Мы сели в свете мерцавшего и прыгавшего пламени костра, и я не чувствовала холода, хотя была лишь в тонком шелковом джерси. Том пристально смотрел на меня, но не прикасался к моему телу.
– Во времена, когда история еще не записывалась, в некоторых лесах существовали рощи, в центре которых стояло одно огромное дерево. В большинстве случаев это был дуб. Эти рощи были священными рощами богини Дианы – покровительницы плодородия и охоты. Леса охранялись королем, который был одновременно и жрецом. Он оставался на страже в роще, защищал ее от пришельцев и служил Диане, пока не приходил другой человек, бывший в состоянии сразиться с королем и убить его. Тогда этот пришелец, в свою очередь, становился властелином. Он назывался Королем Священной Рощи или Королем Леса. Почти в каждой культуре была подобная роща и подобный король, который служил богине и умирал, чтобы уступить место другому повелителю. Хотя не везде богиню называли Дианой.
Богиня покровительствовала плодородию и охоте, а король был смертным мужчиной, и, говорят, именно поэтому он мог брать богиню в супруги и овладевать ею. И от этого союза священная роща и священное дерево получали благословение на следующий год. Этот союз освящал лес и животных в нем и сохранял их в безопасности.
Меня начало трясти. Голова качалась из стороны в сторону. Нет, я даже не знала, что делаю. Том улыбнулся, протянул руну и коснулся моей щеки. Это было нежное прикосновение. Я перестала качать головой, но все еще смотрела на него, должно быть, безумными глазами.
– Разве ты не знала? – мягко спросил Том. – Разве не знала, когда впервые пришла и Королевскому дубу и увидела, как я принес оленя к нему? Я знаю, ты была там. И знаю, ты видела меня. Я чувствовал, что ты там, наверху. И разве ты не знала, когда мы встретились позже в тот день и ты сказала, что тебя зовут Диана, и я так рассмеялся? И сегодня, когда ты пришла туда, где был я, в белом греческом платье и лавровом венке именно в ночь зимнего солнцестояния… Разве ты не знала?
– Знала что? – прошептала я. – Что я должна была знать? Том, ты пугаешь меня. Я не знаю, что ты хочешь…
Но я знала. Мои колени знали. Знала и теплая впадина между ног. Я попыталась сделать глубокий вдох, но не смогла.
– Встань, Диана, – произнес Том. – Если в любой момент ты захочешь уехать, только произнеси слово. Я отвезу тебя домой. Дай мне посмотреть на тебя.
Он протянул руки, я ухватилась за них и позволила ему медленно поднять меня на ноги. Мои руки свободно упали по бокам, и я просто смотрела в его лицо. Он изучал меня довольно долго, а затем подошел, взял мое лицо в свои ладони и поцеловал. Это снова был мягкий поцелуй, но он опалил мой рот, подобно огню.
– Ты очень красива и оказываешь честь этому месту, – проговорил Том.
Затем он медленно протянул руки, нашел на моей спине молнию платья и опустил ее вниз. Наряд упал к моим ногам, и я оставила его лежать там, пока Том расстегивал мой бюстгальтер без лямок и, отбросив его в сторону, так же неторопливо спустил чулки до лодыжек. Я ничего не говорила. Мое сердце почти вырывалось из грудной клетки. Большими пальцами он снял с меня трусики, и я шагнула через них так же просто, как ребенок, которого раздевают перед купанием. Теперь я стояла перед Томом нагая в огромном черном лесу при свете прыгающего пламени костра в тишине зимней ночи. Я знала, что холодный воздух касается моей кожи, но я не чувствовала его. Казалось, я не могу пошевелиться, как будто очутилась, замороженная, в самом ярком сне моей жизни. Конечно, я скоро проснусь. Но я не хотела пробуждаться.
Из своего безопасного сна я наблюдала, как он раздевался, бросая на край покрывала свой официальный костюм, а его глаза ни на минуту не отрывались от моего лица и тела. Никакого намека на смущение не было в нем. Когда он встал предо мной в своей темной, освещенной костром наготе, красота его стройного тела вынудила меня вновь прикрыть глаза, как и в тот день, и сделать большой глоток воздуха. Я скорее почувствовала, нежели увидела, как он подошел ко мне и положил руки на мое тело. Я не открывала глаз.
– Я всегда думал, что это должно было произойти именно так. – Его голос раздался у самого моего уха, голос был мягким, а дыхание теплым. – Я думаю, вначале король просто хотел прикоснуться ко всему ее телу, боготворить ее при помощи рук, – прошептал Том, и я почувствовала, как его руки, теплые, твердые и сухие, скользят по моему лицу и шее к плечам, рукам, к талии, вдоль бедер. Я ощутила, как дыхание замерло у меня в горле и вновь началась мелкая дрожь.
