Поэтому я
на этот вопрос давать показания отказываюсь.
Вопрос: На квартире Сысоева во время последней встречи с вашей
сожительницей Смагиной за несколько минут до ареста вы говорили ей, что
ваш шеф Сысоев связан с очень влиятельными людьми, чуть ли не с министрами
и работниками ЦК. Кого вы имели в виду?
Ответ: На этот вопрос я так же отвечать отказываюсь.
Вопрос: Можете ли вы мотивировать свой отказ от дачи этих показаний?
Ответ: Потому что если я вам назову этих людей, у вас волосы дыбом
встанут, а я не доеду живым до лагеря.
Вопрос: У нас есть возможность после суда отправить вас в лагерь
закрытого типа, где сидят только бывшие ответственные работники. Там вас
не смогут достать уголовники...
Ответ: Зато меня там кокнут сами ответственные работники! Нет уж. Я и
так вам слишком много сказал со зла, что Сысоев оставил меня стеречь
пустой сейф. Не понимаю, почему вы не передаете дело в КГБ, чтобы его там
задержали. Прошу записать мое заявление в протокол.
Вопрос: Ваше заявление занесено в протокол. Скажите, был ли Балаян в
интимной связи с сестрой доктора Наташей?
Ответ: На этот вопрос ответить не могу. Просто не знаю.
Вопрос: Приезжала ли Наташа на дачу к Сысоеву, когда там были Белкин
и Рыбаков?
Ответ: Нет, не приезжала.
Вопрос майора Малениной: Как давно воруют наркотики на Центральном
аптечном складе?
Ответ: Я работаю на своего шефа три года и знаю, что наркотики мы
получали оттуда с самого начала моей работы. А что было до меня, я не
знаю...
В дверь кабинета для допросов заглянул начальник караула:
- Товарищ следователь, вас к телефону у Дежурного по городу.
Пришлось прервать допрос. К тому же время приближалось к одиннадцати,
было уже 22.45, а после 23.00 допрашивать заключенных и задержанных
запрещено. Мы с Малениной вышли из Петровской тюрьмы и двинулись через
темный двор - она к проходной, к выходу, а я - к "Дежурной части".
Возле курилки мерцали светлячки папирос и сигарет, и какой-то голос
рассказывал:
- ...Он ее час двадцать пашет, а весь МУР по радио слушает. И в это
время Щелоков входит, министр...
Я усмехнулся, подумал: вот так возникают легенды. И вошел в здание
"Дежурной части".
Коридор первого этажа оказался полон людьми. Больше сорока человек
сидели и стояли тут возле дверей кабинетов, как пациенты на приеме в
зубоврачебной клинике. Я спросил у караульного, что это значит. Оказалось
- это арестованные по делу Долго-Сабурова торговцы наркотиками, которых
свезли сюда со всего Арбата и центральных московских гостиниц.
Я поднялся на второй этаж в зал Дежурного по городу. Усталый
полковник Серебрянников кивнул мне на лежащую на столике телефонную
трубку:
- Тебя какая-то дама разыскивает. Говорит - по срочному делу.
- Кто?
- Из "Комсомольской правды". Фамилию не называет.
Я взял трубку.
- Слушаю, Шамраев.
- Игорь Иосифович?
- Да.
- Добрый вечер. Извините, что я вас разыскала. Это Инна, машинистка
из "Комсомольской правды". Вы меня помните?
Еще бы я не помнил! Черные глаза!..
- Конечно, помню, Инна. Что-то случилось?
- У меня есть важные новости про Вадима.
- Я вас слушаю.
- Я не могу по телефону. Вы должны приехать ко мне и поговорить с
одним человеком. Вы можете приехать сейчас? А то он улетает.
- А могу я приехать не один?
- Ну, я не знаю... - замялась она. - Я сейчас спрошу. А с кем вы
хотите приехать?
- С друзьями.
Наступила пауза. Трубку на том конце провода явно прикрыли ладошкой,
я ничего не слышал с минуту. Потом Инна сказала:
- Игорь Иосифович, вообще-то он хочет говорить только с вами. Но если
вы требуете...
- Я ничего не требую. Я просто проверил, ничего ли вам не угрожает.
- Нет, что вы! Это свой человек. Просто он боится... Я не могу по
телефону. Пожалуйста, приезжайте! Это важно, честное слово.
- Уже еду. Напомните номер дома, Инна.
- Двенадцатая парковая, 17, квартира 73. И телефон на всякий
случай...
Я оставил Дежурному по городу телефон этой Инны, сказал, что буду там
через полчаса, и пошел вниз, к дежурной машине. Но в коридоре на первом
этаже задержался. Тут перед арестованными спекулянтами наркотиками стоял
Светлов и держал необычную речь:
- Сегодня каждый из вас получил партию наркотиков от Германа
Долго-Сабурова. Поэтому вы задержаны и вам будет предъявлено обвинение по
статье 224-й. Но допрашивать вас после 23.00 мы не имеем права. Сейчас 22.
