Если что-то со мной случится, если меня заметут и посадят, -
помогите Лине ждать меня, а? Поможете?
- Что это за дело, Саша?
- Я не могу вам сказать.
- Как хочешь. Но это глупо. Ты доверяешь мне самое дорогое, что у
тебя есть - любимую девушку, и не доверяешь какую-то темную историю с
Генералом. Как хочешь...
- Хорошо, я скажу. Хотя это... Хотя, конечно, нельзя, но ладно!
Только дайте мне слово, что вы - никому! А то нас пришьют обоих. Дайте мне
честное слово!
- Хорошо. Даю честное слово.
- Генерал мне сказал: вот тебе тыща рублей аванса, а еще десять
получишь, когда сделаешь дело. А дело такое: отвезти в Москву чемодан с
деньгами и в условленном месте обменять на рюкзак с наркотиками. Я привожу
туда деньги, а мне дают рюкзак с наркотиками. С рюкзаком я похож на
студента, каких сейчас тысячи. Поездом привожу этот рюкзак в Баку, отдаю
Генералу и самолетом - опять к Лине. Нужно только на несколько дней
устроить Лину в Москве в гостинице и придумать, куда я делся на три-четыре
дня. Вы можете мне помочь?
Хорошенькая история! Корреспондент "Комсомольской правды" помогает
нелегальным поставкам наркотиков! Впрочем, я для того и нырнул на дно
бакинской жизни, чтобы выйти на эти сферы. Но кто знал, что круг
замыкается на Сашке Шахе! Конечно, заманчиво принять участие в этой
операции, а потом описать ее в "Комсомолке", во втором очерке, но тут уж
точно Сашка Шах загремит на восемь лет в тюрьму. Нет, остановись, Гарин,
тебя уже однажды остановили в КПЗ, а на этот раз лучше остановись сам и
останови этого парня...
- Саша, - сказал я после паузы. - Давай начнем с самого начала, с
причины. Тебе нужны деньги, чтобы начать новую жизнь в Вильнюсе, так?
- Я у вас денег одалживать не буду! - тут же сказал он.
- Я тебе и не предлагаю. У меня нет таких денег. Хотя если бы были -
почему бы тебе не взять? Но ладно, я не об этом. Я предлагаю другое. Я
беру тебе билет до Москвы. За счет редакции. Там, в "Комсомолке" ты дашь
мне интервью - расскажешь о себе все, что тогда ночью рассказал в КПЗ.
Если хочешь, мы в газете изменим тебе фамилию. В интервью ты скажешь, что
отказываешься от своего прошлого, завязываешь, начинаешь новую жизнь.
- Нет! Я ни кого стучать не буду!
- Подожди, - сказал я с досадой. - Никто тебя не просит "стучать"...
- Но я же должен называть ребят - с кем кололся, воровал...
- Им тоже можно изменить фамилии, для читателя это все равно - Ашот с
тобой кололся или Расим, важна суть. После этого "Комсомолка" берет
шефство над тобой и над Линой. В Вильнюсе через Литовское ЦК комсомола мы
устраиваем вас в какое-нибудь общежитие, помогаем тебе с работой, играем
свадьбу - в общем, делаем из тебя газетного героя, и даже первое время
немного помогаем деньгами - от редакции, от ЦК комсомола. Это я беру на
себя, - я уже представил, как будет смотреться на полосе "Комсомольской
правды" интервью с бывшим наркоманом, полюбившим вильнюсскую девчонку и
начавшего новую, честную, правильную жизнь. Еще один ударный материал
Андрея Гарина, конечно, не такой сенсационный, каким мог бы стать очерк о
тайных перевозках наркотиков, но тоже - ничего, в ЦК, в отделе пропаганды
на Старой площади такие положительные материалы любят куда больше, не зря
за три мои очерка мне передали благодарность от Замятина, зав.
идеологическим отделом ЦК, и теперь, когда борьба с подростковой
преступностью и наркоманией стала чуть ли не государственной проблемой,
пора и газете заговорить об этом, и именно такой материал, такой
положительный материал может прорвать табу цензуры на эту тему.
Но я зря размечтался раньше времени. Сашка сказал: - Это все уже
поздно. Я уже взял у него деньги. - Их можно отдать!
- Нет. Дело не в том - взять или отдать. Я уже посвящен, понимаете? Я
два года работал на Генерала, но я не знал, что он приучил нас всех к
наркотикам, чтобы нам же эти наркотики сбывать. А оказывается, и Толик
Хачмас, и Магомед Гоголь, и все остальные торговцы берут наркотики у него
же, у Генерала. Раньше я этого не замечал, а теперь - знаю. Даже если я
отдам ему сейчас все деньги - это неважно, это даже еще хуже, потому что я
еще не в замазке, а уже все знаю. Они меня пришьют в два счета, если я
выйду теперь из игры. Нет, я уже в этом деле, спасибо моей матери, - он
саркастически усмехнулся. - Андрей, я вам доверяю. Если вы можете мне
помочь - помогите, а нет - я вам ничего не говорил, вообще. Иначе они
пришьют и меня и вас. Это не какой-нибудь Мосол со старым браунингом, это
мафия, имейте ввиду.