– Я думаю, он прикасался к ней здесь, – сказал Том, и его пальцы легко скользнули вокруг моих сосков, охватили груди и подняли их ко рту Тома. Я почувствовала, как он провел по ним языком так легко, как бабочка касается своим крылом лепестка. И я ощутила, как соски затвердели.
– Да, – мой голос был хриплым и низким. Я не открывала глаз.
– И затем, я думаю, он коснулся ее здесь, – произнес Том, и я почувствовала, что он встал предо мной на колени, его руки нежно развели мои бедра, и его пальцы легко двинулись между ними, в теплоту, задержались там, стали искать и нашли центр моего тела. Мои колени ослабели, и я упала бы, если бы его руки, охватившие теперь мои ягодицы, не поддержали меня.
– И я думаю, что после этого он достаточно осмелел, чтобы поцеловать ее там, в сокровенном центре, прямо в сердце тайны. Здесь.
– Да, – произнесла я. Сильный огонь побежал по моему телу, обжигая меня. Я почувствовала, как Том сильнее раздвинул мои ноги, почувствовала его язык и ощутила подъем предательского красного прибоя в самом центре моего существа и ответный предательский скачок страха. Нет, Том не должен обнаружить эту тьму в самой сердцевине моего существа…
– Том, нет, я боюсь… – прошептала я, но он взял мои руки и провел ими по своей теплой твердости, которая входила в меня, и огромная волна наконец поглотила меня целиком. Я упала на спину на меховое покрывало и с силой потянула на себя Тома, мои неистовые руки указывали его твердости путь в кричащую пустоту. Я ощутила начало того медленного, ужасного старого ритма, который на этот раз неизбежно смоет меня из этого мира в вечность.
Даже когда я слышала свои собственные восклицания: „Да, да, продолжай, да", я слышала также свои всхлипывания: „Я боюсь, боюсь…"
И я слышала его успокаивающее: „Не бойся. Я никогда не причиню тебе боль, никогда…"
И я закричала так громко, как только могла:
– Себя, себя я боюсь!
Он приподнялся надо мной на твердых сильных руках и начался, качался, глядя вниз. Его лицо было спокойным.
– Не сдерживайся, Диана, – сказал он и пронзил меня.
– Нет!
– Не сдерживайся, позволь мне принять все на себя. Позволь мне, – опять толчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
– Во времена, когда история еще не записывалась, в некоторых лесах существовали рощи, в центре которых стояло одно огромное дерево. В большинстве случаев это был дуб. Эти рощи были священными рощами богини Дианы – покровительницы плодородия и охоты. Леса охранялись королем, который был одновременно и жрецом. Он оставался на страже в роще, защищал ее от пришельцев и служил Диане, пока не приходил другой человек, бывший в состоянии сразиться с королем и убить его. Тогда этот пришелец, в свою очередь, становился властелином. Он назывался Королем Священной Рощи или Королем Леса. Почти в каждой культуре была подобная роща и подобный король, который служил богине и умирал, чтобы уступить место другому повелителю. Хотя не везде богиню называли Дианой.
Богиня покровительствовала плодородию и охоте, а король был смертным мужчиной, и, говорят, именно поэтому он мог брать богиню в супруги и овладевать ею. И от этого союза священная роща и священное дерево получали благословение на следующий год. Этот союз освящал лес и животных в нем и сохранял их в безопасности.
Меня начало трясти. Голова качалась из стороны в сторону. Нет, я даже не знала, что делаю. Том улыбнулся, протянул руну и коснулся моей щеки. Это было нежное прикосновение. Я перестала качать головой, но все еще смотрела на него, должно быть, безумными глазами.
– Разве ты не знала? – мягко спросил Том. – Разве не знала, когда впервые пришла и Королевскому дубу и увидела, как я принес оленя к нему? Я знаю, ты была там. И знаю, ты видела меня. Я чувствовал, что ты там, наверху. И разве ты не знала, когда мы встретились позже в тот день и ты сказала, что тебя зовут Диана, и я так рассмеялся? И сегодня, когда ты пришла туда, где был я, в белом греческом платье и лавровом венке именно в ночь зимнего солнцестояния… Разве ты не знала?
– Знала что? – прошептала я. – Что я должна была знать? Том, ты пугаешь меня. Я не знаю, что ты хочешь…
Но я знала. Мои колени знали. Знала и теплая впадина между ног. Я попыталась сделать глубокий вдох, но не смогла.
– Встань, Диана, – произнес Том. – Если в любой момент ты захочешь уехать, только произнеси слово. Я отвезу тебя домой. Дай мне посмотреть на тебя.
