Как быть? Любопытство пересилило,
я снял трубку после четвертого гудка, промычал невнятно, будто спросонья:
- А?
- Алло, Герман! - сказал молодой женский голос.
- У-у? - издал я вопросительно.
- Ты что? Спишь, дарлинг?
- Угу, - подтвердил я мычанием.
- Ну так проснись, слушай внимательно. Проснулся?
Возле телефона лежал спичечный коробок, я достал спичку и чиркнул ее
совсем рядом с телефонной трубкой, чтобы там, на том конце провода, было
слышно это чирканье, и сказал, будто закашлявшись от первой затяжки
сигаретой:
- Угу! Кха! Кхм!
Кажется, это прозвучало убедительно, она сказала укоризненно и с
насмешливостью:
- Хоть бы в трубку не кашлял, жопа! Так вот, слушай. Катюха сказала:
сегодня МУР по всей Москве роздал фото боксера и старика. На вокзалах, на
всех выездах из Москвы. Позавчера - корреспондента, а сегодня боксера и
старика. Ты слышишь?
- Угу.
- Что "угу"? Что ты мычишь? - ее молодой, грудной голос стал
настороженно подозрительным, и я понял, что теперь мне придется что
называется "подать голос".
Я покашлял и сказал хрипло:
- Гхм! Кха! Горло болит. Ну?
На том конце провода повисла настораживающая тишина.
Терять было нечего, я спросил, чтобы не затягивать паузу:
- Ну? А что с корреспондентом?
Короткие гудки отбоя были мне ответом.
- Трубку не трогать! - приказал я наблюдающим за мною сержантам,
положил трубку рядом с телефоном и выскочил на лестничную площадку, нажал
кнопку звонка соседней квартиры - настойчиво, не отрывая руки. Снова
засветился глазок в двери, я крикнул:
- Прокуратура! Откройте! Мне нужно позвонить! Быстрей! Срочно!
Слышу, как там возятся с замками, и наконец замшелая старуха
приоткрывает дверь и я просто врываюсь в квартиру:
- Мамаша, извините, где телефон? - и уже вижу его сам, звоню на
Зубовскую, в секретный спецотдел Центрального телефонного узла: -
Дежурный? Пароль "Защита", заказ - Шамраев. Срочно: номер 244-12-90 с кем
соединен? Только в темпе!
До тех пор, пока вы не положили трубку на рычаг, телефон, с которого
вам звонили, не отъединяется, так устроена вся телефонная связь в Москве,
и это дает надежду "зацепить", запеленговать, откуда только что позвонили
"племяннику". Конечно, плохо, что я ее спугнул, конечно, плохо, что не
удалось затянуть разговор и узнать еще хоть что-то или хотя бы, жив этот
Белкин или нет, и плохо, что исчез племянник, но зато ясно одно: племянник
в этом деле! Племянник, боксер и какой-то старик - все связаны с делом
Белкина, каждый из них должен знать, где он.
Сегодня на руках у московской милиции три фото: Белкина, Гридасова и
Акеева. Боксер - это Акеев, а "Старик", следовательно, - новая кличка
Гридасова. Я пробую представить, выдумать, вообразить, кто же это звонил
сейчас "племяннику". "Катюха сказала: сегодня МУР по всей Москве роздал
фото боксера и старика". Значит, где-то в милиции какая-то Катя работает
на преступников. Красота! Не успеешь шагу ступить, а они все знают! Но
где? В каком отделении милиции эта "Катюха"?..
Ну, что они телятся, эти телефонные техники?
И словно в ответ на мои мысли, в трубке звучит:
- Вы слушаете? Номер 244-12-90 соединен с телефоном-автоматом у метро
"Университет". Отключать?
Телефон-автомат? Конечно, звонил профессиональный человек, такую не
подхватишь на простой крючок.
- Отключайте, - говорю я. - А номер 244-12-90 переведите на кнопку.
"Перевести на кнопку" на нашем сленге значит поставить на
прослушивание и магнитофонную запись всех разговоров, а также фиксировать,
откуда этот номер будут набирать.
- У вас есть санкция? - спрашивает меня дежурный секретного отдела.
- Считайте, что есть. У меня чрезвычайные полномочия от Генерального
прокурора. Я веду дело по заданию ЦК.
- Это все хорошо, но без санкции Петровки...
Недослушав, я бросаю трубку. С этими мудаками нечего терять время. Я
плетусь в квартиру Долго-Сабурова. Сержанты еще караулят лежащую на
тумбочке телефонную трубку, смотрят на нее издали в упор, словно она может
взорваться. Я подсаживаюсь к телефону и набираю первый номер - Петровку,
отдел Светлова.
- Дежурный старший лейтенант Красновский слушает! - звучит на том
конце провода.
- Это Шамраев. Где Светлов?
- Подполковник Светлов в Дежурной части на связи с гостиницей
"Пекин", товарищ Шамраев. Он вам срочно нужен?