56. То есть через три-четыре минуты вас отправят в камеры Внутренней
тюрьмы Петровки и допрос продолжим завтра. Но некоторые данные нам нужны
срочно, сейчас. Мы ищем опасного преступника, и тот, кто нам поможет,
имеет шанс немедленно пойти домой, вчистую. Этот преступник - приятель
Долго-Сабурова по имени Борис. Он врач, 27 лет, приехал из Баку в Москву
пару лет назад и работает либо психиатром, либо психотерапевтом, либо
анестезиологом. Ездит на санитарной машине типа "рафик". Я даю вам слово
офицера, что тот, кто сейчас назовет мне его координаты или хотя бы
фамилию или место работы, - тут же пойдет домой, чистый. Я даже дам машину
до дома.
Ай да Светлов! Допрашивать после 23.00 он, видите ли, не может, а
предлагать жуликам открытую сделку... Впрочем, нам сейчас действительно не
до церемоний, неделя, которую дал Генеральный, истекает, а Белкина как не
было, так и нет...
Светлов ждал ответа, но задержанные молчали. Кто пожимал плечами, кто
переглядывался, а кто просто сумрачно и неподвижно глядел себе под ноги.
- Хорошо, - сказал Светлов. - Если кто-то знает, но боится сказать
при всех, сделаем иначе. Перед сном каждый из вас будет иметь одну выводку
из камеры в сортир. По дороге можно через караульного вызвать дежурного
следователя Пшеничного и сказать ему. Имейте в виду: ложка хороша к обеду.
Нам нужно срочно найти этого доктора! Кто поможет, тому многое спишется, я
обещаю. Все. Караул, уведите задержанных.
Караульные стали выводить арестованных, их повели туда, где я только
что допрашивал Акеева, - во Внутреннюю Петровскую тюрьму, а Светлов прямо
в коридоре сел на стул, сказал:
- Все! Я сдох. Кто-нибудь бы донес меня до койки, а то я здесь усну.
- Есть другой вариант, - сказал я. - Сейчас мы едем к одной знакомой
Вадима Белкина. У нее есть для нас новости.
Светлов вопросительно поглядел на меня, но я ничего объяснять ему не
стал, сказал:
- Вставай. Поехали. Поспишь в машине.
Тот же день - четверг, 23 часа 37 минут
Это был Радий Свердлов, внук первого Президента страны Советов и
собственный корреспондент "Комсомольской правды" по Азербайджану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
на этот вопрос давать показания отказываюсь.
Вопрос: На квартире Сысоева во время последней встречи с вашей
сожительницей Смагиной за несколько минут до ареста вы говорили ей, что
ваш шеф Сысоев связан с очень влиятельными людьми, чуть ли не с министрами
и работниками ЦК. Кого вы имели в виду?
Ответ: На этот вопрос я так же отвечать отказываюсь.
Вопрос: Можете ли вы мотивировать свой отказ от дачи этих показаний?
Ответ: Потому что если я вам назову этих людей, у вас волосы дыбом
встанут, а я не доеду живым до лагеря.
Вопрос: У нас есть возможность после суда отправить вас в лагерь
закрытого типа, где сидят только бывшие ответственные работники. Там вас
не смогут достать уголовники...
Ответ: Зато меня там кокнут сами ответственные работники! Нет уж. Я и
так вам слишком много сказал со зла, что Сысоев оставил меня стеречь
пустой сейф. Не понимаю, почему вы не передаете дело в КГБ, чтобы его там
задержали. Прошу записать мое заявление в протокол.
Вопрос: Ваше заявление занесено в протокол. Скажите, был ли Балаян в
интимной связи с сестрой доктора Наташей?
Ответ: На этот вопрос ответить не могу. Просто не знаю.
Вопрос: Приезжала ли Наташа на дачу к Сысоеву, когда там были Белкин
и Рыбаков?
Ответ: Нет, не приезжала.
Вопрос майора Малениной: Как давно воруют наркотики на Центральном
аптечном складе?
Ответ: Я работаю на своего шефа три года и знаю, что наркотики мы
получали оттуда с самого начала моей работы. А что было до меня, я не
знаю...
В дверь кабинета для допросов заглянул начальник караула:
- Товарищ следователь, вас к телефону у Дежурного по городу.
Пришлось прервать допрос. К тому же время приближалось к одиннадцати,
было уже 22.45, а после 23.00 допрашивать заключенных и задержанных
запрещено. Мы с Малениной вышли из Петровской тюрьмы и двинулись через
темный двор - она к проходной, к выходу, а я - к "Дежурной части".
Возле курилки мерцали светлячки папирос и сигарет, и какой-то голос
рассказывал:
- ...Он ее час двадцать пашет, а весь МУР по радио слушает. И в это
время Щелоков входит, министр...
Я усмехнулся, подумал: вот так возникают легенды. И вошел в здание
"Дежурной части".
