промокла бы.
– Но, возможно, у Тома найдется дело и поинтереснее, чем развлекать тебя, – кратко заметила я. В присутствии этого мужчины я находила привязанность моей дочери к нему трогательной и милой, но в его отсутствие подобное проявление чувств каким-то непонятным образом раздражало и беспокоило меня. Я чувствовала в Хил огромный запас преданности и понимала, ощущала собственным телом огромную пропасть, которая образовывалась на месте любви дочери к отцу. Кто бы ни занял это место, он станет ее полным и абсолютным властелином. И я удивлялась, что таковым еще не стал Картер. Но хотя он нравился Хилари и она доверяла ему, все же я знала, что потайную дверь своей души девочка держала запертой.
– У него нет более интересных дел, – вспыхнула Хил. – Ему нравится, когда я гощу у него, в любое время. Он так сказал мне. Это ты не хочешь везти меня туда. Не думаю, что Том тебе нравится. Мне кажется, ты боишься Козьего ручья. И олени, и большие деревья в ту ночь напугали тебя до смерти.
– Ну-ну, Хилари, – сказал Картер, – конечно, никто не принуждает тебя идти кататься на Питтипэт, если ты этого не хочешь. Но ты должна прекратить дерзить своей маме.
– Кто это говорит? – Хилари злобно взглянула на Картера.
– Я говорю! – ответил он ровно.
– Вы не мой отец, – закричала девочка. – И я не ваша собственность. Я не обязана делать все, что вы скажете.
Она расплакалась и убежала к себе в комнату. Я приподнялась, готовая пойти следом за ней, причем моя ладонь чесалась нашлепать ее по заднице. Картер остановил меня, положив свою руку поверх моей.
– Оставь. Уже давно пора было ей проявить свой характер в отношении меня. У нас не может быть взаимопонимания, пока она этого не сделает. И меня беспокоило, почему Хил была такой вежливой со мной. Я потеснил ее на ее же территории, и девочка дала мне это понять.
– К чертям ее территорию. – Мое лицо пылало. – Это сущее отродье! Я не допущу подобного. Она распустилась потому, что ни у кого не хватало духу ограничивать ее, пока она была такой хрупкой. Но теперь, когда она чувствует себя лучше, ей предстоит снова придерживаться правил.
– Чьих правил? – спросил Картер мягко.
– Моих, – отрезала я.
– Да, она чувствует себя лучше, в этом нет никакого сомнения, – заметил Картер. – Козий ручей, очевидно, совершает свое хорошо разрекламированное волшебство. А что это она говорила по поводу оленей и деревьев?
Я начала было отнекиваться, но потом, сочтя, что нет оснований скрывать правду, рассказала Картеру о нашем походе к сухой заводи, фантастических парящих воздушных опорах кипарисов и вызывающем суеверный страх шествии безмолвных оленей. Рассказывая, я умышленно все сократила и обесцветила, чувствуя странное недовольство от того, что Картер спросил об этой истории.
– Господи, – произнес он, когда я закончила, – как прекрасно это должно было быть! Почему ты мне сразу не рассказала?
– Думаю, что просто забыла, – соврала я, зная, что он мне не поверит. Можно, скорее, забыть землетрясение или цунами.
– Может быть, Хилари права, – решил Картер, серьезно глядя на меня. – Ты боишься Козьего ручья… или чего-то еще там, в лесу?
– Нет, – отмахнулась я раздраженно. – Ни Козьего ручья, ни леса, ни воды, ни Тома Дэбни, если ты это хочешь сказать.
– Да, именно это я и хочу сказать, – улыбнулся Картер. – И я не знаю, радоваться мне по этому поводу или сожалеть.
– Картер, мне безразличен Том Дэбни во всех отношениях, кроме одного: я рада, что его маленький лесок, кажется, приносит много пользы Хилари. И до тех пор, пока это будет продолжаться, я буду возить ее туда, и до тех пор, пока я буду это делать, я буду думать о Томе Дэбни так же, как думаю сейчас, – как о приятном, безвредном помешанном, который добр к моей дочери. Все. Точка. Конец истории. Мы уже обсуждали эти вопросы, и мне они изрядно надоели. Не хочу больше говорить об этом. Просто я хочу продолжать работать и растить свою дочь. И быть с тобой. Пусть все остается так, как сейчас. Мне хочется, чтобы мы были… просто продолжали быть самими собой. И я хочу, чтобы ты постарался сделать это и оставил в покое Тома Дэбни в его лесах.
Картер потянулся ко мне, обнял и произнес:
– Прости, Энди. Я никогда не умел хорошо изобразить сцену подростковой ревности. Именно так мы и поступим – просто будем самими собой. Это самые приятные слова, которые я услышал за долгое время.
Мы были вместе каждый день в течение недели или около того, вместе так, как не были никогда раньше. Каждый день он возвращался после работы в наш коттедж, а у меня уже был зажжен намин и охлаждены напитки, и мы вместе готовили обильные ароматные обеды: тушеное мясо, икра, суп и рагу – блюда, которые мне никогда не приходилось есть в других домах Пэмбертона и которые я никогда не готовила в Атланте.
Часто я задерживалась на работе – это случалось теперь почти каждый день, – казалось, что мисс Дебора решила изыскивать все больше и больше дел, которые задерживали бы меня в Бюро. Но когда я входила в дом из промозглых сумерек, Картер уже готовил обед.
Иногда я ненадолго оставалась сидеть в автомобиле перед коттеджем и смотрела сквозь его запотевшие стекла в освещенные окна домика, наблюдая за ними, двигавшимися внутри перед прыгающими языками пламени камина, – за моей дочкой и моим другом и любовником:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169