Глава седьмая. (Без заглавия, недописана)
Назавтра я вылетел в Москву. Саша и Лена поехали поездом (так
приказал Генерал), чтобы избежать досмотра вещей, который ввели теперь на
всех аэровокзалах.
Передавая Саше чемоданчик с деньгами, Генерал поехал с ним на вокзал,
купил ему и Лине билеты на поезд номер 5 "Баку - Москва", купированный
вагон, и распорядился чемоданчик с деньгами уложить в другой чемодан,
побольше, с Сашкиными вещами, и держать этот чемоданчик под нижней полкой,
и с полки этой не вставать всю дорогу. По приезде в Москву прямо с вокзала
ехать в гостиницу "Турист", что за ВДНХ, в пятый корпус, там, вложив в
каждый паспорт по 25 рублей, получить два одноместных номера (получить
один номер на двоих, не имея в паспорте штампа о браке, у нас невозможно
ни за какие деньги!). И после этого сидеть в номере, ждать звонка. Только
в крайнем случае, если не будет номера в гостинице или еще что - в этот же
день, в шесть вечера, подъехать на такси к кассам цирка, что у
Центрального Колхозного рынка.
Мне это все не нравилось, я вообще устал от этой командировки:
сначала вершины Памира, самолеты с угольной пылью, ледники, гляциологи,
маки и эдельвейсы, а затем с небесных высот - в бакинское КПЗ, мордобой в
милиции, подводная охота, мимолетная шестнадцатилетняя нимфа, четыре дня
беспрерывного секса, и снова - наркоманы, трамвайные кражи, драка на
Песчаной Косе, пуля в двух сантиметрах от виска. Не слишком ли много для
каких-нибудь двадцати дней командировки? И еще за это же время передать в
редакцию два очерка и вести этот дневник-повесть!
Ладно, я отвлекся. На следующий день после драки на Песчаной Косе и
ночного разговора с Сашкой Шахом я вылетел в Москву. Даже не зашел к
бабушке на родную Бондарную улицу, а ведь специально из Ташкента летел в
Баку только только для того, чтобы пожить у нее, отдохнуть. Отдохнул,
называется!..
В Москве с аэродрома - в редакцию. В приемной главного редактора за
своим столом сидела секретарша Женечка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
помогите Лине ждать меня, а? Поможете?
- Что это за дело, Саша?
- Я не могу вам сказать.
- Как хочешь. Но это глупо. Ты доверяешь мне самое дорогое, что у
тебя есть - любимую девушку, и не доверяешь какую-то темную историю с
Генералом. Как хочешь...
- Хорошо, я скажу. Хотя это... Хотя, конечно, нельзя, но ладно!
Только дайте мне слово, что вы - никому! А то нас пришьют обоих. Дайте мне
честное слово!
- Хорошо. Даю честное слово.
- Генерал мне сказал: вот тебе тыща рублей аванса, а еще десять
получишь, когда сделаешь дело. А дело такое: отвезти в Москву чемодан с
деньгами и в условленном месте обменять на рюкзак с наркотиками. Я привожу
туда деньги, а мне дают рюкзак с наркотиками. С рюкзаком я похож на
студента, каких сейчас тысячи. Поездом привожу этот рюкзак в Баку, отдаю
Генералу и самолетом - опять к Лине. Нужно только на несколько дней
устроить Лину в Москве в гостинице и придумать, куда я делся на три-четыре
дня. Вы можете мне помочь?
Хорошенькая история! Корреспондент "Комсомольской правды" помогает
нелегальным поставкам наркотиков! Впрочем, я для того и нырнул на дно
бакинской жизни, чтобы выйти на эти сферы. Но кто знал, что круг
замыкается на Сашке Шахе! Конечно, заманчиво принять участие в этой
операции, а потом описать ее в "Комсомолке", во втором очерке, но тут уж
точно Сашка Шах загремит на восемь лет в тюрьму. Нет, остановись, Гарин,
тебя уже однажды остановили в КПЗ, а на этот раз лучше остановись сам и
останови этого парня...
- Саша, - сказал я после паузы. - Давай начнем с самого начала, с
причины. Тебе нужны деньги, чтобы начать новую жизнь в Вильнюсе, так?
- Я у вас денег одалживать не буду! - тут же сказал он.
- Я тебе и не предлагаю. У меня нет таких денег. Хотя если бы были -
почему бы тебе не взять? Но ладно, я не об этом. Я предлагаю другое. Я
беру тебе билет до Москвы. За счет редакции. Там, в "Комсомолке" ты дашь
мне интервью - расскажешь о себе все, что тогда ночью рассказал в КПЗ.