Он протянул руки, я ухватилась за них и позволила ему медленно поднять меня на ноги. Мои руки свободно упали по бокам, и я просто смотрела в его лицо. Он изучал меня довольно долго, а затем подошел, взял мое лицо в свои ладони и поцеловал. Это снова был мягкий поцелуй, но он опалил мой рот, подобно огню.
– Ты очень красива и оказываешь честь этому месту, – проговорил Том.
Затем он медленно протянул руки, нашел на моей спине молнию платья и опустил ее вниз. Наряд упал к моим ногам, и я оставила его лежать там, пока Том расстегивал мой бюстгальтер без лямок и, отбросив его в сторону, так же неторопливо спустил чулки до лодыжек. Я ничего не говорила. Мое сердце почти вырывалось из грудной клетки. Большими пальцами он снял с меня трусики, и я шагнула через них так же просто, как ребенок, которого раздевают перед купанием. Теперь я стояла перед Томом нагая в огромном черном лесу при свете прыгающего пламени костра в тишине зимней ночи. Я знала, что холодный воздух касается моей кожи, но я не чувствовала его. Казалось, я не могу пошевелиться, как будто очутилась, замороженная, в самом ярком сне моей жизни. Конечно, я скоро проснусь. Но я не хотела пробуждаться.
Из своего безопасного сна я наблюдала, как он раздевался, бросая на край покрывала свой официальный костюм, а его глаза ни на минуту не отрывались от моего лица и тела. Никакого намека на смущение не было в нем. Когда он встал предо мной в своей темной, освещенной костром наготе, красота его стройного тела вынудила меня вновь прикрыть глаза, как и в тот день, и сделать большой глоток воздуха. Я скорее почувствовала, нежели увидела, как он подошел ко мне и положил руки на мое тело. Я не открывала глаз.
– Я всегда думал, что это должно было произойти именно так. – Его голос раздался у самого моего уха, голос был мягким, а дыхание теплым. – Я думаю, вначале король просто хотел прикоснуться ко всему ее телу, боготворить ее при помощи рук, – прошептал Том, и я почувствовала, как его руки, теплые, твердые и сухие, скользят по моему лицу и шее к плечам, рукам, к талии, вдоль бедер. Я ощутила, как дыхание замерло у меня в горле и вновь началась мелкая дрожь.
– Я думаю, он прикасался к ней здесь, – сказал Том, и его пальцы легко скользнули вокруг моих сосков, охватили груди и подняли их ко рту Тома. Я почувствовала, как он провел по ним языком так легко, как бабочка касается своим крылом лепестка. И я ощутила, как соски затвердели.
– Да, – мой голос был хриплым и низким. Я не открывала глаз.
– И затем, я думаю, он коснулся ее здесь, – произнес Том, и я почувствовала, что он встал предо мной на колени, его руки нежно развели мои бедра, и его пальцы легко двинулись между ними, в теплоту, задержались там, стали искать и нашли центр моего тела. Мои колени ослабели, и я упала бы, если бы его руки, охватившие теперь мои ягодицы, не поддержали меня.
– И я думаю, что после этого он достаточно осмелел, чтобы поцеловать ее там, в сокровенном центре, прямо в сердце тайны. Здесь.
– Да, – произнесла я. Сильный огонь побежал по моему телу, обжигая меня. Я почувствовала, как Том сильнее раздвинул мои ноги, почувствовала его язык и ощутила подъем предательского красного прибоя в самом центре моего существа и ответный предательский скачок страха. Нет, Том не должен обнаружить эту тьму в самой сердцевине моего существа…
– Том, нет, я боюсь… – прошептала я, но он взял мои руки и провел ими по своей теплой твердости, которая входила в меня, и огромная волна наконец поглотила меня целиком. Я упала на спину на меховое покрывало и с силой потянула на себя Тома, мои неистовые руки указывали его твердости путь в кричащую пустоту. Я ощутила начало того медленного, ужасного старого ритма, который на этот раз неизбежно смоет меня из этого мира в вечность.
Даже когда я слышала свои собственные восклицания: „Да, да, продолжай, да", я слышала также свои всхлипывания: „Я боюсь, боюсь…"
И я слышала его успокаивающее: „Не бойся. Я никогда не причиню тебе боль, никогда…"
И я закричала так громко, как только могла:
– Себя, себя я боюсь!
Он приподнялся надо мной на твердых сильных руках и начался, качался, глядя вниз. Его лицо было спокойным.
– Не сдерживайся, Диана, – сказал он и пронзил меня.
– Нет!
– Не сдерживайся, позволь мне принять все на себя. Позволь мне, – опять толчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169