Коридор первого этажа оказался полон людьми. Больше сорока человек
сидели и стояли тут возле дверей кабинетов, как пациенты на приеме в
зубоврачебной клинике. Я спросил у караульного, что это значит. Оказалось
- это арестованные по делу Долго-Сабурова торговцы наркотиками, которых
свезли сюда со всего Арбата и центральных московских гостиниц.
Я поднялся на второй этаж в зал Дежурного по городу. Усталый
полковник Серебрянников кивнул мне на лежащую на столике телефонную
трубку:
- Тебя какая-то дама разыскивает. Говорит - по срочному делу.
- Кто?
- Из "Комсомольской правды". Фамилию не называет.
Я взял трубку.
- Слушаю, Шамраев.
- Игорь Иосифович?
- Да.
- Добрый вечер. Извините, что я вас разыскала. Это Инна, машинистка
из "Комсомольской правды". Вы меня помните?
Еще бы я не помнил! Черные глаза!..
- Конечно, помню, Инна. Что-то случилось?
- У меня есть важные новости про Вадима.
- Я вас слушаю.
- Я не могу по телефону. Вы должны приехать ко мне и поговорить с
одним человеком. Вы можете приехать сейчас? А то он улетает.
- А могу я приехать не один?
- Ну, я не знаю... - замялась она. - Я сейчас спрошу. А с кем вы
хотите приехать?
- С друзьями.
Наступила пауза. Трубку на том конце провода явно прикрыли ладошкой,
я ничего не слышал с минуту. Потом Инна сказала:
- Игорь Иосифович, вообще-то он хочет говорить только с вами. Но если
вы требуете...
- Я ничего не требую. Я просто проверил, ничего ли вам не угрожает.
- Нет, что вы! Это свой человек. Просто он боится... Я не могу по
телефону. Пожалуйста, приезжайте! Это важно, честное слово.
- Уже еду. Напомните номер дома, Инна.
- Двенадцатая парковая, 17, квартира 73. И телефон на всякий
случай...
Я оставил Дежурному по городу телефон этой Инны, сказал, что буду там
через полчаса, и пошел вниз, к дежурной машине. Но в коридоре на первом
этаже задержался. Тут перед арестованными спекулянтами наркотиками стоял
Светлов и держал необычную речь:
- Сегодня каждый из вас получил партию наркотиков от Германа
Долго-Сабурова. Поэтому вы задержаны и вам будет предъявлено обвинение по
статье 224-й. Но допрашивать вас после 23.00 мы не имеем права. Сейчас 22.
56. То есть через три-четыре минуты вас отправят в камеры Внутренней
тюрьмы Петровки и допрос продолжим завтра. Но некоторые данные нам нужны
срочно, сейчас. Мы ищем опасного преступника, и тот, кто нам поможет,
имеет шанс немедленно пойти домой, вчистую. Этот преступник - приятель
Долго-Сабурова по имени Борис. Он врач, 27 лет, приехал из Баку в Москву
пару лет назад и работает либо психиатром, либо психотерапевтом, либо
анестезиологом. Ездит на санитарной машине типа "рафик". Я даю вам слово
офицера, что тот, кто сейчас назовет мне его координаты или хотя бы
фамилию или место работы, - тут же пойдет домой, чистый. Я даже дам машину
до дома.
Ай да Светлов! Допрашивать после 23.00 он, видите ли, не может, а
предлагать жуликам открытую сделку... Впрочем, нам сейчас действительно не
до церемоний, неделя, которую дал Генеральный, истекает, а Белкина как не
было, так и нет...
Светлов ждал ответа, но задержанные молчали. Кто пожимал плечами, кто
переглядывался, а кто просто сумрачно и неподвижно глядел себе под ноги.
- Хорошо, - сказал Светлов. - Если кто-то знает, но боится сказать
при всех, сделаем иначе. Перед сном каждый из вас будет иметь одну выводку
из камеры в сортир. По дороге можно через караульного вызвать дежурного
следователя Пшеничного и сказать ему. Имейте в виду: ложка хороша к обеду.
Нам нужно срочно найти этого доктора! Кто поможет, тому многое спишется, я
обещаю. Все. Караул, уведите задержанных.
Караульные стали выводить арестованных, их повели туда, где я только
что допрашивал Акеева, - во Внутреннюю Петровскую тюрьму, а Светлов прямо
в коридоре сел на стул, сказал:
- Все! Я сдох. Кто-нибудь бы донес меня до койки, а то я здесь усну.
- Есть другой вариант, - сказал я. - Сейчас мы едем к одной знакомой
Вадима Белкина. У нее есть для нас новости.
Светлов вопросительно поглядел на меня, но я ничего объяснять ему не
стал, сказал:
- Вставай. Поехали. Поспишь в машине.
Тот же день - четверг, 23 часа 37 минут
Это был Радий Свердлов, внук первого Президента страны Советов и
собственный корреспондент "Комсомольской правды" по Азербайджану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84