- А что там, в "Пекине"?
- Объект вроде просыпается.
- Ясно. А где Пшеничный?
- Пшеничный здесь, в дежурной комнате, разбирается с двойниками
поданных в розыск.
Понятно, Пшеничному все время достается самая черная работа, взвалил
я на него действительно, как на лошака. Сейчас несколько тысяч фотографий
Белкина, Акеева и Гридасова находятся на руках у московской милиции,
сотрудников ГАИ и так называемых работников агентурной службы - стукачей,
тайных осведомителей, барменов в злачных местах типа пивного бара в
Сокольниках или на углу Пушкинской и Столешникова. И можно представить,
сколько людей, подозрительно похожих на разыскиваемых лиц, задерживают
сейчас на всех вокзалах, постах ГАИ, на улицах и в ресторанах и свозят на
Петровку к Пшеничному для проверки документов и достоверного опознания.
Конечно, рядом с Пшеничным сейчас должна сидеть Айна Силиня, художник
Синицын и вахтер Сытин.
- А что из Риги? От Барона?
- Оттуда звонили, что подполковник Барон выехал в Юрмалу. Они там
нашли свидетельницу, но она не хочет никуда ехать.
- Ясно. Записывайте. Срочно дать в розыск по Москве фото Германа
Долго-Сабурова. Я сейчас на его квартире, мне сюда немедленно замену, чтоб
сидели в засаде. Его телефон 244-12-90 поставить на кнопку, возьмите
санкцию у Минаева. Вторую бригаду пошлите в засаду на квартиру его тетки,
он может там появиться. Адрес: Проспект Мира 17, квартира 47.
- У нас столько людей нет, товарищ Шамраев! - взмолился дежурный.
- Доложите Минаеву, он даст. Скажите, что я просил. А сюда хоть пару
человек немедленно!
- Понял. Разрешите исполнять?
- Да, исполняйте.
Я положил трубку и сказал сержантам:
- Вот что, ребята. Вы хоть и понятые и я не имею права использовать
вас для оперативной работы, но дело есть дело. Если кто-то заявится сюда
раньше милиции, будем брать втроем. Ясно?
10 часов 47 минут
Лена Смагина действительно уже просыпалась. Она лежала на широкой
двуспальной кровати в номере гостиницы "Пекин", нежась и покуривая
"Винстон". Сквозь задернутые шторы окна пробивалось июньское солнце и шум
Садового кольца. Первая сигарета подчас спасительней утреннего душа,
особенно после такой ночи, как вчерашняя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
я снял трубку после четвертого гудка, промычал невнятно, будто спросонья:
- А?
- Алло, Герман! - сказал молодой женский голос.
- У-у? - издал я вопросительно.
- Ты что? Спишь, дарлинг?
- Угу, - подтвердил я мычанием.
- Ну так проснись, слушай внимательно. Проснулся?
Возле телефона лежал спичечный коробок, я достал спичку и чиркнул ее
совсем рядом с телефонной трубкой, чтобы там, на том конце провода, было
слышно это чирканье, и сказал, будто закашлявшись от первой затяжки
сигаретой:
- Угу! Кха! Кхм!
Кажется, это прозвучало убедительно, она сказала укоризненно и с
насмешливостью:
- Хоть бы в трубку не кашлял, жопа! Так вот, слушай. Катюха сказала:
сегодня МУР по всей Москве роздал фото боксера и старика. На вокзалах, на
всех выездах из Москвы. Позавчера - корреспондента, а сегодня боксера и
старика. Ты слышишь?
- Угу.
- Что "угу"? Что ты мычишь? - ее молодой, грудной голос стал
настороженно подозрительным, и я понял, что теперь мне придется что
называется "подать голос".
Я покашлял и сказал хрипло:
- Гхм! Кха! Горло болит. Ну?
На том конце провода повисла настораживающая тишина.
Терять было нечего, я спросил, чтобы не затягивать паузу:
- Ну? А что с корреспондентом?
Короткие гудки отбоя были мне ответом.
- Трубку не трогать! - приказал я наблюдающим за мною сержантам,
положил трубку рядом с телефоном и выскочил на лестничную площадку, нажал
кнопку звонка соседней квартиры - настойчиво, не отрывая руки. Снова
засветился глазок в двери, я крикнул:
- Прокуратура! Откройте! Мне нужно позвонить! Быстрей! Срочно!
Слышу, как там возятся с замками, и наконец замшелая старуха
приоткрывает дверь и я просто врываюсь в квартиру:
- Мамаша, извините, где телефон? - и уже вижу его сам, звоню на
Зубовскую, в секретный спецотдел Центрального телефонного узла: -
Дежурный? Пароль "Защита", заказ - Шамраев. Срочно: номер 244-12-90 с кем
соединен? Только в темпе!