Если хочешь, мы в газете изменим тебе фамилию. В интервью ты скажешь, что
отказываешься от своего прошлого, завязываешь, начинаешь новую жизнь.
- Нет! Я ни кого стучать не буду!
- Подожди, - сказал я с досадой. - Никто тебя не просит "стучать"...
- Но я же должен называть ребят - с кем кололся, воровал...
- Им тоже можно изменить фамилии, для читателя это все равно - Ашот с
тобой кололся или Расим, важна суть. После этого "Комсомолка" берет
шефство над тобой и над Линой. В Вильнюсе через Литовское ЦК комсомола мы
устраиваем вас в какое-нибудь общежитие, помогаем тебе с работой, играем
свадьбу - в общем, делаем из тебя газетного героя, и даже первое время
немного помогаем деньгами - от редакции, от ЦК комсомола. Это я беру на
себя, - я уже представил, как будет смотреться на полосе "Комсомольской
правды" интервью с бывшим наркоманом, полюбившим вильнюсскую девчонку и
начавшего новую, честную, правильную жизнь. Еще один ударный материал
Андрея Гарина, конечно, не такой сенсационный, каким мог бы стать очерк о
тайных перевозках наркотиков, но тоже - ничего, в ЦК, в отделе пропаганды
на Старой площади такие положительные материалы любят куда больше, не зря
за три мои очерка мне передали благодарность от Замятина, зав.
идеологическим отделом ЦК, и теперь, когда борьба с подростковой
преступностью и наркоманией стала чуть ли не государственной проблемой,
пора и газете заговорить об этом, и именно такой материал, такой
положительный материал может прорвать табу цензуры на эту тему.
Но я зря размечтался раньше времени. Сашка сказал: - Это все уже
поздно. Я уже взял у него деньги. - Их можно отдать!
- Нет. Дело не в том - взять или отдать. Я уже посвящен, понимаете? Я
два года работал на Генерала, но я не знал, что он приучил нас всех к
наркотикам, чтобы нам же эти наркотики сбывать. А оказывается, и Толик
Хачмас, и Магомед Гоголь, и все остальные торговцы берут наркотики у него
же, у Генерала. Раньше я этого не замечал, а теперь - знаю. Даже если я
отдам ему сейчас все деньги - это неважно, это даже еще хуже, потому что я
еще не в замазке, а уже все знаю. Они меня пришьют в два счета, если я
выйду теперь из игры. Нет, я уже в этом деле, спасибо моей матери, - он
саркастически усмехнулся. - Андрей, я вам доверяю. Если вы можете мне
помочь - помогите, а нет - я вам ничего не говорил, вообще. Иначе они
пришьют и меня и вас. Это не какой-нибудь Мосол со старым браунингом, это
мафия, имейте ввиду.
Глава седьмая. (Без заглавия, недописана)
Назавтра я вылетел в Москву. Саша и Лена поехали поездом (так
приказал Генерал), чтобы избежать досмотра вещей, который ввели теперь на
всех аэровокзалах.
Передавая Саше чемоданчик с деньгами, Генерал поехал с ним на вокзал,
купил ему и Лине билеты на поезд номер 5 "Баку - Москва", купированный
вагон, и распорядился чемоданчик с деньгами уложить в другой чемодан,
побольше, с Сашкиными вещами, и держать этот чемоданчик под нижней полкой,
и с полки этой не вставать всю дорогу. По приезде в Москву прямо с вокзала
ехать в гостиницу "Турист", что за ВДНХ, в пятый корпус, там, вложив в
каждый паспорт по 25 рублей, получить два одноместных номера (получить
один номер на двоих, не имея в паспорте штампа о браке, у нас невозможно
ни за какие деньги!). И после этого сидеть в номере, ждать звонка. Только
в крайнем случае, если не будет номера в гостинице или еще что - в этот же
день, в шесть вечера, подъехать на такси к кассам цирка, что у
Центрального Колхозного рынка.
Мне это все не нравилось, я вообще устал от этой командировки:
сначала вершины Памира, самолеты с угольной пылью, ледники, гляциологи,
маки и эдельвейсы, а затем с небесных высот - в бакинское КПЗ, мордобой в
милиции, подводная охота, мимолетная шестнадцатилетняя нимфа, четыре дня
беспрерывного секса, и снова - наркоманы, трамвайные кражи, драка на
Песчаной Косе, пуля в двух сантиметрах от виска. Не слишком ли много для
каких-нибудь двадцати дней командировки? И еще за это же время передать в
редакцию два очерка и вести этот дневник-повесть!
Ладно, я отвлекся. На следующий день после драки на Песчаной Косе и
ночного разговора с Сашкой Шахом я вылетел в Москву. Даже не зашел к
бабушке на родную Бондарную улицу, а ведь специально из Ташкента летел в
Баку только только для того, чтобы пожить у нее, отдохнуть. Отдохнул,
называется!..
В Москве с аэродрома - в редакцию. В приемной главного редактора за
своим столом сидела секретарша Женечка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84