Элизахар кивнул с благодарностью.
Старый ученый слушал, приплясывая на месте и отчаянно теребя седую редкую бородку. Затем, словно опомнившись, он оставил бороду в покое и взялся за свою одежду. Он успел отковырять и оторвать несколько заплаток и провертеть пальцем новую дыру в ветхом платье. Затем он облизал палец и в сильнейшем волнении объявил:
– Вы блестяще подтвердили мои теоретические вычисления! Ни одному из простых смертных еще не удавалось проделать опыт, который доказал бы на практике справедливость моих предположений. Но вы... Э... А где эта госпожа, которая нашла нужное место и оказалась там в нужное время?
– Она у себя дома, – ответил Элизахар.
– Я немедленно доставлю туда все свои таблицы... Вы должны ознакомиться... – засуетился старичок. – Впрочем...
– Мы бы хотели повторить опыт, – сказал Ренье. – Для этого требуется знать, каково было расположение светил относительно друг друга.
– Вы изумительно научно мыслите! – сказал Хессицион.
«Он льстит, – ошеломленно подумал Ренье. – Льстит студенту. Древний преподаватель, профессор, всеми признанный ученый, автор множества трудов... Льстит какому-то студенту! Стало быть, то, что произошло с Фейнне, действительно важно. Для всех них. Неужели никто никогда прежде не выходил за пределы мира таким простым способом?»
– Проблема в том, – сказал Элизахар, который наконец сумел взять себя в руки, – что госпожа Фейнне вряд ли сможет показать то самое место, где очутилась в тот момент, когда совершился переход. Она ведь незрячая.
Хессицион на мгновение замер, а затем с пугающей стремительностью перешел от неистового восторга к сокрушительному отчаянию. Он начал рвать волосы у себя на висках, несколько раз больно ткнул себя пальцами в ухо, да так, что сам вскрикнул, после чего оттянул пальцем угол рта и погрузился в мрачную задумчивость.
– Но как же нам быть? – вопросил он с тихой грустью. – Если она не сумеет найти то самое место... Да еще время. Важна точность вплоть до секунды. А что говорит мой коллега Алебранд?
– Он... нездоров, – ответил Ренье. – Он будет готов к разговору дней через десять, не раньше.
– Пьет! – завопил Хессицион. – Проклятый пропойца! Его следовало изгнать из Академии еще в первый раз, когда его увидели пьяным. Я лично писал представление. Но меня проигнорировали. Сочли выжившим из ума. Алебранд, видите ли, подает надежды.
– Он их уже подал, – сказал Ренье. – Господин Алебранд – великолепный преподаватель, глубоко преданный науке.
– Да, да, я это слышал, – пробормотал Хессицион Он как-то сразу завял и утих. Поглядывая на своих собеседников светлыми, подслеповатыми глазками, старик зашамкал: – Стало быть, будете ждать, пока он протрезвится... Очень печально. Впрочем, у меня когда-то тоже были таблицы. Я исследовал влияние невидимых лучей на общий спектр... Да... Кто здесь?
Он резко повернулся в сторону кустов. Ветер тихо шевелил ветки. Никто, естественно, на оклик не отозвался. Ренье осторожно проговорил:
– Здесь никого нет.
– Ну да, как же, – протянул старик не без яда. – За мной постоянно кто-то следит. За мной шпионят. А вы не знали? Я живу уединенно, я отошел от всех дел, я ни во что не вмешиваюсь. Занимаюсь своей наукой. Прочее мне не интересно. Я и без того прожил несколько десятков лишних лет. Но они непрерывно следят за мной.
– А, – выговорил Элизахар. – Хотите, я выслежу их и перебью, как крыс?
– Было бы недурно, – вздохнул старичок. – Но я ни разу их не видел. Я их только чувствую. Их взгляды, устремленные мне в затылок. Их уши, которые улавливают каждое сказанное мною слово. Вот и вы не верите... Мне никто не верит. Я ведь выжил из ума. Но помните: всегда следят!
Он горестно покачал головой и побрел прочь.
Друзья остались одни.
– Вторая неудача, – сказал Ренье.
– Я так не думаю, – отозвался Элизахар. – Во-первых, рано или поздно Алебранд придет в себя. К этому времени я разыщу и прикончу для его вящего удовольствия пару кошек и тем самым сумею втереться к нему в доверие. Во-вторых, сумасшедший старичок почти наверняка разродится какой-нибудь новой идеей. Мы с вами посеяли семена. Осталось ждать всходов.
– Вопрос только, каковы будут эти всходы, – добавил Ренье. – Старик, не будем сейчас называть его имени, явно не в своем уме.
– Напротив, господин Эмери, – возразил Элизахар, – он чересчур в своем уме. Когда человек полностью погружается в собственный разум, игнорируя при этом разумы окружающих его людей, он начинает слыть безумцем. Но это мнение глубоко ошибочно. И те, кто считает нашего старичка-ученого сумасшедшим, могут рано или поздно поплатиться за свое легкомыслие.
– Вы как-то неприятно умны, – сказал Ренье. – Вам часто говорят об этом?
– Почти постоянно, – засмеялся Элизахар. – И знаете что, господин Эмери?
– Что?
– Тут одна странная мысль забрела в мою умную голову. А что, если наш старичок вовсе не страдает паранойей?
– Поясните.
– Он говорил, что кто-то за ним постоянно следит.
– Но ведь это глупо!
– Вот именно потому, что глупо, и надо бы проверить. Не исключено, что он прав в своих подозрениях. – А? Что скажете?
– И как мы это проследим?
– Для начала просто осмотрим тот куст, к которому старик обращал свои негодующие крики.
Элизахар подошел к кусту и раздвинул ветки руками. Ренье приблизился и приподнялся на цыпочки.
– Что там?
– Пока ничего... – ответил телохранитель.
Ренье громко фыркнул у него за плечом.
– А это что? – продолжал Элизахар, наклоняясь и поднимая с земли обрывок ткани.
– Тряпочка.
– Оторвалась недавно.
– Ну да, конечно. Совсем свежий лоскуток. Еще кровоточит, – съязвил Ренье.
– Именно. А вот и следы на траве.
Элизахар показал чуть примятую траву.
Ренье вдруг ощутил, как у него сжимается сердце.
– Ничего не понимаю! – воскликнул он. – За нами что, действительно следили?
– Может быть.
– Подслушивали?
– Вы же сами все видите, собственными глазами. Здесь явно кто-то был. Совсем недавно. Возможно, он подслушал нас случайно. А может, за стариком на самом деле ведется слежка. Мы ведь с вами почти ничего толком не знаем о том, что творится в Академии.
Элизахар вздохнул, потер лоскуток между пальцами.
– Да, наука порождает страсти, которые не знакомы ни пылким любовникам, ни честолюбивым полководцам, – проговорил телохранитель. – Возможно, мы с вами, господин Эмери, оказались в центре одной из таких интриг. Одно утешает: научные интриги редко бывают кровавыми.
Глава тринадцатая
УРОК ТАНЦЕВ
К большому удивлению Ренье, Алебранд явился в учебные аудитории уже на следующий день. Он выглядел очень бледным, кожа на его лице обвисла, и лекции он читал вяло, без своего обычного пыла. Но перегаром от него больше не несло, и держался он довольно спокойно, не заговариваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115