До тех пор, пока вы не положили трубку на рычаг, телефон, с которого
вам звонили, не отъединяется, так устроена вся телефонная связь в Москве,
и это дает надежду "зацепить", запеленговать, откуда только что позвонили
"племяннику". Конечно, плохо, что я ее спугнул, конечно, плохо, что не
удалось затянуть разговор и узнать еще хоть что-то или хотя бы, жив этот
Белкин или нет, и плохо, что исчез племянник, но зато ясно одно: племянник
в этом деле! Племянник, боксер и какой-то старик - все связаны с делом
Белкина, каждый из них должен знать, где он.
Сегодня на руках у московской милиции три фото: Белкина, Гридасова и
Акеева. Боксер - это Акеев, а "Старик", следовательно, - новая кличка
Гридасова. Я пробую представить, выдумать, вообразить, кто же это звонил
сейчас "племяннику". "Катюха сказала: сегодня МУР по всей Москве роздал
фото боксера и старика". Значит, где-то в милиции какая-то Катя работает
на преступников. Красота! Не успеешь шагу ступить, а они все знают! Но
где? В каком отделении милиции эта "Катюха"?..
Ну, что они телятся, эти телефонные техники?
И словно в ответ на мои мысли, в трубке звучит:
- Вы слушаете? Номер 244-12-90 соединен с телефоном-автоматом у метро
"Университет". Отключать?
Телефон-автомат? Конечно, звонил профессиональный человек, такую не
подхватишь на простой крючок.
- Отключайте, - говорю я. - А номер 244-12-90 переведите на кнопку.
"Перевести на кнопку" на нашем сленге значит поставить на
прослушивание и магнитофонную запись всех разговоров, а также фиксировать,
откуда этот номер будут набирать.
- У вас есть санкция? - спрашивает меня дежурный секретного отдела.
- Считайте, что есть. У меня чрезвычайные полномочия от Генерального
прокурора. Я веду дело по заданию ЦК.
- Это все хорошо, но без санкции Петровки...
Недослушав, я бросаю трубку. С этими мудаками нечего терять время. Я
плетусь в квартиру Долго-Сабурова. Сержанты еще караулят лежащую на
тумбочке телефонную трубку, смотрят на нее издали в упор, словно она может
взорваться. Я подсаживаюсь к телефону и набираю первый номер - Петровку,
отдел Светлова.
- Дежурный старший лейтенант Красновский слушает! - звучит на том
конце провода.
- Это Шамраев. Где Светлов?
- Подполковник Светлов в Дежурной части на связи с гостиницей
"Пекин", товарищ Шамраев. Он вам срочно нужен?
- А что там, в "Пекине"?
- Объект вроде просыпается.
- Ясно. А где Пшеничный?
- Пшеничный здесь, в дежурной комнате, разбирается с двойниками
поданных в розыск.
Понятно, Пшеничному все время достается самая черная работа, взвалил
я на него действительно, как на лошака. Сейчас несколько тысяч фотографий
Белкина, Акеева и Гридасова находятся на руках у московской милиции,
сотрудников ГАИ и так называемых работников агентурной службы - стукачей,
тайных осведомителей, барменов в злачных местах типа пивного бара в
Сокольниках или на углу Пушкинской и Столешникова. И можно представить,
сколько людей, подозрительно похожих на разыскиваемых лиц, задерживают
сейчас на всех вокзалах, постах ГАИ, на улицах и в ресторанах и свозят на
Петровку к Пшеничному для проверки документов и достоверного опознания.
Конечно, рядом с Пшеничным сейчас должна сидеть Айна Силиня, художник
Синицын и вахтер Сытин.
- А что из Риги? От Барона?
- Оттуда звонили, что подполковник Барон выехал в Юрмалу. Они там
нашли свидетельницу, но она не хочет никуда ехать.
- Ясно. Записывайте. Срочно дать в розыск по Москве фото Германа
Долго-Сабурова. Я сейчас на его квартире, мне сюда немедленно замену, чтоб
сидели в засаде. Его телефон 244-12-90 поставить на кнопку, возьмите
санкцию у Минаева. Вторую бригаду пошлите в засаду на квартиру его тетки,
он может там появиться. Адрес: Проспект Мира 17, квартира 47.
- У нас столько людей нет, товарищ Шамраев! - взмолился дежурный.
- Доложите Минаеву, он даст. Скажите, что я просил. А сюда хоть пару
человек немедленно!
- Понял. Разрешите исполнять?
- Да, исполняйте.
Я положил трубку и сказал сержантам:
- Вот что, ребята. Вы хоть и понятые и я не имею права использовать
вас для оперативной работы, но дело есть дело. Если кто-то заявится сюда
раньше милиции, будем брать втроем. Ясно?
10 часов 47 минут
Лена Смагина действительно уже просыпалась. Она лежала на широкой
двуспальной кровати в номере гостиницы "Пекин", нежась и покуривая
"Винстон". Сквозь задернутые шторы окна пробивалось июньское солнце и шум
Садового кольца. Первая сигарета подчас спасительней утреннего душа,
особенно после такой ночи, как вчерашняя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84